500
Шрифт:
— И мы одинаково видим события минувшего уикэнда? Верно? — спросил Дэвис.
Они хорошо играли свой спектакль — впрочем, другого я от Дэвиса и не ожидал. Он выдал мне историю для обложки — дескать, пытались остановить, но безуспешно, — достаточно правдоподобную, чтобы облегчить мою совесть. По его собственному разумению, злодеев тут никаких не было, и в соответствии с его, Дэвиса, правдой мне следовало переиграть в голове события того вечера и вспомнить их совсем в ином свете.
«Да» он заставлял звучать так незначительно — подумаешь, всего лишь маленький шажок в цепочке других, что я проделал в «Группе Дэвиса». И каждый из них вроде бы едва заметен, но в один прекрасный день ты вдруг обернешься и
Две пары глаз снова вперились в меня в ожидании ответа.
— Да, — кивнул я. — Совершенно верно.
— Замечательно, Майк. Ты, несомненно, понимаешь, что в «Группе Дэвиса» весьма поощряется преданность. Маркус, не подскажешь, кто в истории нашей фирмы был самым молодым партнером?
— Коллинз. Он стал партнером в тридцать шесть.
— Ты на пороге рекорда, Майк.
— Спасибо, — ответил я.
— Хорошенько все обдумай, Майк. Главное здесь, конечно, свобода выбора. К тому же это едва ли наша последняя с тобой беседа.
Дэвис промурыжил меня еще минут двадцать пять, прощупывая, что у меня на уме. Я держался как стойкий солдатик, не выказывая страха, хотя от каждого его слова у меня сжималось все внутри, так что вскоре я уже с трудом разговаривал.
— Значит, мы поладим, — наконец сказал Генри.
— Да.
Дэвис передал мне лоток, я выгреб оттуда свои вещи, и он проводил меня к выходу. Прежде чем отпустить, Генри взял меня ладонью за плечо и развернул к себе:
— И если ты что-то еще припомнил или о чем-то попросту забыл упомянуть — сделай это сейчас. Полагаю, ты достаточно долго здесь просидел, чтобы и без моего напоминания оценить всю тяжесть ситуации. Это дело вызовет необычайный резонанс, на нас начнут давить. И если тебе понадобится об этом поговорить — приходи к нам. Потому что, если ты вздумаешь вынести сор из избы, мы узнаем об этом еще до того, как ты это сделаешь. Уверен, ты и сам это отлично понимаешь.
— Безусловно.
С выплатами они выждали приличное время, так что это ничуть не выглядело как откуп. Мне выдали квартальную премию и повысили жалованье за профессиональные заслуги — в целом набежало двести тысяч баксов на будущий год. Маркус известил меня, что дел в фирме временно поубавилось и что, если я хочу взять отпуск, могу это сделать в любой момент.
Глава восемнадцатая
Просто возьми деньги и сиди помалкивай. Если бы я пошел по этому пути, все было бы намного проще. Однако, несмотря на все мое здравомыслие, я пока что не готов был полностью продаться Дэвису. Я не был злобным наемником-убийцей, хотя имел к тому все шансы: довольно скоро меня станут разыскивать за зверское убийство Ирины и судьи. Сказать Дэвису с Маркусом «да» было единственным способом выдержать ту нашу беседу. Если я собирался связаться с Риверой или федералами или в припадке суицидальной злобы найти припрятанную Хаскинсом улику и самому завалить Дэвиса, мне бы не помешало прикинуться, будто я подыгрываю, и тем самым оттянуть время. Что еще я мог поделать? Устроить Генри и Маркусу благополучный финал в стиле киногероев Джимми Стюарта и отвести их за ручку в полицию с чистосердечным признанием? Никаких шансов. Я мог либо подыграть им, либо притвориться, что я на их стороне. Я это знал — и чертовски был уверен, что Дэвис с Маркусом тоже это знают, а потому будут отслеживать каждое мое движение.
От моей двоюродной сестры Дорин пришла голосовая почта. В следующее воскресенье меня приглашали на вечеринку
Как я уже говорил, хочешь с успехом развести лоха — используй его жадность против него самого. От этого приглашения сильно попахивало подставой. Я даже знал, что за пару дней до мероприятия она позвонит мне и намекнет, что отец тоже может приехать, и уточнит, приняли ли мы приглашение. И я не такой уж поганец, чтобы ответить ей «нет». Может статься, отец всем этим и дирижирует. По крайней мере, забавно узнать, что этот малый пока не растерял своего умения разводить людей.
Я мог ему позволить эту маленькую слабость. Дело в том, что мне необходимо было немножко пообщаться со старым пройдохой. Передо мной сейчас стоял сомнительный выбор: то ли подыграть Генри и сохранить все блага своей новой светлой жизни, то ли наябедничать в полицию на Уильяма Маркуса по прозванию «Я знаю девять способов грохнуть парня конвертом». Соблюсти пресловутую воровскую честь — или сделать то, о чем когда-то мама упрашивала отца: «Просто все им расскажи». Теперь, когда я балансировал на тонкой грани, ответ уже не казался мне столь категоричным.
Так что я решил махнуть к Дорин и позвал с собой отца.
— Отлично, — сказал он. — Я тебя прихвачу.
Я-то думал швырнуть ему косточку — а он, судя по всему, вовсе не нуждался в моем участии.
В назначенное время отец подкатил к моему дому, и я увидел, что он довел-таки до ума «катлэсс», сделав и ходовую, и все прочее. Когда трогались от светофоров, было ощущение, будто взлетает самолет.
— Надо отхонинговать цилиндры, — бросил отец.
— Будешь растачивать?
— Может быть, — хитро улыбнулся он.
Я вопросительно посмотрел на него.
— Я, знаешь ли, уже все прикинул. Сейчас там прокладка головки блока на четыреста шестьдесят, а мне удалось надыбать на пятьсот пятьдесят. — И он еще раз с ревом газанул.
Отец привел в порядок бухгалтерские дела Картрайта, разобрался с его кредитом и в итоге экономил для заправки по шесть штук баксов в месяц. Нервозности его как не бывало — он уже не напоминал зажатую в угол крысу, как в первые дни после освобождения.
Я затащил его в ресторанчик с мясной кухней, о котором уже упоминал, когда мы в первый раз ездили вместе пообедать. По пути отец сообщил, что успел сдружиться с парнем из Совета по финансовой отчетности штата Виргиния.
— Нашел его в «Гугле», — объяснил он.
Неплохо. Так, глядишь, и получит возможность сдать экзамен — если, конечно, за два года после тюрьмы не попортит себе досье. С последним пробным тестом он отлично справился.
На сей раз я не заставлял отца оправдываться. Кто я такой, в конце концов, чтобы его судить? Сам я попал в такой переплет, в сравнении с которым его кража со взломом была все равно что переход улицы в неположенном месте. Я никак не мог собраться с мыслями, чтобы понять, о чем конкретно я хочу его спросить. Мне просто хотелось поскорее пройти этот тягостный период колебаний и принять наконец-то решение.
Однако сразу, как подали кофе, отец первый об этом заговорил:
— О чем ты так напряженно думаешь, Майк?
— Что, заметно?
Отец кивнул:
— Ты грызешь ногти — а это выдает тебя с самого детства. Я не собираюсь тебя… В смысле, мы можем поговорить об этом, когда тебе захочется. Я, к сожалению, в последнее время в такой запарке. К тому же после тюрьмы малость загрубел, одичал — там, в Алленвуде, как-то и не с кем по душам разговаривать.
— Никаких сверхсекретных замков я не взламывал, но вот насчет бесплатного сыра ты был абсолютно прав. Я угодил в переделку.