50 великих монастырей

Ионина Надежда Алексеевна

В правиле св. Бенедикта есть несколько положений, касающихся обязанностей аббата, который должен постоянно помнить, что он занимает место Иисуса Христа и должен будет дать Богу отчет за своих подопечных. Аббат должен учить иноков более собственным примером, чем словами, и всех любить одинаково. Главные заботы настоятель обязан направлять не на увеличение монастырских богатств, а на правильное руководство вверенными ему монахами. Св. Бенедикт, особенно в преклонном возрасте, избегал «демократического» руководства монашеским сообществом. Аббату предоставлялась, по существу, неограниченная власть, но он должен был спрашивать у братии их мнения и совещаться с ними: в серьезных случаях – со всеми, в маловажных делах – только со старцами. В обители устраивались собрания, и каждый мог внести свои предложения для улучшения общего

блага. Монахи должны были высказывать свое мнение смиренно, не позволяя себе дерзко защищать то, что им кажется лучше и правильнее. Но решения принимает только аббат, руководствуясь основным положением правила монашеской жизни св. Бенедикта Нурсийского – «Ora et labora!» («Молись и работай!»).

Гареджийская пустынь

В отрогах скалистого Гареджийского кряжа царит величавая и многозначительная тишина, которую нарушают лишь цикады, да еще прошуршат по тропе ящерица или змея – и замолкнут. Над вершинами скал неизменно парят орлы, которые гнездятся в каменистых расселинах. Здесь нет ни деревьев, ни горных потоков – только зной, камни и сухие травы. Но именно здесь, на Гареджийских хребтах и отрогах, сохранились остатки целого комплекса грузинских пещерных монастырей, известных под общим названием Гареджийская пустынь. В нее входят Давидова лавра (Давид-Гареджа), Нартлис-Мцхевели (монастырь Иоанна Крестителя), пустынь Удабно, монастыри Бертубани и Додос-Рка.

Эти крупные обители, расположенные в 60–70 км к юго-востоку от Тбилиси, высечены в отрогах голых скал, которые разделяют бассейны рек Кура и Иора.

Возникновение Давидовой лавры, старейшего из гареджийских монастырей, связано с миссионерской деятельностью основателя грузинского монашества Давида – самого известного из 13 «сирийских отцов», пришедших в Грузию. Некоторые грузинские ученые считают, что «сирийские отцы» были грузинского происхождения, принявшими монашество в Сирии и считавшимися учениками Симеона Столпника Дивногорца (умер в 596 г.). В начале VI в. они вернулись на родину проповедовать слово Божье. И было их, по мнению грузинского академика К. Кекелидзе, не 13, а больше – по крайней мере, 17 человек; и пришли они в Грузию не одновременно, и вовсе не являлись учениками Симеона Столпника, а бежали на родину от преследований за свое монофизитство.

Вернувшись в Грузию, св. Давид поселился сначала на горе Мтацминда (святая гора), однако близость шумного и людного города показалась ему несовместимой с подвижнической жизнью монаха. И этот суровый человек исполинского роста и железной воли удалился в выжженные солнцем Гареджийские горы, взяв с собой ученика Лукиана. Здесь они нашли пещеру, которая служила логовом дракону, но по молитве св. Давида чудовище было низринуто в бездну и сгорело в клубах дыма и языках пламени, им самим изрыгаемого.

Давид и Лукиан стали жить в пустынной местности, где во всем ощущался недостаток. Питались отшельники корнями горных трав, росших среди каменистых осыпей, пили дождевую воду. Дикие оленухи с оленятами со временем перестали бояться их и позволяли доить себя, и этим отшельники спасались от голодной смерти.

«Брат Лукиан, – сказал как-то Давид, – возьми блюдо и подои этих оленей».

Эпизод с оленями стал одним из ярких иконографических сюжетов, которые изображали монастырские живописцы. Этот сюжет имеется и в церковных росписях трапезной в Бертубани (начало XIII в.), и в росписи большой церкви в Удабно [8] , и в самой лавре, и на сохранившейся в ней позднейшей иконе.

8

Изображение в церкви Удабно дано в двух картинах: приход оленей и доение их Лукианом.

При жизни св. Давида была вырублена церковь Преображения Господня, в которой потом похоронили его, а со временем и Лукиана. Согласно Житию Давида, церковь была устроена в нижнем дворе монастыря, а выше, в расселине, с потолка одной из пещер однажды потекла родниковая влага – прозрачная, как «слезы Давида», которыми он сопровождал свои молитвы о воде. Этот источник в пещере, впоследствии расширенной и превращенной в часовню, до сих пор утоляет жажду посетителей Давидовой лавры.

Монастырь Давида еще при жизни святого начал быстро расти,

так как к нему приходило много людей, которые хотели поселиться рядом. Давид велел им приносить с собой только инструменты, чтобы они могли вырубить себе жилища, потому что естественных пещер было мало. И «поселились мужчины во множестве, услаждавшие себя пустыннической жизнью, ибо изо дня в день прибавлялось к их числу множество великое».

Скоро места вокруг лавры Давида не стало хватать, и поручил он одному из учеников своих – Додо – основать самостоятельную обитель: «Иди, брат, на отрог этой скалы, который расположен прямо напротив нас и возьми с собой других братьев». Так был основан монастырь Додос-Рка (обитель Додо), вырубленный в склоне горного хребта и ставший впоследствии самым длинным. В состав его входят комплексы самых разных эпох, а главная церковь была посвящена Пресвятой Богородице.

В Давид-Гареджийской лавре были как общежительно организованные группы иноков, так и отшельники, подвизавшиеся совершенно обособленно. Последние, по предположениям ученых, иночествовали, скорее всего, в Нартлис-Мцемели, основанном на рубеже VI–VII вв.

Справа за перевалом Гареджийского кряжа, на фоне неба, вырисовывается одинокая разрушенная сторожевая башня Чичхитури. По преданию, между ней и лаврой некогда существовал подземный ход. По откосам глубокой расселины, которая как бы прорезает Гареджийский кряж, теснятся пещеры, подземные храмы, кельи, трапезные, часовни… Над главными воротами значится дата – 1695 г. Примерно к этому же времени относятся башни и стены монастыря Нартлис-Мцемели. Но сейчас от него осталась только нижняя часть четырехгранного каменного столба, на более широкой стороне которого изображен святой Евстафий на охоте с представшим перед ним видением. На другой, более узкой стороне, сохранился только орнамент.

В эпоху основания Гареджийских монастырей Грузия состояла из отдельных княжеств, во главе каждого стоял собственный правитель. Со времен арабского владычества стали возвышаться провинции Грузии, и одно из первых мест среди них занимала Кахетия. Даже когда Багратиды создали большое и сильное государство, Кахетия еще долго сохраняла свою самостоятельность. Но к началу XII в. и ее независимость была сокрушена. Наибольшего расцвета монастыри достигли в XI–XIII вв.

Незадолго до этого Грузия подверглась опустошительному набегу сельджуков, разграбивших многие монастыри. Но жизнь в них не прекратилась, а только немного затихла и упростилась по сравнению с предыдущими временами. И в этот период Гареджийские обители занимали исключительное место в духовной жизни Грузии. Каждая обитель представляла собой единый организм; в них сооружаются соборные храмы [9] , общие трапезы, просторные кельи, а в некоторых обителях создаются небольшие общежития. В каждом монастыре Храмы, скрытые в скалах сооружается система скальных лесенок и ходов, для всего монастыря были вырублены наружные цистерны с канавками для притока в них дождевой воды. Кроме того, такие «водопроводы» были специально проведены в общие трапезные. В пещерах устраивались амбары в форме больших кувшинов, которые только сверху имели отверстие. А в лавре Давида была устроена специальная пещера с коновязью и яслями для корма. В ней и еще в монастыре Нартлис-Мцхевели ученые обнаружили и остатки плодовых садов.

9

Так, церковь в Нартлис-Мцхевели – это просторное помещение, освещенное через большие, неровной формы окна. С северо-востока к храму примыкало другое помещение, соединенное с главным пространством двумя арками из церкви и широким проходом из алтаря.

Монастырь Бертубани был основан в самом конце XII в. Вместе с кельями и церквами в скалах сразу была высечена большая трапезная, которая представляла собой зал с плоским потолком и входом в один широкий пролет.

Нашествие татаро-монголов нанесло большой урон Гареджийским монастырям. Некоторые из них были разграблены, а Бертубани угас совершенно. Другие обители если и не опустели окончательно, то значительно сократились по числу монахов. К тому же по прошествии некоторого времени на Грузию двинулись армии «железного хромца» Тимура, которые довершили монгольское опустошение.