50 музыкальных шедевров. Популярная история классической музыки

Леоненкова Ольга

Вторая часть переводит тему героического во внутренний ракурс. Это лирика сосредоточенного размышления. Мысль движется от глубокого погружения в себя к светлой мечте, которая переходит в твердую веру. Этот процесс иногда тормозится моментами сомнений — здесь очень тихо, как бы в отдалении появляется мотив судьбы. Но основная линия смысла ясна: победа внутри нас.

В третьей части снова контрасты. На затаенный порыв и тихий вопрос звучит ответ в виде чеканного марша на мотиве судьбы. В нем каждый слышит свое: или жесткую агрессию зла, или наоборот — героическую концентрацию воли и решимости. Музыка, в отличие от слова, допускает многозначность смысла. В конце этой части Бетховен придумал очень эффектный прием: он не замыкает третью часть, а создает

постепенный переход к финалу. Все наполнено здесь предчувствием и радостным ожиданием, переходящим в первый триумфальный аккорд победы.

Четвертая часть написана с грандиозным размахом. Это настоящий финал-апофеоз, музыка окончательной и бесповоротной победы, вселенский, общечеловеческий триумф. Марши, гимны, трубы, валторны, тромбоны с литаврами и барабанами — никогда и никто до Бетховена не достигал в симфонической музыке такой ослепительной мощи звучания.

Поскольку во времена Бетховена в Вене еще не было больших концертных залов, приспособленных для таких грандиозных оркестровых составов, премьера Пятой симфония состоялась в помещении оперного «Театра Ан-дер-Вин». Она осталась в истории как одна из самых неудачных музыкальных премьер. Был декабрь, зал театра не отапливался, но Бетховен решил представить в один вечер сразу несколько своих больших новых сочинений (в том числе, Шестую симфонию). В результате концерт затянулся на четыре часа. Репетиций было мало, оркестранты ошибались, Бетховен вслух ругался на них во время концерта, утомленная публика скучала и мерзла. В итоге Пятая симфония не произвела особого впечатления. Ее мощь, этический заряд и новизна замысла стали понятны несколько позже.

Сам композитор больше всех других ценил свою Третью симфонию. Но Пятая превзошла ее по популярности. Она поставила Бетховена в один ряд с Шекспиром и Микеланджело. Поэтому Пятую симфонию обязательно нужно послушать от начала до конца хотя бы один раз в жизни.

ЧТО ЕЩЕ ПОСЛУШАТЬ ИЗ СИМФОНИЧЕСКОЙ МУЗЫКИ БЕТХОВЕНА:

Вторая часть Седьмой симфонии (Allеgretto) — очень популярная музыка в форме вариаций на элементарную суровую тему.

Четвертая часть знаменитой Девятой симфонии, в которой впервые в истории этого жанра Бетховен использует не только оркестр, но и хор с солистами. Главная мелодия здесь — известная на весь мир так называемая «тема радости», несущая в себе мысль о единении людей и мире. В 70-х годах она стала гимном Евросоюза и Совета Европы.

Пятая часть Шестой симфонии («Пастушья песня. Радостные и благодарные чувства после бури») — совсем другой, мирный, фольклорный и пасторальный Бетховен.

Варианты исполнения: Берлинский филармонический оркестр, дирижер Герберт фон Караян (Herbert von Karajan). Революционно-романтический оркестр (Orchestre Revolutionnaire et Romantique), дирижер Джон Элиот Гардинер (John Eliot Gardiner).

Людвиг ван Бетховен

«Лунная соната»

Начало «Лунной сонаты» Бетховена завораживает с первых звуков. К тому же его не так уж трудно сыграть. Это стало причиной того, что уже при жизни композитора она звучала чуть ли не из каждого окна в Вене. Бетховена очень раздражала популярность этой музыки. «Все только и говорят, что об этой сонате, но вообще-то я написал много чего получше», — говорил он.

За двести лет, прошедших после смерти Бетховена, ничего не изменилось. «Лунная соната» по-прежнему остается в первой десятке самых популярных сочинений классической музыки.

ВАЖНО ЗНАТЬ:

«Лунной сонатой» принято называть Сонату до-диез минор опус 27 № 2. В списке 32-х сонат Бетховена она значится под № 14.

Соната была написана осенью 1801 года и издана в марте 1802.

В ней три части. Но обычно под «Лунной сонатой» подразумевают только первую, самую популярную, написанную в медленном темпе (Adagio sostenuto).

Медленный темп в первой части — нарушение стандартов жанра: классическая соната обычно начинается быстро. Бетховен обосновал это отступление от правил ремаркой «Sonata quasi una fantasia», что переводится с итальянского как «соната в духе фантазии».

«Лунная соната» посвящена ученице Бетховена Юлии Гвиччарди. Традиция называть ее Джульеттой Гвиччарди идет от первого издания сонаты, титульный лист которого был оформлен на итальянском языке.

Бетховен не давал этой сонате никакого названия. «Лунной» она стала называться благодаря новелле немецкого поэта и музыкального критика Людвига Рельштаба, опубликованной в одной из берлинских газет. Герой этой новеллы сравнивает музыку первой части сонаты Бетховена с мистическим ночным пейзажем:

«В сумеречном сиянии луны блещет гладь озера, мерно плещут волны о темные берега. Мрачные склоны покрытых лесом гор поднимаются ввысь, закрывая от мира эту таинственную картину. Лебеди с тихим шорохом крыльев, подобно призракам, движутся над водой, и эолова арфа поет свою жалобную песнь под прибрежной скалой».

Хотя новелла Рельштаба была опубликована еще при жизни Бетховена (в 1824 году), название соната обрела только после его смерти. На Западе ее называют «Лунный свет» («Mondscheinsonate», «Moonlight»), а в России — просто «Лунной».

Луна и лебеди — это, конечно, хоть и романтичная, но очень поверхностная ассоциация. Музыканты давно уже воспринимают это название как исторический курьез. Нет сомнений, что содержание этой сонаты лежит в плоскости очень личных и очень тяжелых переживаний.

В строгой красоте этой музыки и медленном течении мысли есть что-то роковое, неотвратимое. То, что Рельштаб ассоциировал с «мерным плеском волн» (повторяющиеся фигурации), читается как музыкальная метафора замкнутого круга — символа безысходности.

Кроме того, здесь много музыкальных знаков, символизирующих смерть: траурный бас, медленно шагающий все ниже и ниже (это старинный музыкальный символ, обозначающий движение к смерти), фигура «креста» и ритм похоронного марша в мелодии. Сама тональность этой сонаты (до-диез минор) с давних пор имела репутацию «страшной» и использовалась для изображения крестных мук, поскольку обозначается в нотах четырьмя крестами (диезами), расположенных крестообразно.