22 июня. Черный день календаря
Шрифт:
Багровое солнце медленно клонилось к закату. Немцы продолжали вести артиллерийский огонь, перенося его с одного участка на другой. Над ближним лесом снова появились группы бомбардировщиков. То удаляясь, то приближаясь к нам, грохотали взрывы.
Мой командирский танк — на небольшой высотке, поросшей кустарником. Из открытого люка наблюдаю за выходом танков на рубеж атаки. Чувствую, что волнуюсь. Это первый бой полка под моим командованием. Как пройдет он, принесет ли успех? За это я отвечаю перед старшими начальниками, перед партией и народом, перед своими подчиненными.
В бинокль вижу почти весь первый эшелон полка. Вдоль кромки леса, справа от шоссе, выходит
— Вперед! — командую водителю.
Танк быстро скатывается в лощину, прибавляет скорость. Мы спешим в боевые порядки рот…
Подтянув свежие силы, гитлеровцы ждали окончания бомбежки наших боевых порядков, чтобы начать наступление. Немцы заметили советские танки лишь тогда, когда они прорвались к высоте. Тут ударила вражеская артиллерия. Один из снарядов угодил в башню моего танка. В ушах звон, треск, искры окалины брызнули в лицо.
— Бронебойным, заряжай! — крикнул я.
Развернута башня, и в то же мгновение я увидел через прицел гребень захваченной немцами высоты. Она озарялась оранжевыми вспышками выстрелов. Сразу мелькнула мысль: прикрываясь высотой, танки противника намереваются нанести удар по флангу полка.
Открываем огонь по высоте. За нами ударили и сзади идущие танки. В нашу сторону тоже несутся бронебойные и осколочные снаряды. Кажется, грохочет сам воздух, сотрясая еще недавно тихую долину реки Шкло.
Разбитый советский бронеавтомобиль.
Третий час длится напряженный бой. Увлеченный танковой атакой, я не заметил, как оказался впереди боевого порядка. И тут мне вспомнились слова преподавателя Военной академии имени М. В. Фрунзе генерала А. И. Готовцева. Он часто повторял, что долг командира полка — прежде всего быть руководителем боя, всегда держать в поле зрения своих подчиненных…
Выбрав удобное место, приказал остановить танк. Включаю радиостанцию, слышу, как на командный пункт полка командиры батальонов сообщают о происходящем, отдают боевые распоряжения подчиненным. Майор Колхидашвили озабочен медленным продвижением своих рот. В шлемофоне я то и дело слышу его команду: „Ускорить ход!“.
Слева от дороги, вдоль которой наступает батальон Колхидашвили, начинается заболоченная пойма реки Шкло. Это может задержать танкистов, и я принимаю решение развернуть полк уступом вправо. Правофланговому батальону Дорожкова ставлю задачу наступать в направлении деревни Чернилява, обойти врага и ударить по нему с тыла. Такой маневр облегчит продвижение батальона Колхидашвили.
Немцы разгадали наш замысел. На роты батальона Дорожкова они обрушили шквал огня артиллерии и танков. Но наши танкисты упорно пробиваются вперед. Стремясь поддержать Дорожкова, ввожу в бой и третий батальон. В резерве осталась только рота танков KB старшего лейтенанта К. П. Хорина, на случай если противник предпримет что-то неожиданное.
Бой продолжается. Танковые гусеницы, разрывы снарядов и мин подняли над полем облака бурой пыли. В раскаленном безоблачном небе снова появились немецкие бомбардировщики. С воем они начали пикировать на наши боевые порядки. Усилился
К вечеру полку удалось отбросить фашистов на три-четыре километра. Продвигаться дальше было рискованно: сопротивление врага не ослабевало, а боеприпасы у нас оказались на исходе.
На командный пункт полка возвращаюсь по полю, только что отвоеванному у захватчиков. Справа и слева пожары: горят бронетранспортеры, танки. Видны раздавленные немецкие пушки, мотоциклы. Всюду брошенное имущество, оружие, боеприпасы.
В штабе напряженная, деловая обстановка. Связисты вызывают абонентов, в штабном автобусе хлопочет начальник штаба. Вижу, что устал. Ведь пережито за этот день так много! Марш, первые налеты вражеской авиации, работа под бомбами… Но Кривошеее держится бодро, докладывает обо всем четко, как в служебном кабинете. Вместе с ним намечаем, как организовать боевое охранение, разведку. Поручаю Кривошееву лично проследить за подвозом горючего, боеприпасов, доставкой горячей пищи экипажам. Тороплюсь на передовую. Надо осмотреть рубеж, на котором находятся сейчас роты, вместе с командирами батальонов продумать систему огня на случай атаки немецких танков и пехоты. А самое главное — хочется встретиться с людьми после первого сурового испытания, хоть немного ободрить уставших, сказать доброе слово об отличившихся.
— Что докладывать в штаб дивизии, товарищ командир? — спрашивает Кривошеее, провожая меня к танку.
— Необходимые данные о бое у вас есть, — отвечаю ему. — Сообщите их немедленно. Просите поддержки пехоты, артиллерии и авиации. Без этого нам не отбросить немцев…
Решил побывать сначала во втором батальоне. Механик-водитель выводит Т-34 на знакомую дорогу. То справа, то слева беспорядочно рвутся снаряды. Идти с открытым люком опасно, и я веду наблюдение через смотровую щель. Пойма реки Шкло изрыта воронками бомб и снарядов, расчерчена следами гусениц.
По номеру узнаю танк майора Колхидашвили. Прошу остановить машину и быстро выбираюсь из люка. Заметив меня, Василий Григорьевич делает шаг навстречу.
— Первый экзамен экипажи выдержали, — говорю майору. — Молодцы! И все же торжествовать еще рано: отбросить немцев за пределы государственной границы нам пока не удалось.
— Экзамен трудный, — вытирает Колхидашвили пот со лба. — Некоторые растерялись немного, оробели, кое-кто отставал в атаке, но трусов не было. Это самое главное. На таких машинах можно воевать. Только оружие не все использовали как надо. Старались немцев больше гусеницами давить. А гусеницы без огня — не дело. Пришлось по радио напоминать об этом.
Правильно уловил Колхидашвили то, чего не хватало экипажам в первом бою. Надо обязательно, и сегодня же, разъяснить всем: сила танка — огонь и броня. Пусть об этом поговорят с людьми командиры, политработники, коммунисты.
— Скоро подойдут цистерны с горючим, машины с боеприпасами, полевые кухни, — говорю Колхидашвили. — Надо быстро заправить танки, накормить людей, эвакуировать раненых.
Корреспондент роты пропаганды фотографирует раздачу фронтовой газеты.