50 знаменитых больных
Шрифт:
Тогда же Кафка впервые был близок с женщиной. «Все было очаровательно, возбуждающе и омерзительно…» И снова — привычное противоречие, которое позднейшие исследователи рассматривали как симптомы амбивалентности и амбитендентности при шизофрении. Постепенно омерзение и чувство собственной «грязности» начинают преобладать — плотские утехи без брака греховны, они невозможны в «чистом» мире. Чувственная сторона жизни Франца Кафки оказывается парализованной.
В 1906 году Кафка становится доктором права. Едва освободившись от университетских забот, он на несколько недель поступает на работу к одному пражскому адвокату. Франц вынужден в течение года (1906–1907) проходить стажировку, обязательную для всех, кто идет на государственную службу, — сначала
В Агенстве Кафка работает полдня — после 14 часов он свободен, и это верх его чаяний. К сожалению, этот распорядок оказался не так хорош, как казалось Кафке: посвящая послеполуденное время сну, а большую часть ночи литературной работе, он быстро разрушил свое здоровье и усугубил невроз.
В это время дружба с Максом Бродом стала нерасторжимой. Они виделись каждый день, зачастую по нескольку раз в день. Это было время посещения кабаре и кафе-шантанов, тесных знакомств с обслуживающим персоналом. Время от времени Кафка сообщает в своих письмах, что ходил к «гейшам». Короче, жизнь перестала быть невозможной. По крайней мере, внешне, поскольку в то же время его здоровье ухудшается, он жалуется на головные боли и расстройство пищеварения. Демоны не дремлют, они лишь выжидают момент, чтобы появиться снова.
В эти же годы произошла встреча, оказавшаяся очень значимой для Кафки. В своем «Дневнике» он вспоминал ее, окутывая большой таинственностью. Не сохранилось имя той женщины; известно лишь, что она была значительно старше Кафки. Семь лет спустя у него была вторая встреча, на этот раз с юной девушкой. Кафка в своих письмах потом всегда объединял эти эпизоды, оба совершенно целомудренные, считая их единственными реальными связями, которые когда-либо имел с женщиной.
Кафка начинает вести свой «Дневник» в последние дни 1909 года. К концу его жизни этот дневник будет состоять из тринадцати толстых тетрадей большого формата. В нем он описывает свое литературное бесплодие как половое бессилие. Из-за этого он теряет сон — бессонница отныне становится бедствием, которое разрушит не только его здоровье, но и жизнь.
Именно в «Дневнике» застарелое и невысказанное чувство ненависти, которое он питал к своим близким, нашло свой выход и обрело реальность. «Дневник» был нужен Кафке, чтобы подтолкнуть литературную деятельность, сблизить его с действительностью. Но замысел потерпел крах: литературное творчество не возродилось, а встреча с внешним миром закончилась еще большим погружением в себя. Таким образом, склонность к интроверсии, существовавшая всегда, лишь усилилась. Ряд исследователей склонны считать самопогружение Кафки симптомом, характерным для больных шизофренией.
Его физическое здоровье в эти годы также ухудшилось. Болезни ли питают невроз Кафки, или невроз подрывает его силы? Как в этом разобраться? Сам писатель считал, что виной всему слабое здоровье. С течением времени он чувствует себя все более нервным и раздражительным; он потерял, по собственному выражению, большую часть своего спокойствия, которым некогда так гордился.
Эти годы становятся для него годами начала семейной драмы. Однажды в отчаянии он даже помышляет выброситься из окна, о чем пишет Максу Броду, который предупреждает об этом мать Франца.
Кафке нужна была серьезная «разрядка». Дневник сообщает о посещениях борделей — в Милане, в Париже (они, вызваны, прежде всего, любопытством туриста), а также в Праге в конце сентября 1911 года. Немного позднее образы борделя преследуют Кафку во сне: ему снится, что он ласкает бедро проститутки и внезапно обнаруживает, что все ее тело покрыто гнойниками. Этот сон,
Кафка отмечает в декабре 1911 года полное отсутствие плотского влечения. Это время, когда тема холостяцкой жизни внезапно выходит на первое место и в «Дневнике», и в других произведениях писателя. Кафка стремится к семейному уюту, хотя уверен, что не сможет достичь счастья в браке, останется одинок. Время беззаботных амуров прошло; Кафка понял, что он столь же мало способен к любви, как и к музыке.
В «Дневнике» от 15 сентября, дня помолвки его сестры Валли, есть странная фраза: «Любовь между братом и сестрой — повторение любви между матерью и отцом». Не является ли это признанием в кровосмесительном чувстве? Это трудно отрицать, тем более, что эта тема отчетливо звучит в «Превращении».
13 августа 1912 года Кафка встречает девушку из Берлина, которая разбила ему сердце и стала самой жестокой драмой его жизни, — Фелицу Бауэр. Представить ее можно лишь по письмам, написанным Кафкой. Начав строить отношения с полубезумным писателем, она проявляла если не понимание, то, по меньшей мере, осторожность и терпение. Однако любовь Кафки была слишком тяжелой ношей, и она попыталась вырваться из тех рамок, которые он ей очертил.
Когда Кафка встретил Фелицу, ей было 25 лет. «Письма к Фелице» открывают нового Кафку, который кажется влюбленным в мелодику речи, в звучание слов. Он с удовольствием пишет и произносит любовные признания: «Прежде чем пойти спать, /…/я еще хочу, потому что ты меня об этом просишь и потому что это так легко, сказать тебе на ухо, как я тебя люблю. Я тебя так люблю, Фелица, что желал бы обрести способность жить вечно, если бы мог быть рядом с тобой».
Его тексты, кажется, переполнены нежностью — небывалой для холодного и бесчувственного мизантропа, которым рисует себя Кафка. Любовь, достойная любви Петрарки к Лауре, переполняет его. И также, как любовь Петрарки, она бесплотна. В ней нет места живой женщине по имени Фелица — между ними нет ничего, кроме слов. Все любовные признания не имеют никакой цели, кроме игры слов: «.моего захудалого здоровья едва хватает для меня одного, его вряд ли хватит для семейной жизни и уже тем более для отцовства».
Кафка не стремится видеться с возлюбленной, ведь созданный им идеальный образ не выдержит столкновения с реальностью. Кафка пишет: «Мой настоящий страх заключается в том, что я никогда не смогу обладать тобой», но не предпринимает никаких попыток к сближению. Фелица ищет благовидный предлог, чтобы прекратить отношения, которые начинают ее компрометировать.
И вдруг Кафка просит руки Фелицы. Она соглашается сразу и без колебаний. Кафка попадает в собственную ловушку: он просил невозможного, и невозможное ему предоставлено. Он идет на попятный, умоляет девушку не торопиться, снова и снова перечисляет свои недостатки и мании — он явно хочет ее напугать и заставить отказаться от замужества.
Кафка пишет Фелице, что им надо расстаться, потом опять просит ее руки, потом снова меняет решение: «Мне препятствием служит страх, непреодолимый страх, страх перед возможностью быть счастливым, наслаждение и приказ мучить себя ради высшей цели». Франц все же обручился с Фелицей, а потом — разрыв отношений, желание покинуть Прагу, сменить профессию, освобождение от навязчивой идеи о женитьбе.
Кафка начал работу над «Процессом», когда разразилась Первая мировая война. Она никак не затронула душу писателя. Патриотическая лихорадка его только угнетает, и вместо того, чтобы с энтузиазмом поддержать военные действия, он еще больше замыкается в себе. «Я обнаруживаю в себе только мелочность, нерешительность, зависть и ненависть к воюющим, которым я страстно желаю всех бед» — и в то же время Кафка надеется, что его призовут. Он хотел разделить общую судьбу, стать наконец-то членом общества. Его признали ограниченно годным, но в конце 1917 г. у него произошел очередной приступ болезни, и война прошла стороной, так и не вернув Кафку к реальности.