50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки
Шрифт:
По сюжету она пятнадцатилетней девочкой, бросив дом и семью, прибегает на лыжах в лесную хижину всеми ненавидимого изгнанника Пера, чтобы остаться с ним навеки. Она едва переступила порог хижины Пера, и еще не развязала свой узелок с вещами, как Пер уходит, чтобы отнести куда-то какую-то ношу (как он ей сказал). «Ну, хорошо, но не ходи далеко. Я подожду», — говорит она ему и ждет любимого сорок лет в той же лесной хижине.
Эту песню она поет в четвертом акте спектакля, пока совершенно забывший о ее существовании Пер скитается по марокканской пустыне. Сольвейг уже немолода, за ее плечами много лет одиночества и ожидания, не первый год она поет эту песню. Отсюда этот оттенок тихой усталости в ее музыке. Только в середине небольшой радостный просвет — то ли мечта, то ли воспоминание. Хотя и вспомнить-то Сольвейг нечего: до ее побега из дома Пера она видела всего два раза.
Пройдут, быть может, и зима с весной, И лето, и опять весь год сначала, — Вернешься ты, мы встретимся с тобой, Я буду ждать тебя, как обещала.Когда нищим стариком Пер Гюнт возвращается на родину, по звукам этой песни он находит в лесу свою старую хижину, а в ней седую и слепую Сольвейг.
Григ тоже был под сильным впечатлением от этого персонажа, он видел в Сольвейг идеал женщины, норвежскую Мадонну. Это слышно в каждом звуке. Только под влиянием очень сильного вдохновения можно написать такую музыку и найти такую глубину в простоте норвежского напева.
ЧТО ЕЩЕ ПОСЛУШАТЬ ИЗ МУЗЫКИ ГРИГА:
Вариант исполнения: Кристиан Цимерман и Берлинский филармонический оркестр, дирижер Герберт фон Караян.
Вариант исполнения: Эстонский национальный симфонический оркестр, дирижер Пааво Ярви (Paavo Jarvi).
Вариант исполнения: Ричард Гуд (Richard Goode).
Два знаменитых национальных танца: Брамс и Дворжак
Самый короткий путь к сердцу любого человека лежит через фольклор. Здесь действуют особые генетические механизмы, более сложные, чем обычное «нравится — не нравится». Причем, если народные песни живут чаще всего в пределах своей страны, национальные танцы обладают энергией, перекрывающей все границы.
Примерно в середине XIX века народные танцы культурных провинций — Венгрии, Чехии, Норвегии — в композиторских обработках стали музыкальной сенсацией Европы. Свежесть и красота этих мелодий очаровали всех. Началась цепная реакция сочинения венгерских, чешских, славянских, норвежских и румынских танцев, превратившаяся в отдельную традицию классической музыки.
Старт венгерской музыке на европейской концертной сцене дал Ференц Лист, с блеском исполнявший в 40–50-е годы свои головоломные Венгерские рапсодии — фантазии на венгерско-цыганские темы. Следующим стал Иоганнес Брамс, хотя к Венгрии он не имел никакого отношения.
ВАЖНО ЗНАТЬ:
Венгерские танцы Брамса основаны на мелодиях популярных в те годы венгерских чардашей. Эта была горячая музыка уличных цыганских ансамблей, которые после подавления Венгерской революции 1849 года появились и на улицах европейских городов, в том числе, Гамбурга, где в 50-е годы жил молодой Брамс.
Венгерскую музыку он слышал также в эти годы от своего партнера по выступлениям — скрипача Эде Ременьи, и не только слышал, а сам принимал участие в исполнении всех этих фантазий на темы чардашей во время их совместных гастрольных поездок по большим и маленьким городам Германии — так молодые музыканты зарабатывали себе на жизнь.
Обработки венгерских мелодий он начал писать в 50-е годы, после того, как их союз с Ременьи уже распался, и через десять лет (в 1869) издал первые десять Венгерских танцев. Эта публикация прославила Брамса и обогатила его издателя (Фрица Зимрока). Венгерские танцы стремительно раскупались и из каждого окна гремели их зажигательные мелодии, дружно разыгрываемые в четыре руки.
Ничто не сравнится с радостью и удовольствием от этого занятия — игры на фортепиано в четыре руки. В XIX веке, когда в почти каждом городском доме было фортепиано, это было любимейшим домашним развлечением. В четырехручном исполнении любая, самая простая музыка звучала полнокровно и красочно, все трудности делились на двоих и радость от того, что под твоими руками рождается такая красота, умножалась на два. Поэтому четырехручные переложения любой музыки были едва ли не главной статьей дохода всех нотных издательств. Через двадцать лет после выхода первых десяти танцев, Брамс написал еще одиннадцать.
Венгерские танцы Брамса с их энергичными ритмами чардаша, интригой медленного начала, бурными ускорениями и громкими кульминациями имели большой успех у играющей публики и активно раскупались. Немного позже появились разнообразные переложения, концертный вариант для фортепиано в две руки сделал сам Брамс, их включили в свой репертуар профессиональные пианисты (например, подруга Брамса, известная немецкая пианистка и вдова Роберта Шумана Клара). Еще при жизни Брамса все танцы были оркестрованы — и не по одному разу (в основном, другими музыкантами), и часто исполнялись на концертной эстраде.