23 июня. "День М"
Шрифт:
Один танк «пропал без вести», два «увязли в болоте», два — «упали в реку с моста». Остальные 36 танков потеряны по причине всякого рода технических неисправностей. Например, танк № 715/62 оставлен экипажем во Львове по причине «поломка привода вентилятора», причём произошло это 29 июня, т. е. через пять дней после того, как 34-я тд покинула этот район и ушла к Бродам. Танк № 744/63 оставлен 1 июля на марше из Золочев в Тарнополь (т. е. на поле боя у Дубно этот танк никогда не был) по причине «заедание поршней двигателя». Танк № 234/42 оставлен в северном пригороде Львова по причине «сожжён главный фрикцион», но произошла эта авария якобы 3 июля, т. е. через четыре дня после захвата Львова немцами! Вообще история и география в этом отчёте категорически не совпадают. По меньшей мере у 12 танков в качестве места, в котором они были потеряны, названы районы, из которых дивизия ушла несколько дней назад. Главной технической неисправностью,
В соответствии с приказами командующею Юго-Западным фронтом № 0015 от 24 июня и № 0016 от 25 июня 8-й МК перешёл в наступление в 9 часов утра 26 июня (70, стр. 29, 33). т. е. практически с ходу, с марша, без разведки местности и противника. Командование фронта (после того, как 8-й МК потратил четыре дня на бессмысленные форсированные марши) теперь очень спешило. Только спешкой и можно объяснить по меньшей мере странный выбор направления удара: от Брод на Берестечко. Даже на карте автомобильных дорог Украины 2002 года между этими городами невозможно обнаружить ни одной приличной дороги, местность же покрыта лесом со множеством мелких речушек. А от Брод на Дубно идёт главная автомагистраль, причём идёт по совершенно открытой местности — ни одного «зелёного» пятна на карте. Самое же главное — именно днём 26 июня наступление на Дубно с северо-востока начала 43-я танковая дивизия полковника И. Г. Цибина. 19-й мехкорпус, в состав которого входила дивизия Цибина, входил в число «сокращённых первой очереди», и плановый срок завершения его формирования был отнесён на конец 1942 г. Несмотря на то, что в 43-й тд количество танков «новых типов» было меньше, чем пальцев на одной руке, а бронебойных 76-мм снарядов не было вовсе, дивизия успешно громила и гнала противника:
«В 14.00 26 июня танки дивизии выступили в атаку, имея впереди два танка КВ и два танка Т-34, с ходу развернулись и ураганным огнём расстроили систему ПТО и боевой порядок вражеской пехоты, которая в беспорядке начала отступать на запад. Преследуя пехоту противника, наши танки были встречены огнём танков противника из засад и с места, но вырвавшимися вперёд КВ и Т-34 танки противника были атакованы, а вслед за ними — и танками Т-26… Танки противника, не выдержав огня и стремительной танковой атаки, начали отход, задерживаясь на флангах, но быстро выбивались нашими танками, маневрировавшими на поле боя. Танки КВ и Т-34 (четыре штуки. — М.С.) , не имея в достаточном количестве бронебойных снарядов, вели огонь осколочными снарядами и своей массой давили и уничтожали танки противника и орудия ПТО… Противник, отходя в Дубно, взорвал за собою мосты, лишив таким образом дивизию возможности прорваться в Дубно на плечах отходящей пехоты…» (63, стр. 238)
Быть может, менее точно, но зато гораздо нагляднее описывает этот день командир разведбата 43-й тд В. С. Архипов (вступивший в войну уже в звании Героя Советского Союза и закончивший её дважды Героем) В своих воспоминаниях он пишет:
«…Когда вечером 26 июня мы гнали фашистов к Дубно, это уже было не отступление, а самое настоящее бегство. Части немецкой 11-й танковой дивизии перемешались, их охватила паника. Она сказалась и в том, что кроме сотен пленных мы захватили много танков и бронетранспортёров и около 100 мотоциклов, брошенных экипажами в исправном состоянии… Пленные, как правило, спешили заявить, что не принадлежат к национал-социалистам, и очень охотно давали показания. Подобное психологическое состояние гитлеровских войск, подавленность и панику наблюдать снова мне довелось очень и очень не скоро — только после Сталинграда и Курской битвы…» (77)
В то время когда 43-я танковая дивизия (командир которой не имел ни малейшей информации о действиях 8-го МК и 15-го МК) выходила к северным пригородам Дубно, стальная лавина танков 8-го мехкорпуса (командир которого только 27 июня узнал о боевых действиях 19-го МК) ринулась через заболоченный лес к Берестечко. Оценки успешности этого наступления сильно разнятся в разных источниках. Самая уничижительная оценка дана в Оперативной сводке штаба Ю-З.ф. № 09 (20.00 26 июня 1941 г.):
«…8-й механизированный корпус в 9.00 26.6.41 г. нерешительно атаковал механизированные части противника из района Броды в направлении Берестечко и, не имея достаточной поддержки авиацией и со стороны соседа слева — 15-го механизированного корпуса, остановлен противником к исходном для атаки районе…» (70, стр. 34)
В докладе командира 8-го мехкорпуса (от 18 июля 1941 г.) сказано более обтекаемо:
«…Корпус атаковал обороняющиеся части 16-й бронетанковой дивизии противника в общем направлении Броды, Берестечко, но, встретив организованное сопротивление противника, прикрывавшегося непроходимой для танков болотистой
В своих же послевоенных мемуарах генерал Рябышев пишет:
«…Утром началось наступление. Но развивалось оно не так, как хотелось. 12-я танковая дивизия не смогла с ходу прорвать оборону врага… Однако мотострелки 12-й танковой дивизии генерал-майора танковых войск Т. А. Мишанина при поддержке артиллерии всё же преодолели заболоченную местность, форсировали реку Слоновку, захватили разрушенный мост и плацдарм на противоположном берегу… К 16 часам в ожесточённом бою было захвачено селение Лешнев… Соединения и части 48-го мехкорпуса противника, неся большие потери, под натиском частей 12-й и 34-й танковых дивизий отошли на правый берег реки Пляшевка и перешли к обороне…. Таким образом, за 26 июня корпус продвинулся на 8 — 10 км в направлении Берестечко и к вечеру, встретив сильное сопротивление противника, был вынужден перейти к обороне и отражать атаки противника… Отправляя в штаб фронта донесение об успешных действиях корпуса, я полагал, что командующий примет решение развить успех корпуса, разгромить врага и отбросить его к границе…» (78)
Читатель, вероятно, уже догадался, почему мы столь подробно разбираем, по сути дела, частный вопрос о том, продвинулся ли 8-й МК на 10 км вперёд или же был «остановлен противником в исходном для атаки районе». День 26 июня был первым, единственным и последним днём, когда 8-й МК участвовал в контрударе советских войск как единое целое. В 2 ч. 30 мин. ночи 27 июня Рябышев получил приказ командующего Юго-Западным фронтом: «8-му механизированному корпусу отойти за линию Нечаев, Подкамень, Золочев (25–50 км к юго-востоку от Брод. — М.С.)… Выход начать немедленно». Так же как и в случае с 6-м МК Западного фронта, начавшееся было наступление мехкорпуса было остановлено приказом вышестоящего командования. Так же, как и на Западном фронте, приказ на отход фактически стал толчком к началу распада соединения. Уже к утру 27 июня ситуация в 12-й тд дивизии, как можно судить по мемуарам Попеля, была такой:«Дивизия Мишанина ушла с передовой… По дороге несколько раз натыкались на мишанинских бойцов. Бредут как попало. Командиров не видно…» Разложение в дивизии дошло до того, что тяжело контуженного при бомбёжке командира 12-й тд генерала Мишанина просто затащили в брошенный танк и оставили одного в Бродах, под «присмотром» такого же контуженого ординарца. (58)
В 6 часов утра 27 июня в 8-й мехкорпус поступил новый (второй за последние 4 часа) приказ командующего Юго-Западным фронтом № 2121 от 27.6.41 г. На этот раз отход был отменён, и перед корпусом была поставлена задача к исходу дня «сосредоточиться в районе Дубно, Волковые, м. Верба». (63, стр. 167) Сосредоточиться в Дубно можно было, только взяв этот город с боем. И хотя на этот раз направление удара было разумным (от Брод на Дубно идёт шоссейная дорога, параллельно ей — насыпь железной дороги, местность открытая, пригодная для наступления танков), расстояние от Брод до Дубно составляет 62 км по шоссе, и едва ли такая задача дня была реальной для мехкорпуса, части которого в результате чехарды приказов командования фронта были разбросаны на десятки километров. 12-я тд удивительно быстро выполнила ночной приказ об отходе, в результате чего «в течение 27.6.41 г. находились в районе Подкамень, где приводили себя в порядок и к исходу дня сосредоточились в лесах северо-восточнее Броды». Попытка выполнить приказ № 2121 привела к тому, что корпус был разорван (как стало ясно через несколько дней — разорван навсегда) на две части. Группа войск под командованием комиссара корпуса Попеля, в состав которой вошла 34-я тд, усиленная 40 танками КВ и Т-34 из состава 12-й тд (всего 217 танков и до 9 тыс. человек личного состава), двинулась по шоссе на Дубно. Остальные соединения корпуса (12-я тд, 7-я моторизованная дивизия, корпусные части) под командованием Рябышева сосредотачивались в течение дня 27 июня в районе Броды.
Группа Попеля с боями дошла до пригородов Дубно (посёлок Малые Сады на южной окраине города), перерезав тем самым основные коммуникации, по которым шло снабжение 1-й Танковой группы вермахта. Впрочем, судя по донесениям штаба Юго-Западного фронта в Генеральный штаб Красной Армии, «по данным на 14.00 28.6.41 г., 8-й механизированный корпус занимает Дубно». (70, стр. 44) О том, что танкисты 8-го мехкорпуса взяли сам город Дубно, пишет в своих мемуарах и Попель. Как бы то ни было, немецкое командование оценило по достоинству создавшуюся угрозу и подтянуло в район Броды — Дубно часть сил 16-й танковой и 16-й моторизованной дивизий, а также части четырёх пехотных дивизий (111, 44, 57, 75). В скобках заметим, что сам факт появления немецкой пехоты в 120 км от границы уже на пятый — шестой день войны совершенно однозначно свидетельствует о том, каким было на самом деле «ожесточённое сопротивление» советских войск. Для пехоты, идушей пешком, 20 км в день — это темп марша, причём марша форсированного. Так, в октябре 1939 г. именно в этих местах, на территории оккупированной восточной Польши, для отвода немецких и советских войск на согласованную линию новой границы был установлен как раз такой — 20 км в день — график движения походных колонн (1, стр. 130). Воевать при таких темпах наступления немецкой пехоте было бы просто некогда…