40 австралийских новелл
Шрифт:
— Надо ставить на Киттивэйк, — сообщил Стив. — Есть шанс, что она придет первой, так мне сказал Боб Росс. Но сейчас я выигрываю деньги на том, что совсем не ставлю.
— Она взяла гандикап в Бельмонте недели две назад, верно?
— А я бы не рискнул на нее ставить, — заявил Джо. — Может, она и поднажмет, но все равно у барьера она настоящая корова.
— Ну, пора и вздремнуть. — Эрн повернулся и пошел к двери.
— Слушай, Эрн, — остановил его Стив, — так как же насчет этих проклятых лягушек? Всегда у меня где-то сидела мысль, что на них можно подработать. Дела идут из рук вон плохо. Если
Эрн с удивлением посмотрел на него.
— Идет, Стив. — Он полез в карман. — Вот оно. — Он протянул через прилавок письмо и конверт, как полагается, с маркой, штемпелем Калгурли, и пошел к двери.
— Я отправляю хлеб каждое утро с поездом пять тридцать, — как бы между прочим заметил Джо. — Если хочешь, Стив, могу прихватить ящик и отправить его.
— Спасибо, Джо, — ответил Стив.
От его дома до станции было по крайней мере с милю, и вряд ли кому-нибудь особенно улыбалась такая прогулка На рассвете, да еще под дождем.
— Если мне повезет, я посажу эту нечисть в картонную коробку с дырками, пробитыми в крышке, и оставлю на крыльце, чтобы ты мог завтра захватить.
— Ладно, — сказал Джо и пошел за своим другом.
Выйдя на широкую пустынную улицу, Джо Браун и Эрн
Беллер, ухмыляясь, переглянулись. Они решили, что хотя птичка и осторожна, но все же попалась в силки и не подозревает, что тут дело не чисто. Приятели отправились сообщить обо всем старому Трэслоу, который выложил для этой затеи денежки и сочинил письмо, устроив так, чтобы его брат в Калгурли переписал его и отправил Эрну Беллеру.
Томми, весьма довольный, решил, что де Во следует подтвердить получение первой партии лягушек, сообщить, что его удовлетворяет качество присланных образцов и он просит Направить ему двойную партию товара. Соответственно было состряпано послание и отправлено в Калгурли, где его должны были переписать, приложить один фунт стерлингов и адресовать уже самому Стиву.
— Какого черта Стив Бивен болтается все. утро в низине у реки, что он там делает? — недоумевая, спрашивали друг друга обитатели Куирры, опасаясь, не задумал ли Стив покончить жизнь самоубийством из-за любви к Хлое Трэслоу и из-за упорства старика, который не разрешает влюбленным даже увидеться и поговорить.
Потом Стив нанял школьников ловить после уроков лягушек и платил им по два пенса за дюжину. Городские сплетники решили, что он рехнулся.
Стив, естественно, старался скрывать цель своей деятельности и стал несколько обидчив: раз или два он намекнул, что занимается какими-то научными исследованиями. Между прочим, упомянул о своем друге, профессоре Шварце, и о том, что лягушки широко используются для экспериментов при испытании вакцины против воспаления легких, над которой работает профессор.
Однако каким-то образом просочилась весть, что Стив продает лягушек во французский ресторан в Калгурли и неплохо зарабатывает. Сумма, нажитая Стивом на этом деле, вырастала каждый раз, как ее называли. Шли разговоры о конкуренции, об этом сообщил Стиву вечером Эрн за игрой в бильярд, и о том, что в будущем разведение лягушек превратится в основную отрасль хозяйства Куирры.
Томми Трэслоу, получавший удовлетворение, выпуская по ночам лягушек, пойманных
Однажды, встретив Стива на мосту с мешком и сетью, он прервал свое долгое молчание.
— Черт возьми, Стив, говорят, ты наживаешь состояние, — сказал он.
Стив знал, что выглядит довольно глупо, но повел себя с достоинством, ощущая в кармане письмо де Во, в котором говорилось, что заказ на лягушек может вырасти до двенадцати дюжин с отправкой два раза в неделю и что, поскольку поставки обещают быть высокого качества, его товар впредь будет оплачиваться чеком в конце каждого месяца. Де Во намекнул также на возможность еще более крупных заказов в будущем, так как он обратился к владельцам лучших ресторанов в Перте и Фримантле с предложением оставлять им этот заморский деликатес. Он полагал, что /есть шансы создать этому блюду такую же популярность 5в Австралии, как во Франции и Америке. Он имел в виду ‘завести фабрику для хранения и консервирования лягушачьих ножек и, если этот бизнес будет и дальше развиваться, де Во надеялся, как он написал в заключение, что он сможет рассчитывать на сотрудничество мистера Стива Бивена, когда предприятие окажется поставленным на широкую ногу.
Строя воздушные замки насчет того, что было сказано в письме. Стив не заметил насмешки, мелькнувшей в глазах старого Тома, и вообразил, что тот начинает примиряться с мыслью о нем как о зяте и что тут сделали свое дело распространившиеся слухи о его деньгах.
Том знал, что скоро конец месяца и отсутствие чека от де Во подействует на Стива, как ушат холодной воды. А между тем Эон и Джо Браун агитировали школьников, работавших на Стива, забастовать и потребовать прибавки. Кроме того, под действием жары лягушки стали таинственно исчезать, и Стив забеспокоился, как бы ему не сорвать выполнение заказа.
Он написал матери, жившей в Мандиджонге, где почва была влажной круглый год и лягушки кишмя кишели. У нее было несколько сыновей от второго брака, и, по указанию Стива, вся семья занялась охотой на лягушек. Пойманные лягушки запаковывались в ящики, и адресовались Альберту де Во, Французский ресторан, Калгурли, как инструктировал Стив.
Джо Браун и Эрн Беллер узнали о новом варианте их программы, когда мать Стива прислала ему письмо, вложив б него сообщение, полученное от начальника станции в Калгурли, в котором последний просил ее забрать несколько ящиков провонявших лягушек, отправленных ею по адресу: Альберту де Во, Французский ресторан, Калгурли.
Ящики остались невостребованными, и следовало уплатить пять шиллингов за провоз. Стив показал письмо Эрну Беллеру, который как раз завернул к нему в парикмахерскую.
— Где-то что-то перепутали, — сказал озабоченно Стив. — Джо отправлял моих лягушек — возил ящики к поезду, и все было в порядке.
— Я передам Джо, чтобы он забежал к тебе, пусть скажет, что он об этом думает, — обещал Эрн.
Джо не появлялся. К концу вечера Стив стал ощущать беспокойство. Во всем этом деле была какая-то тайна, и он так и не мог разгадать ее. На следующее утро он открыл парикмахерскую и направился в бильярдную, чтобы прогладить сукно на столе.