22 июня 1941 года

Чунихин Владимир Михайлович

Так может быть, никаких многочисленных дипломатических источников вовсе и не существует? А есть только мнение, которое распространяет повсюду именно британская дипломатия. Как, впрочем, и другие государственные учреждения этой страны. Именно они, кстати, могут являться единственным инициатором сведений, откуда эти самые "многочисленные дипломатические источники" их получают.

Теперь о том, откуда могла появиться эта дата. Если британское правительство не имеет сведений о германском нападении на Советский Союз (а это, повторю, прямо следует из слов британского посла, ссылающегося на некие иные источники), то появиться она могла вследствие простых расчетов. Если Германия не нападет на СССР в 1941 году, значит надо сделать все, чтобы этого так или иначе добиться. Если Германия все-таки действительно готовит

нападение на Советский Союз, то произойти это может, скорее всего, до осени 1941 года. Либо уже весной 1942 года, но это уже то будущее, которого надо обязательно избегнуть. Называть сроком начала войны весну 1941 года сейчас, в марте, это не очень разумно. Потому что, если это нападение не произойдет в указанный срок, то эта информация будет в глазах советских руководителей дискредитирована. И летом будет уже восприниматься с еще большим недоверием. Если же, паче чаяния британской стороны, немцы начнут войну с Россией все же раньше лета, то всегда можно кивнуть впоследствии на то, что никто не ожидал от немцев такой торопливости. Или на то. что немцев что-то вспугнуло и они напали раньше намеченного срока. Так что, названный Криппсом срок был самым оптимальным в подобных расчетах. И безошибочным. Если пытаться заставить Сталина напасть на Гитлера, то делать это надо вплоть до осени, дальше это уже в этом году бесполезно.

Это о побуждениях британской стороны. Теперь о том, как должно было реагировать на эту информацию советское руководство. Разумеется, оно и должно было отнестись к ней с тем большим недоверием, с чем большими усилиями британцы пытались спрятать свое авторство. Заметим, что даже американцы, предупреждая о германском нападении советского посла Уманского, особо подчеркивали, что их информация никак не связана с британскими источниками. Даже в США понимали, насколько неправдоподобно будет выглядеть эта информация, если возникнет даже подозрение в том, что она исходит из английских кругов.

Можно возразить, конечно, что какая разница, на что расчитывали англичане, называя этот срок, если они все равно угадали? Разница между тем огромная. Сбывшееся событие, показанное наугад, могло быть угадано вполне точно другой стороной, если бы в анализе не примешивалась чужая "активность". Это как если подталкивать стрелка под локоть, а потом удивляться, как это ему удалось промахнуться по такой ясной цели, на которую ему указывали. И в которую так помогали попасть.

Далее. Другим важным пунктом выступления Криппса было утверждение о том, что в германском генеральном штабе имеется группа, отстаивающая немедленное нападение на СССР. А Гитлер, вроде бы, получается, пока еще не решил для себя этот вопрос. Вряд ли это дезинформация, иначе Криппс обязательно бы и с удовольствием заявил, что вопрос о нападении Гитлером уже решен.

Получается, что это опять неточное знание. Это просто то же самое следствие расчетов о том, как могут развиваться события в будущем, выдаваемое за всю ту же информацию "из многочисленных дипломатических источников в Берлине".

А ведь по информации Ильзы Штёбе, Гитлер уже не просто решил для себя этот вопрос, но отдал прямой приказ о подготовке нападения. Получается. что эти слова английского посла тоже ставят информацию, добытую фон Шелиа, под сомнение. Можно конечно заметить, что всё равно Сталин англичанам не верил, поэтому эти слова Криппса не имеют такого уж значения. Но нет. Информация фон Шелиа и Ильзы Штебе настолько пока хрупка и единична в море иной информации, что вызвать к ней недоверие достаточно легко. К тому же, всегда есть то соображение, что не могут же англичане всю свою информацию строить на полном вымысле. Должно быть в ней подмешано и что-то правдивое, это азбука дезинформации. Так что, врут-то они врут, но как этого ни понимай, а осадок все равно остаётся.

А дальше в брифинге британского посла начинается главное. Именно то самое, из-за чего он, судя по всему, и собрал на самом деле журналистов.

Рассуждения о том, что отчаянное положение его страны может толкнуть ее на союз с Германией, это уже не гадательные его экзерсисы о намерениях Гитлера. Это уже реальная политика. Посол представляет свою страну во всем объме полномочий. данных ему своим правительством. Поэтому к сказанному надо относиться предельно серьезно. Это уже не слова джентльмена по имении Ричард Стаффорд Криппс. Это слова правительства Великобритании.

Шантаж,

конечно. Но ход, надо признать, весьма сильный. Заключение мира между Британией и Германией действительно резко усиливало опасность войны Германии с Советским Союзом. Об этом тогда было известно действительно всем, не зря столько было сообщений, выловленных советской разведкой по всему миру о вероятности германского нападения на СССР после окончания войны с Англией.

Причем, обратим внимание на состав приглашенных Криппсом журналистов. В основном это были британцы. В чем суть? Если об этих переговорах будут писать именно они, то может возникнуть впечатление, что они имеют какую-то информацию об этом со своей родины. То есть, что вероятность этого обсуждается и в английском обществе. Значит, переговоры такие, вполне возможно, уже идут.

Поэтому реальная опасность такой ситуации могла, наконец, подтолкнуть Сталина к нападению на Германию. Средство было выбрано, надо признать, весьма сильное. Самое, пожалуй, сильное на тот момент из имеющихся в британском арсенале.

Что думал Сталин, читая это сообщение? А мы опять же гадать не будем. Для нас должно быть достаточным то, что на эту пресс-конференцию английского посла он не отреагировал. Во всяком случае так, как на это было кем-то рассчитано.

Намного тревожнее прозвучало следующее сообщение, полученное им.

"СООБЩЕНИЕ "ЕЩЕНКО" ИЗ БУХАРЕСТА ОТ 13 МАРТА 1941 г.

Начальнику Разведуправления

Генштаба Красной Армии

12 марта "Купец" вызвал Корфа на внеочередную встречу, на которой врач сообщил: "Моя пациентка графиня Книппенберг уехала без предупреждения в Германию, оставшись мне должной 4500 лев. 11 марта ко мне явился неизвестный немец. Он имел мундир СС, знак "Обергруппенфюрер" и "кровавый орден". Его фамилию я не расслышал. Войдя, он приветствовал меня "Хайль Гитлер" и "Камрад". Я отвечал ему тем же. Он передал мне извинение графини и деньги. В разговоре этот немец на мои вопросы: "когда мы идем на Англию?" заявил следующее: о марше на Англию нет и речи. Фюрер теперь не думает об этом. С Англией мы будем продолжать бороться авиацией и подводными лодками. Но мы имеем 10 миллионов парней, которые \769\ хотят драться и которые подыхают от скуки. Они жаждут иметь серьезного противника. Наша военная машина не может быть без дела. Более 100 дивизий сосредоточено у нас на восточной границе. Теперь план переменился. Мы идем на Украину и на Балтийский край. Мы забираем под свое влияние всю Европу. Большевикам не будет места и за Уралом, фюрер теперь решил ударить и освободить Европу от сегодняшних и завтрашних врагов. Мы не можем допустить в Европе новых порядков, не очистив Европу от врагов этого порядка. Наш поход на Россию будет военной прогулкой. Губернаторы по колонизации уже назначены в Одессу, Киев и другие города. Уже все зафиксировано. Я заметил немцу, мол, фюрер сказал нам, что мы друзья с СССР и, что мы не будем иметь два фронта. На это он ответил: так было раньше, но теперь мы не имеем двух фронтов. Теперь положение изменилось. Англичан мы постепенно сломим авиацией, подводными лодками. Англия теперь уже не фронт. Между нами и русскими не может быть никакой дружбы.

Что касается Болгарии, то там 150 тысяч солдат, этого пока хватит. С Турцией мы решим вопрос постепенно. Теперь главный враг - Россия.

При прощании немец сказал, что "ты не вздумай сказать что-нибудь жене. То, что я говорил вам, - это только между нами, мужчинами".

О графине врач сказал, что он пользуется у нее успехом и вниманием и она, очевидно, дала ему хороший отзыв, не сказав немцу, что он еврей. Немец обращался к врачу, как к своему человеку. Немец упомянул, что он всего два дня как из Берлина, и что он в Бухаресте со специальным заданием.

ЦА МО РФ. On. 24119. Д. 1. Лл. 394-495. Пометы: "1. Доложено лично НКО и НГШ. 2. Копии с примечаниями дать т. Сталину. 3. Ещенко: "Нр 117 получен. Что вы об этом думаете, как расцениваете историю с графиней, немцем? Как выглядит "Купец"? Голиков. 13.03.41 г."". "Телеграмма Ещенко дана 14.03.41 г.", "Исполнено 14.03.41 г.". Заверенная копия".

Взято из сборника документов "1941 год", т.1.

Документ N 320.

"Купец" - это Бернардо Длугач-Кауфман, источник резидентуры советской военной разведки в Румынии. "Корф" - советский журналист Михаил Шаров, корреспондент ТАСС в Бухаресте, сотрудник местной резидентуры.