25 июня. Глупость или агрессия?
Шрифт:
На второй день «многодневной операции советских ВВС» активность боевых действий ВВС Северного фронта снизилась почти до нуля.
Оперативная сводка № 3 штаба 41-й БАД от 19.00 26 июня сообщает следующее: «В период с 1.30 до 4.00 26.6 202-й БАП двумя звеньями производил разведку и попутное бомбометание военных объектов… Другие части дивизии боевых вылетов не производили» [292]. Стоит обратить внимание на время проведения «разведывательных полетов».
В июне в Ленинграде ночи, конечно же, «белые», но не настолько, чтобы производить воздушную разведку после полуночи…
Оперативная сводка № 4 (1.00 27 июня) еще короче: «41-я АД 26.6 боевые действия не производила» [293].
27
«1. Противник сосредотачивает войска у границы Северного фронта…
2. 41-я БАД в течение дня 27.6 ведет разведку и фотографирование, попутно — бомбометание, следующих районов (далее идет перечень 19 финских топонимов. — М.С.) с целью установления наличных сил и группировки войск противника, установления системы оборонительной полосы (подчеркнуто мной. — М.С.) противника.
3. Без сопровождения истребителей задачи не выполнять…» [294].
Итак, уже утром 27 июня «антиаэродромная» операция для 41-й БАД закончилась. Поставленные приказом № 4 задачи непосредственно связаны с предстоящими боевыми действиями наземных войск. Стоит напомнить, что 41-я БАД оперативно подчинялась командованию 23-й армии, развернутой на севере Карельского перешейка. Примечательно, что утром 27 июня 1941 г. целью разведки поставлено выявление «системы оборонительной полосы противника». Не чем иным, кроме как подготовкой к наступлению (желающие могут назвать это «контрударом»), постановку таких задач объяснить невозможно.
Новая попытка возобновить боевые вылеты, на этот раз — с истребительным прикрытием, привела 27 июня к новым потерям. Правда, противник принял в этом минимальное участие. В оперативной сводке № 5 штаба 41-й БАД (от 15.00 27 июня) читаем: «41-й АД в течение дня произведено 11 с/в в целях разведки группировки противника…10-й БАП и 205-й БАП боевых действии не вели… В р-не Кексгольм (т.е. над советской территорией. — М.С.) один СБ из состава 201-го БАП сбит или нашей зенитной артиллерией, или истребителями сопровождения… В 202-м БАП звено СБ атаковано МиГом. Один СБ сожжен и разбит, еще один сбит (экипаж выбросился на парашютах), третий СБ поврежден и сел на вынужденную)» [295].
Оперативные сводки № 6 и № 7 (от 20.00 27.6. и 15.00 28.6.) снова лаконично констатируют: «41-я АД боевых действий не производила…» [296].
Аналогичная картина вырисовывается и из Оперативных сводок №№ 6, 7, 8, 9 штаба 2-й САД. Боевых вылетов 26 июля не было вовсе, 27 июня одно звено (3 самолета) из состава 44-го БАП вылетело на воздушную разведку в районе г. Двинск (Даугавпилс). Этот день, 27 июня 1941 г., оказался днем повышенной активности советских истребителей. В оперсводке № 9 читаем: «Были атакованы „МиГами“ 159-го ИАП, один подбит» [297]. Кто именно был «подбит» (бомбардировщик или атакующий истребитель); что произошло с самолетом и экипажем; наконец, каким образом истребитель из состава базирующегося на Карельском перешейке 159-го ИАП оказался на пути бомбардировщиков, летящих из района Старой Руссы к Даугавпилсу, установить на основании этой сводки не удастся…
Значительно более активно, результативно и напористо действовали ВВС Краснознаменного Балтфлота.
Только действия эти даже формально ничего общего с «уничтожением немецкой авиации на финских аэродромах» не имели. ВВС Балтфлота обрушили достаточно мощные и организованные удары на давно (еще со времен «зимней войны») и подробно изученные цели: военно-морские базы и корабли противника, порты Турку, Сало, Хельсинки, Котка.
Особым «вниманием» у командования ВВС КБФ. видимо, пользовался город и порт Турку, который
Подвергся бомбардировке и расположенный рядом с портом аэродром Турку. Как было уже выше отмечено, на аэродроме Турку базировалась крайне малочисленная авиагруппа LLv-6, на вооружении которой было 3 трофейных СБ и 5 трофейных истребителей И-153. В ходе налета один СБ был поврежден (по другим сведениям — уничтожен), и это единственная достоверно известная потеря финской авиации от «сокрушительного удара по аэродромам» 25 июня 1941 г. Кроме того, на летном поле аэродрома «было разрушено одно здание и убито 5 лошадей» [145].
Бомбардировщики ВВС КБФ в районе Турку потерь в тот день не понесли.
Менее успешным для нападающих был налет на железнодорожную станцию Рихимяки, который утром 25 июня совершила группа дальних бомбардировщиков ДБ-3. Около 8.00 семь потрепанных «фоккеров» из состава базирующейся на аэродроме Хювинкя авиагруппы LLv-32 перехватили бомбардировщики в районе поселка Керава (20 км к северо-востоку от Хельсинки, т.е. практически сразу же после того, как они пересекли береговую полосу Финского залива). В воспоминаниях ветерана LLv-32 события того утра описаны так: «Русские немедленно развернулись и ушли в обратном направлении, но лейтенант В. Эвинен открыл огонь и сбил два вражеских самолета. Один упал в районе Мальми, а другой в воды Финского залива. Сигнал тревоги еще несколько раз раздавался е этот день на аэродроме Хювинкя, но густые клубы пыли от взлетающих истребителей заставляли бомбардировщики противника разворачиваться на обратный курс раньше, чем перехватчики успевали подняться в небо» [298].
Сообщение о двух сбитых ДБ-3 может соответствовать действительности, так как только 1-й МТАП (один из двух бомбардировочных полков ВВС КБФ, на вооружении которых были дальние бомбардировщики этого типа) потерял безвозвратно в воздушных боях первых дней войны 3 самолета [271]. В тот же день, 25 июня, авиация флота нанесла удар по портам Котка и Сало, пригородам Хельсинки (Тиккурила бомбили 18 самолетов. Пуистола — 8) [145]. Центральные районы столицы Финляндии бомбардировке не подвергались (возможно, из соображений внешнеполитических, так как жертвами налетов в таком случае могли бы стать дипломатические представительства будущих главных союзников Сталина).
Бывший штурман 1-го МТАП, генерал-лейтенант П.И. Хохлов в своих незаурядно «неточных» мемуарах пишет: «Наш полк входе этой операции уничтожал самолеты противника на аэродромах Лахти и Лаппеенранта. Там по наблюдениям экипажей происходили взрывы и пожары, было уничтожено 17 немецких самолетов» [134]. Даже если налеты на Ларти и Лаппеенранта и не являются плодом вымысла мемуариста или его «литконсультантов», то обнаружить там «17 самолетов», да еще и опознать их как «немецкие», было очень сложно. Расположенные рядом с городом Лахти аэродромы Холлола и Весивехмва (главный аэродром базирования LLv-24) налетам советской авиации 25 июня не подвергался; более того, принимая во внимание, что там базировались три эскадрильи лучшей истребительной группы ВВС Финляндии, можно вполне обоснованно предположить, что налет на Весивехмва привел бы 1-й МТАП к таким же результатам, как и налет 72-го БАП на аэродром Йоройнен. Что же касается крупной железнодорожной станции и города Лаппеенранта, то на расположенном рядом с городом аэродроме не было ни одного подразделения финской (не говоря уже про немецкую) авиации…