50 знаменитых чудаков
Шрифт:
Музыкант продолжал записывать с ребятами диски, писать стихи. Сидя в своем домике под Вереей и аккомпанируя себе на «Ямахе», он пел, например:
Мы идем по Уругваю.Ночь, хоть выколи глаза.Слышны крики «Раздевают!»,Обезьяньи голоса…Кроме того, Мамонов стал сочинять моноспектакли. Еще в начале 90-х годов он сыграл главную роль в пьесе «Лысый брюнет», написанной специально для него и поставленной в Московском драматическом театре им. К. С. Станиславского. Для участия в этом спектакле Петр снова собрал группу, к которой присоединились бас-гитарист Евгений Казанцев и барабанщик Юрий Кистенев.
Новый
Петр играл также в пьесе «Полковнику никто не пишет» по Маркесу. Потом был спектакль «Есть ли жизнь на Марсе?» по чеховскому водевилю «Предложение». Как он сам говорил в Клеве: «Сидел я полтора года в тишине и этот спектакль думал. Вещь вроде бешеная, но она в чистоте родилась. Не знаю уж, насколько чист родитель, но роддом был идеальный». За эту работу Мамонову вручили высшую театральную премию России – «Золотую маску».
Еще одно театральное сочинение Петра – «Шоколадный Пушкин», где он не просто в который раз поразил потрясающей, прямо-таки исповедальной искренностью, но и много пел – баллады из альбомов «Мыши-2002» и «Зелененький». Это была адаптация для клубной и театральной сцены старых песен «Звуков Му».
В афише «Шоколадного Пушкина» стояло: «Мэтры сюрреализма Петр Мамонов и Сальвадор Дали». «При чем здесь сюрреализм?» – спрашивали актера. «Совершенно ни при чем, – невозмутимо пояснял он. – И вообще все эти образы так называемые – никакие не образы, это я сам, я так живу, так существую. Знаете, с самим собой очень трудно жить. Если по-честному. Никак не получается. А когда получается, вдруг – прямо свет в душе. Это самое главное».
Во всех спектаклях герой Мамонова – одиночка, асоциальный тип со странностями, юродивый, городской сумасшедший. Он циничен и в то же время пронзителен и никогда не говорит серьезно о серьезном.
В «Шоколадном Пушкине» этот шут одному ему известного королевства пел а капелла, пытался перекричать звучащий со старой пластинки голос тенора, читал белые стихи под монотонный бит и играл смычком на электрогитаре. Получался и не концерт, и не спектакль, а некая мистерия.
Затем Мамонов объединился с группой «Свои 2000» (Сергей Лобан и Марина Потапова) и создал рок-балет «Мыши, мальчик Кай и Снежная королева». Именно рок-балетом назвал свой перформанс Петр Николаевич. Понять его концептуально-бессознательные шедевры, как и ответить на вопрос, о чем это, тяжело. «Мыши – это мысли, которые обитают в голове. Многочисленные коты их едят», – пояснял непонятливым журналистам автор.
Это первый спектакль, где актер был на сцене не один. Кроме него, здесь играли трое непрофессиональных артистов – лысая танцовщица в серебристом латексе на лыжах, глухой мальчик с треснувшим яйцом вместо головы, который играет сам с собой в шахматы, и врач-гастроэнтеролог. По мнению критиков, пластика Петра Николаевича напоминала предсмертные судороги жирафа. На протяжении всей пьесы звучало немало «перлов». К примеру, в одной из сцен Мамонов складывался на полу и произносил: «Я такой дядечка особенный, много-много лет пролежал в пыли, так что трясти меня не надо…» В другой раз он восклицал: «Я б уехал бы в Вайоминг, но это был бы не Мамонинг…»
Музыкальная часть действа была оформлена произведениями самого маэстро из альбомов «Мыши-2002» и «Зелененький». Каждая звучащая песня представляла определенную сцену спектакля. По опросу сайта Guruken.Ru, Петра Мамонова назвали лучшим рок-исполнителем 2004 года.
Сейчас сын Петра Николаевича, Иван, начал съемки отца на видео. «Это не фильм, это мы шоу будем делать, – говорит Мамонов. – Мне без группы надоело, а людей как-то не встречается. И я решил, я буду вживую петь и еще двух себя сниму и по сторонам поставлю. Вот группа из трех человек. А сейчас мы снимаем фон для этого. Хотим на фоне природы. Но это Ивана
Петр Мамонов выпустил новый альбом «Сказки братьев Гримм» и теперь занят подготовкой шоу по мотивам этой записи. А недавно состоялась премьера фильма «Пыль» режиссера Сергея Лобана, в котором чудаковатый актер сыграл одну из ролей.
Оценивая творчество актера, его близкий друг – музыкальный критик Артемий Троицкий – назвал Мамонова «русской народной галлюцинацией». Он – то возникает ниоткуда, то исчезает в никуда. Никогда нельзя сказать, сможет ли спектакль повториться. А сам Петр Николаевич говорит о себе: «Я клоун, и это хорошо, что я это осознаю и люблю в себе. И вот мое предназначение. Никакой я не серьезный актер, я клоун, который может веселить людей. Может, печальный клоун… Я думаю только о том, как бы мою жизнь почистить, чтобы Бог пробыл подольше во мне. Чтобы Он не погнушался этого мерзкого сосуда, которым я являюсь…»
МАМЫШЕВ МОНРО ОРЛО
ВЛАДИСЛАВ ЮРЬЕВИЧ КОРОЛЕВИЧ
Художник-трансвестит Владислав Мамышев считается художественным феноменом и особым случаем в истории искусства, который уже успел обрасти легендами. Этот друг Тимура Новикова, Бориса Гребенщикова, Сергея Курехина и прочей питерской компании на заре перестройки объездил мир в образе… Мерилин Монро. Позже он менял обличья, как перчатки, удивительно легко перевоплощаясь в разных исторических и литературных персонажей. Поскольку художественные работы и инсталляции Владислава как нельзя лучше вписались в конъюнктуру времени, он на волне успеха укатил на Запад, где выставлялся в самых крупных и престижных залах и познакомился со многими западными звездами – от Дэвида Боуи до Брайана Ино и от Эндрю Логана до “Pet Shop Boys”. Для Мамышева трансвестизм является художественным средством, помогающим познать себя через образы разных людей. И наконец, небольшое уточнение: имя, указанное в начале статьи, уже не является псевдонимом. Оно действительно значится в паспорте питерского художника…
Родился Владислав Мамышев 12 октября 1969 года в Ленинграде. Собственно, имя свое он получил в честь командира космического корабля, находившегося тогда на орбите, – Владислава Волкова. Но при посадке произошла разгерметизация, и все трое космонавтов погибли… На вопрос, кем он мечтал стать в детстве, художник отвечает: «Трансвеститом из космоса». А пока, по мере взросления, ассоциировал себя с такими литературными персонажами, как Колобок, Татьяна Ларина и Иуда Искариот. И жалел, что не родился в эпоху правления Людовика XIV (это любимый временной отрезок художника), автора знаменитого высказывания: «После нас – хоть потоп!» Именно там – глубоко в прошлом – Мамышев наиболее уютно чувствует себя до сих пор, «мысленно или при помощи всяких подручных средств перемещаясь в пространстве и во времени».
О своей семье и детских годах Владислав рассказывает много и охотно. Однако при этом во многие его россказни не верит никто; уж слишком богатая у художника фантазия, он и сам в ней подчас тонет, переставая различать вымысел и реальность… Рассуждая, откуда же у него взялся дар перевоплощения и потрясающая мимикрия, Мамышев часто вспоминает свою любимую прабабушку. Оказывается, эта женщина, пытавшаяся воспитать в правнуке религиозность, была… очень известной на Волге колдуньей, излечившей от различных недугов огромное количество людей. Мать мальчика, партработник, воспитывала сына в духе «высокой коммунистической морали». Что из этого вышло – вы видели сами. Как говорится: «Что выросло, то выросло…» А ведь в течение нескольких лет, будучи подростком, Мамышев всерьез собирался делать карьеру партийного работника…