47-й самурай

Хантер Стивен

Встреча продолжалась всего несколько минут. У Мико просто не было никакого желания наслаждаться площадкой. Пугливая, стеснительная, она нервно жалась к Сьюзен. Та пыталась ласково ее успокоить, но тщетно.

Свэггер с трудом терпел это зрелище. Он поймал себя на том, что до боли стиснул зубы от ярости.

Девочка переполнена страхом.

«Что бы я ни говорил Окаде, — подумал Боб, — тот, кто это сделал, также познает страх. После чего я разрежу его на части».

Женщина и ребенок скрылись в здании, и Боб постарался успокоиться. В голове у него стоял гул. Ему жутко хотелось выпить, но он понимал, что это ничего не решит. Так что он вышел из машины и сделал несколько жадных глотков свежего воздуха, пытаясь расслабиться. Вскоре появилась Сьюзен, и они поехали дальше.

— Ответь мне на один вопрос, — начал Боб, когда они снова оказались на оживленных улицах. — Когда все это останется позади, конечно, при условии, что я буду жив и здоров, не попаду в тюрьму, вернусь в Штаты…

— Нет.

— Ты же еще не знаешь, к чему я веду.

— Знаю. Я прекрасно знаю, к чему ты ведешь. Ты хочешь удочерить Мико.

— Я уже отец. И кое-кто считает, что неплохой.

— Не сомневаюсь, что ты замечательный отец. Больше того, Америка стала бы для девочки чудесным домом, она исцелилась бы значительно быстрее, хотя и не полностью, и возвратилась бы к счастливой и прекрасной жизни. Но это не имеет никакого значения.

— А что имеет значение?

— Связи, которых у тебя нет.

— Что ты хочешь сказать?

— Иностранцу усыновить японского ребенка крайне сложно. Во-первых, многие из них не подлежат усыновлению. Не могу точно сказать, как обстоит дело с Мико. Далее, большое значение имеет форма твоих глаз. Они у тебя круглые. Японцы очень неохотно идут на то, чтобы разрешить американцу или европейцу усыновить японского ребенка, если только они не состоят в родстве. Это не Китай или Корея, где состоятельные американцы без труда получают очаровательных малышей — лишь бы были деньги.

— Значит, никакой надежды?

— Ни тени. Ни намека.

— Предположим, твой босс — господин посол — использует свое влияние.

— Он не сделал бы это ради меня, так с какой стати ему делать это ради тебя? Я для него никто, и ты для него тоже никто.

— Дерьмово получается.

— Тут ты совершенно прав. Однако наш мир полон жутких несправедливостей. Девяносто восемь процентов из них нельзя ни устранить, ни исправить. И это одна из них. Сосредоточься на тех двух процентах, где что-то еще можно предпринять. Ага, вот мы и приехали.

Ник Ямамото жил в тихом токийском «спальном» районе, отделенном от Кабукичо несколькими километрами с точки зрения географии и несколькими университетами с точки зрения культуры. Он жил в одном из непримечательных деревянных домов за оградой, с примыкающими к нему с двух сторон вплотную соседними домами, — все дома квартала был стиснуты, словно пончики в промасленном пакете. Сьюзен без труда нашла на тихой улице свободное место для парковки. Они вошли в ворота и постучали в дверь.

Подобно многим японским мужчинам, Ник был невысок и худощав, носил очки и двигался плавно. В отличие от большинства японских мужчин, у него были светлые волосы. Обработанные гелем, они острыми иглами торчали в разные стороны, словно у рок-звезды. На вид ему было лет восемнадцать, если брать в расчет только волосы; однако в остальном он был мужчина сорока с лишним лет.

— Тебе нравится моя новая прическа? — спросил Ник у Сьюзен.

— Нет. По-моему, очень глупо.

Ник повернулся к Бобу.

— Ну не стерва ли она?

— С Сьюзен шутки плохи, — заметил Боб. — Слышали бы вы, какой разнос она учинила мне! Ладно, меня зовут Боб Ли Свэггер. И мне ваша прическа нравится.

— Вот видишь, ему моя прическа нравится.

— Что он в этом понимает? Он ведь гайдзин.

Боб и Ник пожали друг другу руки, мгновенно породненные страхом, который оба испытывали перед великой и прекрасной колдуньей Сьюзен Окадой. Ник провел гостей в дом: деревянная отделка и роскошная западная мебель. Висящий на стене телевизор с огромным плоским экраном с диагональю семьдесят два дюйма показывал бейсбольный матч, но все остальное место занимали книги. Ими были заставлены все полки, а на стенах висели заключенные в рамки обложки. Воздух был полон ароматом жареного мяса: Ник только что кончил обедать.

— Что-нибудь выпьете? — предложил он.

— Я капли в рот не беру, — отказался Свэггер. — Если я только начну, это будет продолжаться целый месяц. Но вы не обращайте на меня внимания.

— Окада-сан?

— Нет, я на работе. Мы к тебе не в гости приехали.

— Может быть, чай, кофе, кока-кола?

— Нет, спасибо.

— Ну, если не возражаете, я все же что-нибудь выпью.

Сходив на кухню, Ник вернулся с кувшином и чашечкой и, устроившись в уютном кресле, приступил к неспешной смазке своего организма маленькими глоточками саке.

— В свое время Ник возглавлял вашингтонский корпункт «Токио таймс». Именно там мы с ним и познакомились. Но затем его отозвали в Японию, а через несколько месяцев вообще выгнали. Не помню, Ник, в чем там было дело? Плагиат или подкуп?

— Вообще-то и то и другое.

— На самом деле на это Ника толкнул кокаин. Его вины тут нет.

— На самом деле на это меня толкнул кокаин. Я сам во всем виноват.

— Так или иначе, теперь, по его словам, он завязал. Сейчас Ник работает в одиночку. Он в одном лице редактор, издатель и корреспондент «Токийского вестника», еженедельника, пользующегося дурной славой. В Токио таких сотни. У Ника — один из лучших. Если хочешь узнать, чем занимались на прошлой неделе Брэд Питт и Анджелина Джоли и какая порнозвезда заработала два миллиарда йен, за этим нужно обращаться к Нику.

— Но я знаю и кое-что другое.

— Ник опубликовал семь книг про якудзу. А знает он гораздо больше.

— Если бы я опубликовал все, что мне известно, меня бы уже давно не было в живых.

— Похоже, вы как раз тот, кто мне нужен, — сказал Боб.

— Ну, я постараюсь. У меня перед Сьюзен один должок еще по Вашингтону. Так что валяйте.

— Кондо Исами.

— Ух ты, обалдеть. И который вам нужен? Кондо-оригинал или Кондо второй, продолжение?

— Наверное, начать лучше с первого.

— Вы совершенно правы. Полагаю, без первого понять второго будет очень трудно.

— Я весь превратился в слух.

Ник снова налил немного саке. Подойдя к телевизору, он выключил его, порылся среди компакт-дисков, выбрал один и вставил его в плеер.

— Музыка из фильмов про самураев.

— Свэггер посмотрел много фильмов про самураев. Пожалуй, даже слишком много. У него болезнь Тосиро Мифуне.

— Понимаете, Свэггер-сан, я писатель, поэтому я верю в настроение. На мой взгляд, для моего рассказа это как раз та самая музыка.