33 отеля, или Здравствуй, красивая жизнь!
Шрифт:
Полина постояла, глядя на лимонную звезду. По краю желтый цвет смешался с синим и стал ядовито-зеленым. Из конторы послышался грохот, словно уронили буфет с посудой. Полина вздрогнула и, тихо ступая, пошла к себе. В восьмом номере тоже проснулись, из-за двери женский голос с тупой настойчивостью повторял: “Ну? Ну? Ну?”. Полина прислушалась. Женщина перешла на “Да! Да!”, потом застонала.
Полина сглотнула, сунула руку в карман, ища ключ. Ключ оказался в другой руке. Ее интимная жизнь приближалась к нулю. Она попыталась вспомнить – да, последний раз это
День на Манхэттене прошел отвратительно. Две пустые встречи, на третью она опоздала. Телефон сдох, и она не смогла позвонить и предупредить. “Это просто заговор какой-то!” – Полина зашла в кафе, посмотрела на цены и вышла. Чуть не плача, она спустилась в подземку на Сорок второй. Вот и Бронкс. “Чертова дыра!” – она вышла из метро, нацепила черные очки, прижала сумку к животу и, не обращая внимания на оклики попрошаек, перебежала на другую сторону улицы. Черный парень в бейсболке и в грязной бельевой майке попытался ухватить ее за запястье. Полина увернулась, парень заржал и весело выматерился вслед.
У мотеля что-то происходило, толпились люди, на обочине нос в нос стояли два полицейских “форда”. “Будто секретничают”, – усмехнулась Полина и тут увидела, что дверь в ее номер распахнута настежь. Она подбежала, протиснулась.
– Ну вот! – закричала Дорис. – Я звоню ей, звоню! Эй, офицер! Тут она!
Замок был вырван с мясом, из двери веером торчала желтая щепа. В проеме на корточках сидел полицейский, он снимал отпечатки пальцев. На полу в раскрытом стальном чемоданчике блестели разные банки, тюбики, в ячейках лежали кисточки, похожие на макияжные. “Точно как в кино”, – растерянно подумала Полина, пытаясь заглянуть в комнату.
– У вас есть документы? – толстый мулат в мятом сером костюме выглянул из комнаты. – Я – детектив Льюис. Сэм, пропусти ее.
Обе створки шкафа были раскрыты настежь, тряпки валялись по всей комнате, с лампы свисал черный лифчик с лиловыми кружевами. Подарок Саймона. Полина протянула руку.
– Не трогать! – рыкнул толстяк. Он переписывал данные из ее водительских прав в блокнот. – Посмотрите как следует, что пропало. Деньги, украшения, электроника. Только не трогайте ничего.
Холодильник был распахнут, на двери у ручки чернела пудра для снятия отпечатков. Продукты валялись на полу, бутыль кетчупа, купленная вчера, была разбита вдребезги о край мойки.
“Как кровь”, – подумала Полина. Она с отвращением посмотрела на вываленное в красную жижу нижнее белье, майки. Ее замутило, захотелось немедленно уйти отсюда, всё оставить и никогда не возвращаться.
– Не знаю… – она пробормотала. – Вроде всё тут. Не знаю.
Исчезли черные джинсы и два совершенно новых платья. Почему-то сказать об этом показалось стыдным.
Толпа рассосалась, наступало время ужина, да и всё интересное уже показали. Строгий детектив Льюис уехал, Полина держала в руках его визитку с тисненым, приятным на ощупь
– Можно?
– Без проблем, – полицейский поднял голову. Он оказался молодым парнем ее возраста с нежным румянцем во всю щеку.
“Да он не бреется еще, – подумала Полина. – Милый какой”.
Они сидели в проеме двери, парень возился с какой-то белой пастой, похожей на сливочный пломбир. Он размешивал ее деревянной лопаткой, такой врачи смотрят горло. Паста постепенно густела.
– Как в кино… – сказала Полина первое, что пришло в голову.
– Ага… Вот тут они, родимые… – парень начал намазывать пасту на дверной косяк. – Мне нужно ваши пальчики снять тоже. Чтоб исключить.
– Я с удовольствием, – кивнула Полина.
Из конторы выскочила всклокоченная Дорис, желтые патлы торчали дыбом; увидев Полину и полицейского, она замешкалась, махнула рукой и вернулась к себе.
– Теперь нужно подождать, когда подсохнет, – полицейский закончил с пастой и теперь любовался работой. – Латексная основа. Резина. Можно использовать ленту – удобней, быстрей, но результат не тот.
“Наверное, гей, – подумала Полина, разглядывая маленькие руки полицейского. – Господи, ну почему, как симпатичный мужик, так непременно голубой?”
Он взял ее кисть и палец за пальцем прокатал по черной подушке, а после отпечатал на глянцевой, как пластик, бумаге. Парень всё делал старательно, руки его были теплыми и мягкими, как у детского доктора. От него слегка пахло одеколоном, чем-то горьковато-цитрусовым. Полина почувствовала, что начинает краснеть.
– Я вот только не понимаю… – начала она, голос получился в нос, противный. – Это ж не какой-то матерый взломщик, это ж шпана. Вон они, все там. – Она мотнула головой в сторону пустыря за мотелем.
Полицейский убрал ее отпечатки в пластиковый пакет, пакет надписал и спрятал в чемодан.
– Просто столько сил… – Полина продолжала говорить тем же противным голосом, хотела замолчать, но почему-то не могла. – Столько денег, времени. И всё на какое-то обдолбанное хулиганье. Вот что совершенно непонятно…
– Конечно, непонятно! – неожиданно резко перебил ее парень. – Раньше суд вот за такое, не моргнув, давал три года, а сейчас – месяц колонии, а если малолетка, так вообще на поруки отпустят. Вон они – малолетки, с бритвами. Глотку за пару баксов перережут.
– Ну так что делать? – спросила Полина растерянно.
– А что тут делать? Я вот собираю пальчики. Он завтра, сучонок, вскроет тачку или попадется на взломе. Мы пальчики его снимем, сравним с этими. Совпадет – сразу пойдет по совокупу. А это уже три года минимум.
– А потом?
– Что потом? Потом выйдет, а мы его снова упрячем. Они ж больше месяца не гуляют. Главное, его, сучонка, в систему ввести, чтоб на коротком поводке был. – Полицейский выпрямился, подмигнул, закончил почти весело. – Вот я этим и занимаюсь. Вот салфетка, вытрите пальцы.