4-02. Ripresa allegro mosso
Шрифт:
– Значит, провода и прочие металлические части… – задумчиво проговорила Фуоко. – Кир, и все? Точно больше ничего?
– Я же сказал!… – вспыхнул Кирис, но Риса остановила его жестом ладони.
– Кир, чтобы ты понимал причину расспросов, хочу кое-что показать. Фучи, я воспользуюсь твоим терминалом.
Дисплей, торчащий на ножке из стола, вдруг сам по себе повернулся и растянулся, превратившись в квадрат со стороной метра в полтора. На черном фоне проявились белые линии.
– Вот схема района, где происходило действие, – прокомментировала Риса. – Красным обведен контур дома, на который ты, Кир, наткнулся. Красные точки внутри него – уже собравшиеся люди, их трое, но никто не смотрит наружу. Снаружи расположены два снайпера с приборами ночного видения – вон те зеленые треугольники. Зеленым же помечены секторы их обзора – видите, слепых зон практически нет? Желтые кружки – боэй, прочесывающие местность, двое их них уже на постоянных позициях и следят за домом. Они видят всё на триста таби в окружности и в совокупности полностью контролируют местность, так что их секторы обзора отдельно не показаны. Кир, а теперь внимание: синяя линия – траектория твоего движения. Пунктир – предполагаемая, до того, как тебя заметили, а сплошная – с места, где ты проявился перед одним из боэй. Видишь, как интересно? Ты бы обязательно попал в поле зрения снайпера, но тот среагировал, лишь когда ты зашумел и побежал. Несколько секунд, чтобы сориентироваться и открыть огонь – именно столько нужно тренированному солдату в подобной ситуации. То есть он совершенно точно не видел тебя, Кир.
– Ну и что? – буркнул Кирис. – Может, заснул.
– Нет. Он бодрствовал. И уж точно не мог заснуть боэй. Кир, мы тоже тебя не видели, пока ты не приблизился к дому вплотную. Точнее, не видели в расширенном оптическом диапазоне, другие сенсоры боэй не задействовал. Ты упомянул, что по глазам резануло, когда заглянул в щель?
– Ну, типа того. Как прожектором…
– Ты дернулся, отпрянул – и в тот же момент боэй тебя разглядел. С его точки зрения, ты словно возник из пустоты. Затем он расширил диапазон восприятия, включил активные сенсоры и обнаружил тебя самыми разными способами, но до того ты попросту не существовал. Кир, с тобой ведь уже случалось похожее – болезненные или просто неприятные ощущения, тут же безвозвратно проходившие?
– Ага, – Кирис кивнул. На память внезапно пришла база "Дельфин" – как его в первый раз обследовали неврологи после падения труб на башку. Тогда тоже то и дело лупило болью, никогда не повторявшейся дважды.
– Видимо, здесь похожий эффект: нечто, давшее тебе высокую чувствительность к электромагнитным волнам, обнаружило, что она для тебя опасна или как минимум некомфортна, и тут же отключило способность. А заодно пропал и оптический экран, какой бы природы он ни был. Теперь понимаешь, почему я задаю дурацкие вопросы?
– Ну… – Кирис почесал в затылке. – Теперь да. Но я честно ничего не знаю. Просто вдруг жутко захотелось пройтись, я и пошел. А снайпера того вы взяли? Он-то что говорит?
– Снайпер больше ничего не сможет сказать, Кир. Он успел заметить приближающихся боэй, и когда понял, что не сможет скрыться, покончил жизнь самоубийством. Пуля со смещенным центром тяжести из тяжелого пистолета, мозг необратимо разрушен – здесь бессилен даже Дзии.
Фуоко тихо охнула, а Кирис почувствовал, как внутренности сжимаются тяжелым комком.
– Но я серьезно ничего не делал специально, никаких экранов! – воскликнул он. – Просто копытами по земле перебирал…
– Да уж, копытами, ослик ты наш! – улыбнулась Риса, и от ее неяркой, но удивительной улыбки Кирису стало гораздо легче. – Фучи, я видела, что происходило на крыльце – и разряды, и твой последний… хм, выстрел. Хотите посмотреть, как со стороны выглядело?
Она снова взглянула на экран, и тот потемнел, а потом показал нечто вроде кино: угрюмый парень в мятой рубахе и с перекошенной физиономией сидит рядом с Фучи (стоп! он что, действительно так выглядит со стороны? жуть…), та складывает ладони, и в них вспыхивает огонь с молниями. Здесь картинка начала слегка мотаться из стороны в стороны.
– Прошу прощения, я слишком быстро бежала, стабилизатор изображения не смог компенсировать тряску, – пояснила Риса. – Но главное хорошо видно.
Вот Фуоко отталкивает огонь от себя, и тот, налившись ослепительной алой краснотой (все вокруг погрузилось во тьму), рывками катится по асфальту, словно отскакивая от невидимых препятствий, а за ним остается отчетливый красный след: уродливые ломаные зигзаги. Потом почти погасший огненный клубок с тянущимся позади кривым хвостом вдруг расцвел уродливым красным цветком и замер.
– На деле выглядело немного иначе, вы видите синтетическую реконструкцию. Траектория непонятна, она не соответствует ни одной из известных пространственных метрик: видимо, как-то влияли внутренние процессы сгустка. Но выглядит здорово, аж завидно. У девиантов на нашей Текире никогда не обнаруживалось таких впечатляющих способностей, – Риса слегка подмигнула.
– Значит, эту штуку я сделала? – понуро спросила Фуоко. – Молнию?
– Ну, определенно не Кир ее автор. В какой-то степени сгусток походит на шаровую молнию, но скорость его перемещения слишком высока. Скорее, комок энергоплазмы – мы решили принять такой термин для псевдовещества, составляющего кольчонов и волют. Спектр свечения примерно соответствует возникающему при выстрелах волют, как их удалось зафиксировать на вашу кинопленку и нашими сенсорами.
– Точно! – вскинулся Кирис. – Я вспомнил: когда в море волюта в меня плюнула, цвет походил!
– То есть я теперь… волюта? – с глубоко несчастным видом спросила девушка.
– Что? – удивилась Риса. – Не знаю, как Киру, а мне ты пока летучей спиралькой не кажешься. Так, нужно подумать. Следует подобрать вам помещение для тренировок – лучше подземный бетонированный бункер. И защитную систему собрать, чтобы себя случайно не покалечили, напрямую или рикошетом каким-нибудь. Я с Харламом…
– Но я не хочу тренировок! – казалось, Фуоко сейчас заплачет. – Я хочу, чтобы… чтобы…
– Чтобы твоя способность кидать молнии пропала навсегда. Я понимаю, – кивнула Риса. – В свое время я отчаянно мечтала о том же самом. Однако нынешняя штука очевидным образом является развитием старых способностей. Они не пропали за последние несколько лет и вряд ли исчезнут в обозримом будущем. Фучи, я знаю, как ты себя чувствуешь: страшно, неуютно, боишься саму себя. Но отрицать собственные способности – занятие не умнее, чем рубить пальцы из-за ногтевого грибка. Даже если сделаешь вид, что ничего не произошло, молнии могут начать появляться сами по себе. Если не научишься их контролировать, наверняка покалечишь кого-нибудь постороннего. Уже через две-три декады сюда соберется не менее трех сотен студентов и полусотни преподавателей и кураторов, а через пять декад Университет начинает учебный год в полном объеме. Не сумеешь обуздать свои молнии – возникнут проблемы с посещением занятий. Конечно, слушать лекции можно и через терминал в своей комнате, но, мне кажется, тебе одиночество не слишком понравится.
Фуоко затравленно глянула на ректора.
– Риса, ты… меня не выгонишь? – недоуменно спросила она. – Из Хёнкона?
– С какой стати?
– Ну… я же для окружающих опасна. Я же не хотела никаких молний, а она вон как взорвалась! А если я в самом деле кого-то покалечу… или убью?
– Я верю, что ты справишься! – отрезала Риса. – Ты такая же студентка, как и остальные, а Уставом исключение предусмотрено исключительно за плохую учебу и асоциальное поведение. Выбрось из головы дурные мысли и предоставь рассуждать о безопасности тем, кто в ней разбирается. В общем, лабораторию или тренировочный зал, как хотите, мы обеспечим. Кир, тоже поучаствуй: возможно, твое присутствие является катализатором.