23 оттенка одиночества
Шрифт:
– Прости, - вдруг шепчет он мне в губы. – Ты все, что у меня осталось.
Его руки до боли сдавливают мою талию, но я не жалуюсь. Крепко зажмуриваюсь и вдыхаю запах его кожи в самую глубину легких. Трой МакКалистер изменил мою жизнь. Он навсегда изменил меня.
Джейк приезжает через несколько минут. В салоне ждет Стелла. Не знаю, зачем едут все, но не задаю вопросов. Главное, Трой не выпускает мою руку. Уверена, он уже сходит с ума от того, какую глобальную ошибку совершает, позволив мне сесть в автомобиль. Но я стараюсь об этом не думать. Молча смотрю
Мы подъезжаем к коттеджу моих родителей, когда сгущаются сумерки. Неуверенно выглядываю в окно, сглатываю и вспоминаю, как вернулась домой после выпускного. Я шаркала по асфальту, прижимала к груди замерзшие руки и никак не могла поверить в то, что случилось. Мысли, будто Трой уехал, казались невозможными. И я не соглашалась до последнего. Но потом, когда осознание все же вспыхнуло между висков, зарыдала.
В тот день многое изменилось.
Мы выходим из автомобиля. Джейк посвистывает, осмотрев веранду, и недоверчиво косит в мою сторону.
– И ты бросила это ради Провиденса?
– Я бы сделала это еще раз.
– Все в порядке? – Стелла пробегается по мне оценивающим взглядом. Затем смотрит на МакКалистера. У него бледное лицо, руки сжаты на груди, будто он пытается удержать в себе нечто опасное. Ее пугает такая реакция. – Может, не стоит торопиться?
– Я должна поговорить с мамой, - киваю я, - если что-то пойдет не так, мои родители вызовут полицию. Они не останутся в стороне.
– Более того, они и тебя не отпустят, - отрезает Трой. Мы встречаемся взглядами, и я недовольно поджимаю губы. – Сделай мне одолжение, Китти. Послушай их.
Он резко отворачивается, стискивает зубы. Замечаю, как на лице выделаются скулы. Хочу прикоснуться к ним ладонью, но не успеваю.
– Катарина? – удивляется кто-то. Резко оборачиваюсь и тут же ощущаю, как к горлу подкатывает горечь. О, нет. – Катарина Рочестер? Трой МакКалистер? Ущипните меня.
– С радостью!
Стелла выходит вперед, однако я аккуратно останавливаю ее, выставив руку.
– Привет, Фей.
– Фей Деэбервилль – девушка, под силой которой прогибаются даже деревья. Когда-то мы были подругами, а затем ей вдруг показалось, что наблюдать за моим сумасшествием гораздо веселее.
– О, мой Бог! Это правда ты? Я думала…, - она запинается. Неуклюже похлопывает ресницами и усмехается, - не важно. Что ж, рада, что вы опять вместе.
Да, вижу, как она рада. Девушка едва ли сдерживается то ли от смеха, то ли от ужаса, застрявшего в горле. Троя бесит ее реакция. Он выходит вперед и спрашивает:
– Ты спешишь?
– Я не…
– Пойдем. – Он хватает меня за руку и тянет за собой. Не знаю, с какой стати он ведет себя подобным образом, ведь это я должна сбегать от Фей. Не он. Но я не сопротивляюсь. Мы останавливаемся только возле дверей коттеджа. Замечаю, как парень тяжело дышит и недоуменно свожу брови.
– Что с тобой?
– Мы не должны были приезжать, Китти. Это неправильно.
– Ты здесь ради матери.
– А ты, дай угадаю, ради меня.
Его тон злит не на шутку, однако я быстро беру себя в руки. Вздыхаю и прижимаю парня к себе. Его руки порывисто смыкаются за моей спиной.
– Я боюсь за тебя, птенчик.
– Не надо. Все будет в порядке.
– Ты не можешь знать. – Трой зарывается лицом в мои волосы.
Иногда мне кажется, что люди для того и встречаются, чтобы вовремя схватить друг друга за руку. Но, что смешно, именно из-за них, порой, мы и падаем на дно пропасти. Так как понять, что поступаешь верно? Как довериться тому, кто не разожмет пальцев?
ТРОЙ
Хелен Рочестер не отводит от меня взгляда. Весь разговор она только и делает, что испепеляет меня жгучей ненавистью. Или презрением? Я вновь ощущаю себя дворнягой, которую маленькая девочка подобрала с улицы и принесла домой. Ее родители воротят нос, осматривают меня и ругаются, а я не двигаюсь, рассчитывая на волшебные, мать их превращения, которые сделают из куска дерьма достойного человека.
Волшебства не происходит.
– Чтобы решить проблемы, не нужно кидаться в еще более опасные неприятности, - сообщает Ричард Рочестер. У него усы, очки, костюм, седина – все, что необходимо для описания толстосума, который вроде бы как еще не утратил человечности, в чем я очень сильно сомневаюсь. – Вы обращались в полицию?
– Нет. Это может навредить, - прочитав мои мысли, отвечает Китти.
– И что вы делаете здесь? – вспыхивает Хелен Рочестер. Она дергано ухмыляется и глядит на меня так испуганно, будто я собираюсь убить ее дочь; будто я пришел для того, чтобы причинить их семье боль. – Мы – не красный крест. Не полицейский участок. Чем моя дочь, конкретно она, сумеет помочь? Чем, Трой? – женщина подрывается с дивана. Она походит ко мне и едва слышно шепчет, - о чем ты только думаешь?
Сил больше не остается. Я стискиваю зубы, слышу, как на заднем фоне Китти еще не опускает руки и сражается с мнением родителей, и отключаюсь. Что я здесь делаю? Я должен быть совсем в другом месте. Смахиваю капли пота ладонями и предпринимаю очередную попытку уловить смысл беседы. Не выходит. Все это лишняя трата времени.
– Я сейчас.
Поднимаюсь с места. Выхожу на улицу и закидываю за голову руки, пытаясь найти хотя бы одну причину, по которой я не должен унестись прочь отсюда.
Одной оказывается вполне достаточно. Китти Рочестер.
Достаю сигареты. Оглядываюсь, а затем как-то беззаботно хмыкаю. Раз я паршивый человек, то обязан соответствовать. Из-за меня все страдают, моя семья – дерьмо в чистом виде, какие еще мысли витают в голове миссис Рочестер? Может, она действительно верит в то, что я убиваю людей? Расчленяю их и останки закапываю на веранде.
– Ты как? – Джейк оказывается рядом неожиданно. Достает сигарету и одновременно со мной выдыхает в воздух белые клубья дыма. – Предки Китти – психи.