22 июня 1941 года
Шрифт:
Наиболее правдоподобное объяснение в данном случае напрашивается только одно. Только то, что Харро Шульце-Бойзен и был как раз одним из тех антифашистов, которые, желая всем сердцем поражения гитлеровскому режиму, пытался для его свержения способствовать тому, чтобы на Гитлера напал Сталин. Для чего прилагал свои усилия к тому, чтобы снабжать советскую разведку любыми, даже и фальшивыми сведениями о подготовке Германии к войне с Советским Союзом. Тем более, что к действительным планам подготовки к ней германских ВВС Харро Шульце-Бойзен доступа явно не имел.
Но откуда тогда взялись сами данные,
Видимо на основании таких сообщений из Москвы и делал свои выводы "Старшина". Именно эти документы проходили через его руки. Но в сообщениях своих он указывал не этот источник своей информации, а ни много ни мало, ссылался на планы немецкого командования. Между тем ясно, что такого рода предложения с указанием целей вовсе не означали, что они должны были приняты в качестве первоочередных. Военным атташе ведь тоже не сообщали из Генштаба подробностей своего планирования начальных военных действий.
Так что не так уж Сталин был далек от истины, когда интересовался у полковника Скорнякова возможными побуждениями в действиях немецких патриотов и антифашистов. Думаю, на такие мысли его могли натолкнуть как раз подобные донесения. Ведь речь в данном случае идет не об ошибочно понятой кем-то устной информации, от которой не застрахован никто. Речь идет о сознательной фабрикации данных на основании документов.
Но понимание этого ставило перед Сталиным тяжелейшую задачу. Как верить всем другим сообщениям от немецких антифашистов? Хотя бы от той группы, куда входил Харро Шульце-Бойзен? Что это за группа? Каковы убеждения ее членов? И какие собственные цели они на самом деле преследуют?
Вся трагичность ситуации заключатся в том, что от других членов этой группы шла как раз намного более точная, во всяком случае подлинная информация. И там, судя по всему, не знали, что один из них взялся вести свою собственную игру. Между тем под подозрение они попали все, поскольку большая их часть была между собой не просто знакома. Это был тесный круг друзей и единомышленников.
Таким образом, напряженность ситуации, жесточайший дефицит времени, постоянный прессинг политической игры, мера титанической ответственности за страну на пороге ожидающей ее катастрофы, всё это прямо и неизбежно подталкивало, при выявлении даже одного такого факта, к недоверию. К тому же, к сожалению, такой факт окажется в дальнейшем не единичным.
Далее в сообщении приводятся данные, полученные самим "Корсиканцем". Здесь как раз приводится не такая эффектная, но предельно точная информация.
Арвид Харнак сообщил, что его источник, профессор Высшей политической школы в Берлине, историк Эгмонт Цехлин рассказал ему, что в беседе с ним референт одного из высших руководителей рейха, Розенберга, заявил о том, что вопрос о нападении на Советский Союз является решённым. Кроме того, он сообщил о том, что 10 апреля будет опубликовано
В этом сообщении, кстати, не упомянуты данные, представленные "Лицеистом", тогда как в исходной справке для внутреннего пользования они излагались.
Там, кстати, "Лицеист" дал совершенно точные сведения по готовящемуся наступлению на Югославию. Что должно было, вроде бы, повысить степень доверия ко всем его другим сообщениям. Но как мы видим, в записку на имя Сталина информация "Лицеиста" в данном случае не вошла.
Вообще-то говоря, даже на примере всего одного этого документа можно увидеть, насколько преувеличено в современных публикациях значение донесений "Лицеиста" для дезинформации советского военно-политического руководства. Если сравнить сообщение этого агента гестапо со всем тем, что было изложено здесь вполне добросовестным источником "Старшиной", то можно прийти к выводу, что ничего особо выдающегося в смысле провокационности он не передавал. Другие источники передавали иногда дезинформацию куда обильнее.
Одновременно, в этот же день НКГБ СССР направил на имя Тимошенко еще одну записку с препровождением сводки агентурных сообщений, основанной уже на данных, представленных источниками на местах. В записке подробно расписывалось, куда и какие части прибывают. Или убывают, были отмечены и такие случаи. Там говорилось, в частности, что
"По данным, полученным от закордонной агентуры и опросов перебежчиков, в настоящее время отмечается передвижение крупных соединений немецких войск по направлению к советской границе.
Воинские части сосредотачиваются в направлении Люблина, Перемышля и Пруссии, где по данным, требующим проверки, имеется уже около 30 дивизий...
... На военные склады, расположенные в лесу, в 3 километрах от станции Избица, и в Лабунском лесу, подвозка боеприпасов ведется автотранспортом круглые сутки.
Форсируется строительство укреплений на линии Варшава - Модлин и по реке Буг, а также аэродромов в районах Ясенка, Лабуны, Дуб и Клименсов у сахарного завода.
Строятся шоссейные дороги Холм - Дорогуск, Замостье - Томашев, Тышовцы - Лащево.
В окрестностях Радома немцы предложили выехать всем жителям из 168 деревень, где якобы строится 3-я линия укреплений против советскогерманской границы. Из Плоцка выселены все поляки.
Варшавское городское управление отдало секретный приказ о приведении в порядок всех бомбоубежищ.
Вдоль границы с Литовской ССР немцы очистили 25 клм зону, где, по непроверенным данным, создан укрепленный район. Устанавливаются ДОТы, привезенные с линии Мажино.
С 8 марта по Брестскому шоссе, по ночам, к советской границе ежедневно идут крупные войсковые соединения и много кавалерии..."