4 шага к богатству, или Храните деньги в мягких тапочках
Шрифт:
Явившись на другой день в театр, Сила Сандунов узнал, что играет в последний раз. Прямо в кулисах его подхватили два дюжих молодца, скрутили руки, вывели на задний двор театра и затащили в карету. Кучер гикнул, кони понесли. Сандунов в ярости повернулся к одному из похитителей:
– Что сие значит?
– Высылка вас в Херсон, – последовал ответ.
Вечером шла опера «Федул с детьми» по пьесе самой государыни. Лиза запела арию героини – о том, как приезжал в деревню молодой вертопрах, «серебром дарил», «золото сулил», пытался соблазнить невинную девушку.
– Но я в обман не отдалась! – гневно пропела Лиза и, упав на колени перед императорской ложей, протянула
Наутро ее вызвали в приемную малых эрмитажных покоев. Екатерина сидела за столом и что-то быстро писала. Лиза кинулась ей в ноги:
– Матушка! По вашему совету я дареный перстень берегла. Как вы велели, хотела жениху отдать. Да разлучили меня с любимым!
Екатерина оторвалась от письма:
– Силу твоего в Петербург вернут. И вашу свадьбу я разрешаю. Но о проделках Безбородко вам придется забыть. Я своего канцлера ценю.
Шкатулка на черный день
14 февраля 1791 года Лиза Уранова стала Сандуновой. Однако сановный развратник не оставил ее в покое, только сменил тактику – заваливал подарками. Утром поступила новая шкатулка с бриллиантовым гарнитуром: ожерелье, кольцо, браслет, сережки. Сила побуйствовал, а потом рассудил, что бриллианты можно взять за моральный ущерб. К тому же Сила уже решил – они оставят властолюбивую столицу и уедут в спокойную Москву.
В 1794 году Первопрестольная встретила Силу Сандунова с распростертыми объятиями. Петровский театр тут же назначил актеру хорошее жалованье, а вскоре он получил и обязанности режиссера. Лизу тоже приняли вполне доброжелательно, но и только. Так что пела она редко, чаще сидела дома и тосковала по Петербургу. Однажды Сила вернулся довольный и улыбающийся:
– А я дом купил – просторный, недалеко от театра. И записать дом хочу на твое имя!
Дом и вправду оказался огромен. Лиза ахала – сколько же слуг надо нанять, чтобы содержать его в чистоте? И тут ее осенило. Дом стоит прямо на берегу реки Неглинки – вот где можно устроить новые московские бани. Их ведь в городе крайне мало. Да только приобретенного участка для строительства мало, надо у соседей землю покупать. Продали бриллианты из княжеской шкатулки, но средств не хватало. Вот тогда-то Лиза и предложила продать кольцо, подаренное «матушкой».
– Да ты умница! – ахнул Сила. – Неужто не жаль?
Лиза только плечиком повела: для общего дела ничего не жалко. Так на высочайшие подарки и начали возведение новых московских бань.
Сандуны
Стройка шла долго – только в 1806 году открылся новый «банный дворец». Зато были учтены новейшие достижения и, главное, проведен водопровод – ведь в старых московских банях посетители сами черпали воду из Неглинки при помощи нехитрого «журавля». На случай пожара здание возвели каменное, с тремя отделениями – простонародным, купеческим и дворянским, в каждом – женские и мужские раздевальни, мыльные и парилки. Наняли самых опытных банщиков да расторопных слуг. Главному банщику Сандунов выдал несколько серебряных шаек – для особо знатных персон и особо позаботился о буфете с большим выбором напитков. А вместо тесных предбанников Лиза уговорила мужа сделать небывалое – большие и чистые раздевальные залы, а в дворянском и купеческом отделениях – даже с зеркалами и мягкими диванами. Пусть люди не просто моются, но общаются всласть! И ведь права оказалась – уже на другой год образовался своеобразный банный клуб – все, кто собирался в знаменитых московских салонах да в «аглицком» клубе, валом повалили к Сандуновым. И молодой Пушкин там бывал, и Денис Давыдов, и московские градоначальники с высшим купечеством. И все величали бани ласково – «Сандуны».
И сразу же легенды банные появились – женщины заговорили о том, что, коль помоешься из серебряной сандуновской шайки, сразу станешь самой желанной для своего мужчины, как Лиза для Силы Николаевича. Невесты в баню перед свадьбами повалили, дамы в годах за серебро банное аж дрались. Лиза только смеялась, подначивая мужа:
– Прикупи серебряных шаек побольше. Они нам золото принесут!
Потеря
Жить бы без хлопот и радоваться, да только стал Сила у друзей неделями пропадать, к жене интерес потерял. Расстроенная Лиза решила меры предпринять – сама пошла в «Сандуны» из серебряной шайки помыться. Раз вся Москва говорит, что серебро – заговоренное, неужто не поможет оно хозяйке?!
Сняла Лиза отдельный кабинет, набрала полную шайку горячей воды да и услышала женский голос из соседнего кабинета:
– Говорят, хозяин бань, актер Сандунов, теперь целыми днями в особняке дворянки Столыпиной просиживает. Да не саму Столыпину привечает, а ее дворовую девку Лизавету Горбунову.
– Не дворовая она уже! – хихикая, отвечал другой голос. – Столыпина ее за воспитанницу держала, а теперь и вовсе вольную дала. Так что Сандунов одну Лизавету на другую сменял, и ведь что та, что другая – без рода без племени!
Лиза выскочила из бани, едва накинув салопчик на мокрое тело. Вбежала в дом, задыхаясь от слез, на кровать бросилась. Что же это?! Она ради Силы из родного Петербурга в незнакомую Москву уехала, считай, сцену бросила – ведь здесь ей петь почти нечего. А он изменщиком оказался: жену на дворовую девку променял.
До ночи она прорыдала. А ночью во сне покойную матушку-императрицу увидела. Та гневалась:
– Говорила я тебе, Уранова, никому мой перстень заветный не отдавай! А ты его ради каких-то бань продала. Вот и парься теперь!..
Наутро Лиза приказала слугам собираться:
– В Петербург уедем!
Так что, когда через день вернулся Сила домой, там было пусто – ни жены, ни слуг.
В Петербурге Елизавета Семеновна Сандунова вновь стала петь на императорской сцене – и опять с фурором. Тем временем изменщику Силе пришлось-таки оставить сцену – любовь с дворовой девкой не прошла незамеченной для театрального начальства. Да и со здоровьем начались проблемы. И в 1820 году Силы Николаевича не стало.
Как-то Елизавета Семеновна приехала по делам в Москву. И сильно простудилась. Верные слуги отпаивали хозяйку липовым чаем. Поправившись, Сандунова решила себя побаловать – пошла в ювелирную лавку. Склонилась над витриной и ахнула – в синей бархатной коробочке светился тот самый перстень с бриллиантом. Домой она вернулась сияющая. Но уже к вечеру загрустила:
– Вот нашлась потеря, да уж Силы нет. Некому подарить!..
В ночь на 22 ноября 1826 года Сандунова легла спать, надев на безымянный палец вновь обретенный перстень. Как оказалось, в последний раз: к утру ее нашли бездыханной.
Мораль понятна: заветный подарок, тем более тот, с которого начиналась счастливая полоса жизни, никогда и никому даже отдавать нельзя, тем более продавать. Умная Лиза думала, что, отдав перстень на «общее дело», она еще больше «привяжет» к себе и любовь, и дружбу, и взаимопонимание Силы. Но ведь, во-первых, в результате продажи кольцо попало не к Силе, а к совершенно чужому человеку – ювелиру. А во-вторых, внося свой склад в «общее дело», стоит сто раз подумать: ведь это сегодня дело – общее, а что будет завтра?..