4-02. Ripresa allegro mosso
Шрифт:
"Карина, контакт. Саматта в канале. Не слишком занята?"
"Карина в канале. Да, Мати?"
"Разобралась со свои королем?"
"Еще до полуночи. Но он не мой, а общественный. Главная ценность Кайнаня, светоч человечества, средоточие всяческих достоинств, все такое. Я лично его даже стажером-помощником секретаря не взяла бы. Ну ладно, в науке в целом он разбирается так же хорошо, как я в физике субатомных частиц. Но вот объясни, почему здесь считается, что королю не обязательно понимать даже базовые основы экономики собственной страны? Он ведь даже об основных отраслях кайнаньской промышленности представления не имеет!"
"Стихи складывать умеет? В танцах разбирается? Ритуалы знает? Наложниц и королев в достатке содержит? Детишек завел штук шесть-семь, чтобы династия не заглохла? Все, программа выполнена, больше ничего не требуется. Ты же наверняка изучала политические системы Могерата, и сама должна понимать, что король не более чем ширма. Левый министр, Правый министр, регент иногда – вот кто главные".
"Да помню я. И все равно не понимаю: он все-таки глава государства, пусть и номинальный! А ведь пень пнем – о чем ни спроси, пустой взгляд…"
"Не все у нас любознательные умнички, как ты. Или как твои шустрые подопечные".
"Мати, что опять случилось? Они же под присмотром в общежитии!"
"Если бы. Малыш каким-то хреном прошел мимо боэй, присматривающего за зданием, и только что обнаружился в заброшенном районе в трех верстах".
"Он жив?!"
"Расслабься. Цел и невредим, но умудрился опять попасть в историю. Мы с Мариси и ребятами Стораса запустили боэй на прочесывание Подды и Колуна мелким ситом. И почти тут же наткнулись на людей, тайно, в ночи, пробирающихся по развалинам к явно одной точке. Пока за ними следили, словно из воздуха возник твой подопечный и сразу сунулся к месту сбора. Я до сих пор в затылке чешу – посмотри, как с точки зрения одного из боэй выглядело его появление…"
У крыльца общежития боэй довольно неласково высадил, точнее, вывалил его на холодное каменное крыльцо и без дальнейших церемоний растворился в кромешной мгле за кругом, очерченным фонарем у входа. Тихо ругнувшись вслед, Кирис потер ушибленную задницу, потом повозился и устроился сидеть на краю ступеньки. Спать по-прежнему не хотелось, и хотя желудок опять начало сводить приступами голода, возвращаться в комнату не тянуло. Хотя, наверное, и стоило: пальнет сейчас из темноты снайпер по неподвижной мишени, вот и материал для траурной кремации… Но странный зуд внутри, временно ослабший во время унизительной транспортировки, не проходил. Немного посидев, парень поднялся и начал прохаживаться взад и вперед. Выйдя за пределы освещенного пространства и немного подождав, чтобы глаза снова привыкли к темноте, он опустил веки и принялся водить головой из стороны в сторону. Нет, ничего не просматривалось. Но не могло же ему причудиться!
Кирис вернулся ко входу и снова сел на ступеньку.
– Дубина! – вслух сказал он себе. – Торчок контуженный, глюков нахватавшийся. И альфонс к тому же, за богатенькой невестой гоняющийся.
– И дебил! – добавил из-за спины сердитый девичий голос. Кирис вскочил, как ужаленный, и нос с носом столкнулся с Фуоко. Та, в шортах и майке, стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на него, вздернув нос. Три седые пряди справа в свете фонаря словно светились белым. Выражением лица она напомнила ту, старую Фуоко, школьную принцессу и задаваку. – Я тебе деньги в карманы сую, чтобы в койку затащить? Щас как дам по башке! Я из семьи ушла, забыл? Я больше не Деллавита, а Винтаре.
– Э-э… – как всегда, в критические моменты язык Кириса превратился в чугунное бревно. – Ты чего? Я же просто так…
– А я просто переэдак! – отрезала девушка, отворачиваясь. – Если думаешь, что навязываешься, а я сама дура непонимающая, можешь валить, куда хочешь. Тоже мне, нашлась шпана комплексующая! Мне для полного счастья слёзки мужикам утирать не хватало!
Она резко села, словно рухнула, на ступеньку, уперлась локтями в колени, поставила подбородок на кулаки и замерла, нахохлившись. С минуту Кирис нерешительно переминался позади с ноги на ногу. Потом, решив, что остротой языка с ней состязаться все равно бессмысленно, наклонился и указательными пальцами ткнул в бока под ребрами. Девушка дернулась и тихо взвизгнула.
– Ты офигел? – угрожающе поинтересовалась она.
– Защекочу, если ругаться продолжишь, – пообещал Кирис. – Ты чего не спишь?
– А ты чего не спишь?
– Жрать захотелось, вот и проснулся.
– И пошел ночной магазин поискать? Ха, рассказывай!
– Да меня в самом деле на жрачку пробило! Ваххароном поклясться?
– Не врешь? – Фуоко искоса глянула на него. – Ну, на.
Только сейчас Кирис заметил, что в ее кулаке зажат обгрызенный батончик, точь в точь такой же, как в холодильнике. Точно, Дзии же писал, что у нее такие же есть. Девушка протянула брикет, и Кирис, подстегнутый очередным спазмом в животе, откусил приличный кусок, щелкнув зубами совсем рядом с ее пальцами.
– Как псина бездомная на еду кидаешься, – констатировала подруга, засовывая в рот остаток. – Ну, может, и не врешь. Мне тоже посреди ночи лопать жутко захотелось. И спать совсем не хочется. Что-то я забыла время на терминале посмотреть…
– Полчетвертого где-то. Или четыре. Светать скоро начнет, – прожевав, Кирис сглотнул и уселся рядом.
– Угу. Кир, ты как? Днем совсем плохо выглядел, словно помрешь вот-вот.
– Да все в норме. Сейчас вот прогулялся немного, даже не шатает нисколько. И рука не болит, – он осторожно погладил пальцами пластырь на левом локте.
– Ну-ка, дай потрогаю, – Фуоко потянулась через него к больной конечности – и вдруг громко охнула.
Кирис тоже дернулся и задохнулся: солнечное сплетение словно ожгло огнем. От ладони Фуоко к его животу протянулась небольшая, но ярко сияющая дуга неправильной формы, словно между электродами на уроках физики. Запахло паленой тканью. Девушка резко отдернула руку, и дуга пропала. Друзья ошеломленно переглянулись.
– Ты чего? – почему-то шепотом спросил Кирис.
– Это ты чего! – таким же шепотом откликнулась Фуоко. – Я вообще ничего не делала!
– Ага, только током меня долбанула…
Кирис дотронулся до живота, но никакой боли не ощутил. В комбинезоне под пальцами обнаружилась крохотная дырка.
– Ну-ка, еще раз, – велел он. – Аккуратно!
Фуоко осторожно, словно к раскаленному металлу, протянула указательный палец и дотронулась до его обнаженного левого предплечья. Ничего. Никаких молний. Осмелев, она двинула палец дальше, и с него в сторону груди Кириса тут же протянулась тонкая пляшущая ниточка разряда. Она совсем не походила на дугу, извиваясь в воздухе петлями и кольцами, словно сумасшедшая.