50 религиозных идей, которые никогда не понравятся Богу
Шрифт:
В опровержение мифа о презрении православными брака и семьи следует отметить, что в современной Церкви вообще недопустимо покидать мирскую жизнь, оставляя без попечения супругов, детей и родителей. Если человек воспитывает ребенка, он не может уйти в монастырь, пока ребенок не встал более или менее на ноги. Если человек — единственный ребенок у немощных родителей — он не может уйти в монастырь, не обеспечив им достойную старость. В некоторых исключительных случаях монастыри принимают насельников с детьми (в случае если при обители есть приют и школа) или с родителями (если имеется богадельня), но эти исключения только подтверждают правило.
Таким образом, мы видим, что миф о пренебрежительном отношении к семье и браку в православии является ложным предрассудком. Напротив, Церковь относится
Этот миф очень близок к предыдущим двум. К сожалению, среди православных есть и такие люди. Но правильно ли это? Мы уже говорили о том, что гнушение миром — с точки зрения Церкви тяжелый грех и даже ересь. Однако, как правило, православные фанатики объясняют свое поведение тем, что мир лежит во зле и подвержен апостасии [63] . Такой человек найдет массу объяснений своим крайностям: священники — воры, к ним нельзя идти, спасаться можно только своими силами, все люди — грешники и предатели веры, с ними нельзя общаться, чтобы тоже не отступить от истины, государством правят враги Церкви, поэтому с ним нельзя вступать ни в какое общение (некоторые фанатики доходят до отказа от документов).
63
Апостасия (от греческого — отступничество, измена, отпадение) — вероотступничество, измена христианской вере и отпадение от нее. Также апостасией называют общее ухудшение состояния мира вследствие отпадения людей от истинной веры.
Разумеется, ничего общего с учением Церкви этот взгляд не имеет. Часто он вообще имеет большее отношение к психиатрии, чем к религии. Но мы обсудим именно искажение религиозной практики, а не асоциальное поведение вследствие болезни.
Например, посты должны помогать человеку молиться. Если пост человека доводит до помрачения рассудка, до ослабления организма и невозможности работать, если человек не то что молиться — спокойно общаться с ближними во время поста не может — то любой здравомыслящий священник должен посоветовать человеку пост ослабить (хотя и не прекратить вовсе — просто подобрать нужную для себя меру). «Послушание, — учил прп. Серафим Саровский, — превыше поста и молитвы». Много и тяжело работающие или учащиеся частично от поста освобождаются. Даже в духовных семинариях Великим постом студентам предлагается рыба и иногда даже творог для поддержания сил. Естественно, в ослабленной форме соблюдают пост школьники и вообще дети и подростки.
В некоторых случаях, правда, никакого особого фанатизма в посте православный человек не проявляет, но его нецерковные друзья, родственники и знакомые оценивают его поведение как ненормальное. Например, если православная семья пытается постепенно приучать ребенка с малых лет к посту (начинать можно с того, что в пост не давать конфет или не смотреть мультики или отказываться от мяса), то окружающие могут сказать, что у ребенка отнимают детство и лишают жизненных сил молодой растущий организм. А если член неверующей семьи обращается к вере, начинает воцерковляться и поститься, то остальным может показаться, что он изводит себя голодом. Чтобы не смущать людей, православному надо стараться не заострять внимание на своем образе жизни.
Пост — все-таки дело индивидуальное. Человек же, как известно, «животное общественное». Гораздо более сложная проблема — общение православного с неверующими или невоцерковленными людьми. Православные перестают общаться с людьми часто по «неофитству» — не вполне еще вошедший в церковную жизнь христианин не всегда может отличить простую трудность от настоящего искушения. Он боится, находясь в гостях во время поста, взять огурец вместо куска колбасы или перекреститься перед едой или смущается своего внешнего вида (вышла женщина из храма в длинной юбке — так ходить не модно, она боится, что ее засмеют). Потом, когда человек начинает понимать, что внешне христианин может никак не отличаться от других людей, а к постящемуся часто относятся даже с уважением, эта проблема отпадает.
Побег в «пещеры», «леса» и «пустыни», если человек не монах, связан с тем, что он «застрял» в таком состоянии новоначального. Если же попадется не очень разумный (или, что хуже, такой же несознательный) священник, то вокруг него может возникнуть целая секта таких православных фанатиков. Этих людей очень жаль, но они имеют мало отношения к настоящему православию. В 2008 году на всю Россию прогремела драматическая история о том, как тридцать человек спрятались в пещере в Пензенской области в ожидании конца света. Велось множество споров: то ли это новая секта, то ли расстройство психики, то ли просто религиозная экзальтация. Сейчас ответить на этот вопрос сложно. Обратим внимание на один характерный факт: после выхода из пещеры «затворники» не пошли в храм, а стали молиться в специально оборудованных «молельнях».
Совсем другое дело, если верующий не из соображений эскапизма, а сознательно ограничивает общение с миром. Как правило, это происходит, если он собирается встать на монашеский путь. Отличить нездоровое от нормального религиозного поведения «внешнему» человеку сложно. Стоит оценить, насколько такой верующий социально адаптирован. Если человек работает или учится, вообще нормально исполняет свои обязанности, к людям в целом доброжелателен, то говорить о душевном расстройстве или искажении веры не приходится. В конце концов, у каждого свои потребности в общении. Простого нелюдимого человека будут считать не более чем обыкновенным чудаком.
Иной разговор, если человек бросает работу, запускает дом и свой внешний вид, не отвечает на вопросы или устраивает скандалы на пустом месте и изводит свою семью. Вот тут стоит задуматься в лучшем случае о нервном срыве, в худшем — об опасном духовном состоянии, называемом «прелесть».
Что такое «духовная прелесть»? В широком смысле это любое религиозное заблуждение. Св. Симеон Новый Богослов говорил прямо: «Мы все в прелести» [64] . В узком — неадекватная оценка себя и своего духовного состояния в результате неправильного образа молитвы. Мы уже говорили о практике исихазма — так вот, неправильная практика, например, без должного духовного руководства, может привести к самым разным образом проявляющейся прелести: от гордыни до видений. В последнем случае у человека почти неизбежно повреждается психика, и дело рискует закончиться диагнозом «шизофрения».
64
Начало 3-го Слова преподобного Симеона, Нового Богослова. Издание Оптиной Пустыни 1852 года.
Чаще всего прелесть проявляется просто как самообман и превозношение человека перед другими людьми. Если придя из храма благочестивая матушка дает понять своим неверующим ближним, что она молилась, а не какими-нибудь суетными делами занималась, и потому на голову выше всей семьи — это прелесть. Если отец семейства лишает жену и детей пропитания, а сам ударяется в благотворительность или углубляется в молитву — чаще всего это прелесть [65] .
Церковь всячески предостерегает своих чад от такого ложного состояния. В частности, именно исходя из этих соображений всякому верующему рекомендуется чаще общаться с опытным священником — своим духовным отцом. Исповедь необходима не только для совершения таинства Покаяния, но и как духовная беседа, помогающая выявить прелесть и любой грех на самом раннем этапе, пока этот духовный яд не пустил свои метастазы в душу.
65
В редких случаях это может быть и проявлением святости (см. житие Алексия, человека Божьего, св. прав. Иоанна Кронштадтского и т. д.). Однако если человек сообщает о своем желании так подвижничать, скорее всего, это тоже прелесть.