33 простых способа создания зон здоровья и счастья у вас дома и на даче
Шрифт:
— Уф-ф. Что это было? — Алексия опомнилась первой.
— Как же я сразу не догадался! Это же пирамиды силы! Мог бы и сам почувствовать это!
— Нет, Рушель, не могли вы ничего почувствовать. Обратите внимание: чтобы разбудить пирамиды, понадобилось стихотворение Лебелянского, иначе говоря, эти пирамиды реагируют на определенные звуковые частоты. Мы знаем, что гений поэта дал ему возможность чувствовать вибрации Вселенной и создавать тексты, созвучные с ними. Этими текстами можно лечить, Рушель, и вы их используете в своих медицинских практиках.
— Жизнь и смерть неотделимы друг от друга…
— Да, Настенька, это так. Но как же здесь появились эти пирамиды? И как о них узнал Лебелянский, не будучи знаком ни с чудью, ни с алтайцами, ни со староверами, ни с Медведем-шаманом, ни с Серафимой?
— Рушель, это как раз просто. Полагаю, эта долина — место камланий алтайских шаманов. Именно камов, а не Медведя-шамана, потому что он — не человек, ему не нужна энергетическая подпитка. Думается, звуки шаманских бубнов тоже вызывают вибрации пирамид и заставляют их отдавать энергию.
— Друзья мои, поздравляю вас с новым открытием! — обрадовался я обретению нового целительского метода. — Теперь каждый человек может повысить свой тонус, так сказать, зарядиться энергией в любое время, когда ему это необходимо!
— Но какой же замечательный поэт Василий Дмитриевич! Он, наверное, первый во всем мире стал сочинять стихотворения, которые приносят непосредственную пользу!
— Конечно, Настенька, Лебелянский — потрясающий поэт, но не будем считать его первым, кто воздействовал на мир словесными вибрациями. Еще древние греки заставляли почву плодоносить своими стихами. А русские масленичные песни! Да ими женщины тучи над деревней разгоняли!
— Не может быть!
— Почему не может, Настя? Папуасы Новой Гвинеи своими речитативами заставляли рыбу подплывать чуть не вплотную к рыбацким ладьям.
— Пап'a, а наши северные поморы! Они эпическими сказаниями цингу лечили!
Спят курганы темные
По мере того как мы углублялись в долину, идти становилось все труднее и труднее. И я, и мои друзья ощущали негативную энергию, поток которой становился плотнее буквально с каждым нашим шагом. На нас веяло смертью. Пирамиды закончились, их сменили высокие насыпные курганы древних захоронений. Альпийское разноцветье больше не радовало глаз — шмели и пчелы не могли выжить там, где настолько силен дух смерти. Только серебристый ковыль шелково стелился под легким ветерком.
Было в этой долине мертвых что-то по-своему прекрасное, что-то завораживающее; и порой мне казалось, что мы уже перешли грань, отделяющую мир от вечности, что наше бытие эфемерно, жизнь — краткая иллюзия, а путь ведет в прошлое.
Тяжелее всего было девушкам — женщины тяжелее переносят воздействие некронегативной энергии, чем мужчины. Организм женщины создан, чтобы дарить жизнь; смерть противна самой женской сущности. Мы с Мишелем старались поддерживать Алексию и Настю, но не могу сказать, чтобы нам это хорошо удавалось.
Алексия Мессинг явно испытывала проблемы с пятой чакрой — она задыхалась, а потом у нее начался кашель. Настя же мучилась из-за сердечной чакры — ей тоже было тяжело дышать, под глазами и вокруг рта появились темные круги.
— Мишель, вы не вспомните какого-нибудь стихотворения Лебелянского, чтобы придать сил нашим прекрасным дамам?
— Друг мой, я знаю массу его стихов, но должен вас разочаровать: против смерти бессильна даже его поэзия.
— Настенька, Алексия, держитесь, хорошие мои! Вы ведь сильные девочки, вы сможете пройти эту долину!
— Рушель, может быть, повернем назад? Я боюсь за девушек!
— Мне кажется, Мишель, что путь вперед короче пути назад. Я и предположить не мог, что будет так плохо, иначе бы ни за что не потащил бы девчонок этой дорогой!
— Кажется, совсем недавно девочки бежали по цветущему лугу и наслаждались радостью жизни, а сейчас…
— Шаманское капище не случайно находится рядом с этой долиной смерти, Мишель, не случайно.
— Я думаю об этом, но здесь так трудно идти, что думается плохо, вот выйдем отсюда и все поймем.
— Алексия, вы первая будете разговаривать с детьми, совсем скоро, чуть-чуть потерпите!
Алексия только бледно улыбнулась в ответ.
Ох уж эта Настя!
— Настенька, что с вами? Мишель, держите Настю! — я вовремя заметил, что Настя, бледная до синевы, стала заваливаться на бок. «Ох, как плохо-то! Это сердце. И оно отказывается работать!»
В два шага я оказался рядом с Мишелем и взял Настину руку в свою.
— Пульс прощупывается, а значит, Мишель, берем Настю на руки и идем как можно быстрее!
— Рушель, может быть, надо искусственное дыхание прямо сейчас? Я умею…
— Алексия, у вас самой с дыханием сейчас не очень хорошо. Надо быстрее убираться отсюда!
Нам на этот раз было не до разговоров. И пусть близнецы не лишались своих фишек, мы вполне реально могли сейчас потерять Настю. Ее захватила некротическая энергия, полностью закрыв чакру аджну, ответственную за сердечную деятельность, поэтому сердцу Насти пришлось очень тяжело. Оно еще работало, но из последних сил: пульс был нитевидный, редкий и неритмичный.
Вдобавок ко всему начинало темнеть. «Если мы не выберемся отсюда до темноты, мы не спасем нашу девочку» — я представил себе, как рассказываю Леониду, который ждет возвращения невесты из предсвадебного путешествия, что произошло с его любимой… — «Нет, нельзя давать волю воображению, нельзя! Все, чем я владею, должно быть направлено на спасение Насти!»
Белый всадник
«Что это? Или все так плохо, что у меня начались галлюцинации?!»