31 июня
Шрифт:
– Ну тогда действуйте сами, старик, не стесняйтесь. Когда-нибудь занимались плоскодонками?
Сэм сказал, что не занимался.
– И не ввязывайтесь. Это чёрт знает что. Теперь вот с конца апреля всё накачиваюсь да накачиваюсь… всё больше в «Корнуолле». Ну и заведение, чтоб ему провалиться! Вы обо мне слыхали? Капитан Планкет.
– Кажется, нет, – сказал Сэм.
– Бросьте, старик. Вспомните то кино, насчёт рыбы, которая лазает по деревьям. Кто к нему говорит вступление? Пэт Планкет – старый шкипер. Так это я и есть! Спросите где
Сэм поглядел на него.
– Да кто же эти «все»? Кто именно скажет: «Шкипер Планкет, – миляга старик»?
Планкет торжествующе повернулся к буфетчице.
– Вот вам, пожалуйста! Что я говорил? Конечно, он меня знает. Меня всякий знает. Какое сегодня число?
– Тридцать первое июня, – без колебаний ответил Сэм.
– И со временем тоже зарез, – сказал Планкет. – Мне бы сейчас в Генуе быть – вот где. У меня там восемьдесят ящиков тухлого яичного порошка. Перекупил у одного парня в Барселоне. Парень был под мухой. Я тоже. Куда к чёрту девать тухлый яичный порошок?
– Сделать из него тухлую яичницу, так, наверно, – сказал Сэм задумчиво. – Знаете, что вам нужно? Хорошая реклама, вот что. «КАК?! ВЫ ВСЁ ЕЩЁ ЕДИТЕ ЯИЧНИЦУ БЕЗ ТУХЛИНКИ?!» Что-нибудь в таком роде. Попробуйте обратиться к мистеру Диммоку из агентства «Уоллеби, Диммок, Пейли и Туке». Тукса можете не считать.
– Спасибо за идею, старина. Что скажете насчёт половинной доли в заброшенном маяке у португальского берега?
– Готов взять верхнюю половину, – сказал Сэм. – Но только как можно дешевле.
– Черкните мне пару слов недельки через две. На адрес «Олбенского спортивного клуба» – Олд-Комптон-стрит. Знаете этот клуб, старик?
– Нет, старик.
– Пакостная дыра. Как вы сказали вас зовут?
– А я не говорил. Но меня зовут Пенти, Сэм Пенти.
– Ну да, ну да. Знавал вашего брата в Найроби.
– У меня нет братьев.
– Значит, это был ещё кто-нибудь, – сказал Планкет. – До чего же, однако, тесен наш мир, дьявольски тесен, судите сами! – Он опорожнил вторую рюмку. – Где у вас телефон, детка?
– В коридоре за общим залом. Вам придётся выйти и зайти в другую дверь.
– Кто-нибудь знает номер панамской миссии? Никто? Ну да ладно. – Он двинулся было к двери, но вдруг круто повернулся и поманил к себе Сэма. – Что вы думаете насчёт такого дельца, старина? Я имею третью долю в ансамбле электрических гитар – если всё будет ладно, он прибывает из Венесуэлы в следующий четверг. И вот позавчера вечером встречаю в «Полперро» одного парня – где-то он уже малость поднабрался, – и он предлагает мне в обмен на эту третью долю тридцать процентов акций одной компании, которая выпускает сардины в масле. Вы парень дошлый – так что скажете, а?
– Я не люблю сардины в масле, – сказал Сэм. – Но, говоря по правде, электрические гитары
Планкет не выразил ни малейшего изумления.
– А, это тот, что вас разыскивает?
Сэм опешил.
– Вы хотите сказать, что он здесь?
– Был за дверью минутку назад. Ну, я мигом. Не уходите.
Едва Планкет вышел, стало так пусто, словно бар закрылся. Сэм смотрел на буфетчицу, буфетчица смотрела в пустоту.
– Тихо-спокойно, а? – сказал Сэм.
– Что правда, то правда, – сказала женщина.
Рассеянно озираясь, Сэм бросил взгляд на дверь и вдруг увидел, что она отворяется. В проёме показалась голова и плечи карлика, который узнал его, ухмыльнулся во весь рот и сразу исчез.
– Послушайте, – сказал Сэм с волнением, – вы видели карлика в красно-жёлтом наряде?
– Когда? – спросила женщина.
– Только что. Когда открылась дверь.
– Видела, как дверь распахнулась, а больше ничего.
– Ладно, уговорили, – сдался Сэм. – Но я выпью ещё один двойной джин и ещё стакан пива. Будьте добры.
Поставив пиво и джин на стойку, она сказала:
– Вы, наверно, думаете – я дура?
Это замечание застигло Сэма врасплох.
– Нет, не то чтобы… конечно… но…
– Нет, думаете, – отрезала буфетчица. – Ну, так вот что я вам скажу. Если б я силком не заставила себя стать дурой, я на этой работе через неделю и вправду бы спятила; с вас четыре шиллинга десять пенсов.
Человек, который появился в эту минуту, выглядел весьма импозантно, но довольно нелепо. В своём чёрно-белом великолепии он мог сойти за старомодного фокусника, готовящегося к выходу. Когда Сэм встретился с ним взглядом, он улыбнулся и сказал:
– Доброе утро, Сэм.
– О… привет. – Сэм попытался скрыть своё удивление. – Обождите-ка… По-моему, мы встречались на какой-то вечеринке у Наташи… Вы, кажется, из театрального мира… Не иллюзионист, а?
– Как тонко замечено, Сэм. Вот именно – иллюзионист. А зовут меня Мальгрим. – Он обернулся к женщине за стойкой и указал на бутылку. – Мне вон ту, зелёную.
– Мятный ликёр? Но не всю же бутылку?
– Если позволите. – Он указал на большую серебряную кружку, украшавшую полку с напитками. – Я вылью её сюда. Нужно заплатить, разумеется.
Он извлёк толстую пачку бумажек и небрежно бросил их на стойку.
– Эй, поосторожней!.. – крикнула женщина, снимая бутылку мятного ликёра и кружку.
– Пусть они у вас не залёживаются, – предупредил Мальгрим, выливая ликёр в кружку. – Скоро они превратятся в сухие листья. Но пока тридцать первое не кончилось, всё будет в порядке.
– Что? Тридцать первое? – переспросил Сэм. – А карлика снаружи вы видели?
– Видел. Его зовут Грумет. Он сейчас у меня на службе.
– Ах, вот как! – Сэм был в негодовании. – Да будет вам известно, что он утащил мой рисунок!