40 австралийских новелл
Шрифт:
— Не бывать тому, чтобы я вдруг попросил вас разгружать судно скебов. Мы доберемся до истины и, если слухи подтвердятся, прекратим работу на «Гекторе».
— К тому времени его уже разгрузят и не о чем будет беспокоиться!
Ага, появился новый противник. Он перекричал и моряка в шрамах и других угольщиков, со всех сторон напиравших на помост. Несс делал вид, что ничего не замечает.
— Итак, мы начинаем набор четырех бригад на «Гектора», и вот вам указания вашего исполкома: надо принять наряд. Если же вы снова откажетесь работать, за последствия мы не отвечаем.
Момент подходящий. Несс сходит с помоста,
— Почему ты не сходил на корабль и не выяснил?
— Пройдешь в парламент как миленький!
— Тут один чернокожий не хочет работать!
— Долой скебов!
— Слушайте меня, ребята…
Опередив десятника, на помост вскочил моряк в шрамах. Он размахивал скомканной шляпой. Через стеклянную крышу, сквозь пыль и табачный дым падали косые лучи утреннего солнца, и в их свете испещренное шрамами лицо моряка, его сверкающие гневом глаза казались особенно грозными.
— Я не пойду на это судно! Не пойду потому, что знаю — оно «черное». Пусть Несс уговаривает меня хоть до второго пришествия — он не хуже меня знает, в чем там дело. — Помощники Несса стараются перекричать моряка, но его голос ничем не заглушить. — Хвастаться Несс умеет. Он, мол, никогда не был скебом! Когда-то не был — до тех пор пока не стал профсоюзным секретарем. Но, ей — богу же, нас он уговорит стать скебами! Он и раньше пытался втянуть нас…
— Давай сходи оттуда! Давно ли ты в федерации?
— Пусть Кэзали скажет!
— А что, разве не правда? Может быть, Несс не убеждал нас водить автобусы, когда была забастовка на транспорте? Что, не убеждал? Если мы разгрузим этот корабль…
Но Несс уже ушел. С одного края шумят еще больше, потому что появляется второй нарядчик, который осторожно пробирается к помосту. Но пока он доходит туда и пока стихает шум, вызванный выступлением моряка, раздается другой голос. Голос начальства в репродукторе. К угольщикам он обращается редко. Голос, который сотрясает воздух и водворяет мгновенную тишину во всей этой шумной, взволнованной толпе.
— Вызываются все грузчики угольной секции! Вызываются все грузчики угольной секции! Те, кто ушли вчера с канадского «Гектора», ставшего у причала Газовой компании, могут снова получить наряд. Сейчас мистер Хэннен выкликнет их на девятичасовую смену. Те, кто не возьмут наряд, отстраняются от работы и будут иметь дело с портовым комитетом. Повторяю распоряжение…
Мало кто прослушал это второй раз. Снова поднялся страшный шум. Второй нарядчик — очевидно, это и есть мистер Хэннен — добрался наконец до помоста, но там все еще стоит моряк, и нарядчик невозмутимо ждет, пока тот кончит. Ему-то плевать, будут они работать или нет. И пока он держится нейтрально, с доброжелательным пидом, его никто не задевает. Над его головой яростно спорят левые и правые. Со всех сторон напирают взволнованные докеры из других секций. Не миновать общей забастовки, если только портовый комитет не послушает умных советов. Сразу видно, какое у них настроение. Можно спокойно отправляться домой и заняться садиком. Люди, которые, отстаивая свои принципы, голодали, не сдадутся, когда голодовка им не угрожает.
На помосте теперь двое. Барни Райс из комитета изо всех сил старается перекричать моряка. Его седой хохол трясется, голос у него старческий, слабый. Это профсоюзник старой школы. Для тех времен он был хорош, но сейчас ему не место в бурной политической и экономической борьбе. Делегат Совета профсоюзов, мастер компромисса и политики выгоды и приспособленчества. Когда-то был ярым противником бригадной системы набора рабочих, механизации, «открытых» профсоюзных списков и вообще профсоюзов в промышленности. Его еще терпят — только горняки и докеры так терпимы к своим бывшим товарищам.
— Друзья, если вы не будете соблюдать осторожность, у вас в порту вообще не будет профсоюза. Дело не в личном мнении каждого из нас — важно мнение руководства, которое вы избрали. Оно свяжется…
— Чушь!
— Иди домой, корми цыплят, Барни!
— Руководство нас должно слушаться!
— Дайте ему сказать!
— Я сорок лет в федерации…
А моряк-то умница! Он молчит, хотя и не ушел с помоста, и готов в любой момент снова заговорить, как только старикан надоест докерам. Не надо быть психологом, чтобы понять, что люди не станут долго слушать этого самовлюбленного глупца.
— Вы меня из года в год выбирали в комитет, с двадцать восьмого, когда была забастовка. И плохого я вам никогда не советовал. Я вам говорю: пока что разгружайте корабль, а исполком все выяснит. Сегодня среда. Завтра вечером этим делом займется весь Совет профсоюзов.
Но больше говорить ему не дали. Стоило Райсу упомянуть о Мельбурнском совете профсоюзов, где заправляло правое крыло, сразу же раздался взрыв хохота. Никто не забыл, как хитрили чиновники из совета во время большой забастовки на транспорте. Если бы не солидарность всех профсоюзов, то трамвайщики и железнодорожники проиграли бы забастовку. Райса согнали с помоста — добродушно, но решительно. Докеры требовали моряка.
— Обойдемся без этих соглашателей!
— К черту Мэя! Он родную мать продаст…
Мэй — председатель Совета профсоюзов. Интересно то, что докеры не доверяют отдельным людям, а не всему совету. Вера в свою организацию поколеблена, но еще не окончательно разрушена.
Старый профсоюзник пытается продолжать, но моряк уже ринулся в атаку:
— Я предлагаю…
— Давай, давай, морячок!
— Я предлагаю, — моряк наклоняет голову й припечатывает каждое слово крепким взмахом кулака, — чтобы наш митинг угольщиков потребовал немедленного и безоговорочного утверждения нашего отказа от работы, отказа от разгрузки «канадца», и чтобы никто не работал на других судах, пока не будет распоряжения бойкотировать «Гектор». Дальше: я предлагаю объявить «Гектор» «черным» и призываю наш исполком поддержать нас и проследить, чтобы ни один член федерации портовых рабочих ни в одном порту штата Виктория не работал на этом судне. Кто за?
Сотни голосов поддерживают его, и спустя минуту резолюция принята, принята с таким ревом, что грохочет весь пакгауз. Еще и еще разносится одобрительный гул голосов, пока наконец его смысл не доходит до других докеров.
Немного погодя, выполнив все формальности, угольщики официально прекратили работу. В то утро они исполнили свою угрозу.
Вечером сообщения о «Гекторе» появились на первых полосах газет:
ОПЯТЬ НЕХВАТКА ГАЗА!
ПОРТУ УГРОЖАЕТ НОВАЯ ЗАБАСТОВКА
Начавшиеся вчера разногласия в связи с разгрузкой угля на канадском «Гекторе» сегодня утром вспыхнули с новой силой. Грузчики угля — члены федерации