33 принципа Черчилля
Шрифт:
Несмотря на благоприятные условия, в которых Черчилль оказался по праву рождения, его опыт в налаживании связей может быть полезен. Прежде чем рассмотреть способы повышения эффективности социального взаимодействия, отметим, что отношения бывают разные. Более того, их и по-разному можно классифицировать – по симметричности сторон, по продолжительности, по количеству ресурсов на создание и развитие. Мы в качестве критерия выберем цель, ради которой они используются. На наш взгляд, акцент на цели тем более важен, поскольку иногда отношения выстраиваются из соображений удобства, а не необходимости, что приводит к упрощению и снижению полезности создаваемой сети контактов.
Одной из проблем достижения успеха является большой объем знаний, которым необходимо обладать для продвижения наверх. К ним относятся как специализированные навыки, касающиеся экспертизы в узкой сфере, так и базовая информация, необходимая для продуктивного общения, оказания влияния и понимания общественного устройства. Теоретически этими знаниями можно овладеть
Тема наставничества в биографии Черчилля имеет множество проявлений. Например, после избрания в парламент он ощутил поддержку и наладил отношения с Джоном Морли, занимавшим разные министерские посты при разных премьерах. Помимо огромного политического опыта Морли отличался энциклопедической эрудицией и литературным слогом, чему убедительным подтверждением служат написанные им книги, особенно трехтомная каноническая биография Уильяма Гладстона. По словам Черчилля, даже спустя годы взгляды Морли, призывавшего всегда «иметь независимое личное суждение в любых областях и по отношению к любому мнению», являются «здоровым и тонизирующим глотком среди господства ереси тоталитаризма».
Наставничество полезно не только по широкому, но и узкому кругу вопросов. После своего назначения в Адмиралтейство в 1911 году Черчилль встал во главе кардинальных реформ на флоте, инициировав строительство нового класса судов – супердредноутов, а также перевод линкоров с угля на нефть. Подобные преобразования были бы невозможны без насыщенного и тесного общения нашего героя с адмиралом флота Джоном Фишером, который, несмотря на разницу в возрасте (Фишер был старше на 33 года), с радостью делился своими революционными идеями и громадными планами3.
Вторая категория – стратегические отношения, которые заключаются с коллегами для получения дополнительных ресурсов и расширения властных полномочий. «Вы же не думаете, что в моей власти единолично победить в этой схватке, – писал военный министр Черчилль в июле 1919 года лорду-председателю Совета. – Если меня не поддержат согласные со мной, я буду вынужден прекратить борьбу и позволить событиям развиваться своим чередом. Я неспособен бесконечно долго проводить политику, находясь в полной изоляции»4.
Отличительной особенностью стратегических связей является их волатильность. Подчеркивая эту особенность, Черчилль указывал, что «союзы, невозможные в январе, становятся неизбежны в июне», что «политические противники заключают перемирия, предавая старых друзей и заводя новых», что «союзы распадаются вместе с исчезновением опасностей, которые вынудили их заключение». Так, в начале своего пути, посвятив себя социальным преобразованиям в Министерстве торговли и МВД, Черчилль объединился с канцлером Казначейства Ллойд Джорджем, а перейдя в Адмиралтейство и активно занявшись повышением обороноспособности страны, что в условиях ограниченного бюджета вступало в коллизию с социальными реформами, начал противостояние с бывшим соратником, найдя в этот раз поддержку у главы Форин-офиса Эдварда Грея. «Политика сродни утреннему пробуждению – никогда не знаешь, чью голову найдешь рядом на подушке», – констатировал наш герой5. Разумеется, бывают и исключения, когда дружеская симпатия повышает долговечность взаимодействия вне зависимости от практической целесообразности. Черчилль сошелся близко с представителем противоположного политического лагеря Фредериком Эдвином Смитом, с которым шел рука об руку на протяжении четверти века. И наверняка пошел бы и дальше, если бы не безвременная кончина его друга в 1930 году.
К отдельной категории относится общение с руководством. Трюизмом будет утверждать, что с руководством нужно дружить. «С какой бы проблемой мы ни сталкивались и какие бы решения ни принимали, мы всегда для обладания влиянием должны иметь на своей стороне премьер-министра», – советовал нашему герою глава военного ведомства Ричард Халдейн, и тот был с ним полностью согласен. Не считая кратковременного периода работы в Министерстве по делам колоний с лордом Элджином, в биографии Черчилля было четыре руководителя, каждый из которых занимал пост премьер-министра: Асквит, Ллойд Джордж, Болдуин и Чемберлен. С каждым из них у него сложились особые отношения, по-своему раскрывающие разные грани указанной категории связей. Асквит был представителем старшего поколения, и отношения с ним больше выстраивались в формате наставничества. При этом Черчилль не только набирался опыта. Написанное им после кончины Асквита эссе о премьер-министре показывает, что наш герой внимательно изучил стиль работы своего босса – как он работал с информацией, как расставлял
Иначе складывались отношения с Болдуином и Чемберленом. Они оба вернули Черчилля из политической изоляции – в 1924 и 1939 годах соответственно. И в обоих случаях наш герой демонстрировал им уважение и лояльность в знак признательности. Только в случае с Болдуином благодарность закончилась после завершения их совместной работы в правительстве в 1929 году. Начиная с этого момента и до ухода Болдуина из большой политики в 1937-м они расходились в понимании государственных целей и средств, особенно на ниве внешней политики и военного производства. Когда в 1947 году будет отмечаться 80-летний юбилей экс-премьера, Черчилль откажется его поздравлять, объяснив: «Я не желаю Стэнли Болдуину зла, но было бы лучше для нашей страны, чтобы он никогда не появлялся на свет».
Чемберлен наследовал политику Болдуина, поэтому также воспринимал Черчилля как политического оппонента. Кроме того, они различались в личном плане, что делало их сотрудничество маловероятным. Возвращение Черчилля на палубу правительственного лайнера в сентябре 1939 года стало возможным исключительно из-за начала войны. В одной из своих ранних работ Черчилль указывал, что «во время шторма следует доверять человеку у штурвала», и он доверял новому боссу, демонстрируя поддержку и оказывая помощь. Коллеги, да и сам Чемберлен фиксировали, что он «абсолютно предан» лидеру. Когда на одном ланче кто-то из детей нашего героя пошутил насчет премьер-министра, что раньше происходило довольно часто, Черчилль тут же нахмурился и пафосным тоном произнес: «Если ты собираешься делать оскорбительные замечания в адрес моего шефа, тебе следует выйти из-за стола. Мы объединены общим и великим делом, и я не намерен терпеть подобное по отношению к премьер-министру». В дальнейшем положение Чемберлена становилось все хуже, пока в мае 1940 года не разразился кризис, приведший к его отставке. Во время заседаний в парламенте 7 и 8 мая, на которых решалась его судьба, многое зависело от позиции Черчилля. Черчилль находился в непростом положении: как и Чемберлен, он нес ответственность за военные неудачи, но в то же время был одним из потенциальных преемников на пост премьер-министра. Другой бы на его месте воспользовался ситуацией и подтолкнул падающего, переложив на него всю ответственность и расчистив себе путь на Даунинг-стрит. Но Черчилль поступил иначе. Он поддержал коллегу. Правда, Чемберлена это спасти не могло. Ему пришлось оставить пост, передав полномочия Черчиллю. Став премьер-министром, наш герой сохранил за предшественником существенные полномочия и вплоть до кончины Чемберлена в ноябре 1940 года проявлял к нему уважение. Учитывая, что в начале своего премьерства он сильно зависел от этого политика, в чем даже открыто признался ему: «По большому счету, я в ваших руках», поведение Черчилля не было исключительно альтруистичным. Скорее оно было покрыто амальгамой благородства и политической целесообразности7.
Четвертая категория отношений направлена на формирование команды талантливых и верных соратников, которые будут идти за лидером и претворять в жизнь его планы и поручения. В этом отношении Черчилль, возглавлявший больше десяти министерств и ведомств, трижды становившийся премьер-министром и больше полувека активно действовавший в большой политике, является уникальной персоной. В отличие от Сталина и Рузвельта, которые на разных этапах своей карьеры обрастали связями и знакомствами, годами формируя свиту, британский политик был преимущественно одиночкой. В его жизни, безусловно, были те, на кого он мог положиться. Например, личный секретарь Эдвард Марш, сопровождавший его во всех ведомствах с 1905 по 1929 год, или профессор Фредерик Линдеман, ставший со временем главным советником по науке и активно помогавший в годы Второй мировой войны. Но в целом наш герой умудрялся держаться на плаву не столько благодаря преданным последователям, сколько личному авторитету; особенностям британской политической системы с ее элитарностью и сильными институтами, иногда превышающими по своим возможностям и значению влияние отдельных личностей; политическому долголетию, в результате которого к моменту своего назначения премьер-министром Черчилль в той или иной степени имел опыт взаимодействия со всеми основными политиками и военными. В определенной степени к нему относится характеристика, которую он сам дал по случаю назначения Дугласа Хейга главнокомандующим британскими экспедиционными силами в годы Первой мировой войны: «Он занял эту должность не с помощью протекции или узурпации, а потому что ему не было равных»8.