54 по шкале магометра
Шрифт:
Кольцо бабок сужалось. Они теперь были повсюду. Казалось, их влечет к нему невидимой силой.
В магазине сварливые старухи выхватывали у него из рук продукты, толкали в очереди, которая образовывалась у любой кассы, куда бы Игорь ни пристроился. Его оттесняли в самый хвост, тыча в нос какими-то корочками, ругая дармоедом. Уже на кассе кропотливо и неимоверно долго отсчитывали мелочь и пересчитывали сдачу. Игорь страдал не столько от нового фантасмагорического окружения, сколько от себя самого.
Опустошение только тяготило, а грязь на подошвах угнетала.
– Игорь, сейчас все лечится: и алкоголизм, и депрессия, – шепнул друг-трубач и утянулся вслед за остальными.
Игорь не понял, какое это к нему имеет отношение. Больше всего его поражало, что грязи никто, кроме него, не замечает. Если ее видит он один, нужно подлечить нервишки.
В поликлинике, на удивление, народу не было. Игорь нагнулся к окошку регистратуры. Неведомо откуда взявшаяся бабка отпихнула его в сторону, требуя талон на завтра. Игорь терпеливо дождался своей очереди.
Пожилая регистраторша проворчала, что прием у терапевта закончен, запись к невропатологу через месяц, психиатра у них никогда не было. Раз у Игоря нет ни повышенной температуры, ни острой боли, какую помощь он тут хочет получить?! Пальцем указала на дверь доврачебного кабинета в конце коридора. Туда Игорь и направился, шаркая ногами.
– Куда?! По помытому-то?!
Игорь вздрогнул от неожиданности, он мог поклясться, только что в коридоре не было ни единого человека. Игорь обернулся на голос. Пол внезапно стал мокрым. Каблук поехал, как по маслу: одна нога взметнулась вверх, вторая не удержала тело, потерявшее опору. Руки сделали взмах, словно цепочка генной памяти сконцентрировалась на стадии доисторического гуся. Но, видимо, у этого конкретного предка тоже были проблемы со взлетами, а вот с падениями не было. И мокрый пол уже был рад встрече с телом, но под локоть подхватила уверенная рука.
Сухонькая старушка в белом халате поддержала, убедилась в Игоревой устойчивости, лишь тогда отпустила его локоть и шваброй затерла грязные следы.
– Ну, наследил, ну, наследи-ил! – тянула она нараспев, но не злобно, а сочувствуя.
– Вы тоже ее видите? – обрадованно, впервые за несколько дней, воскликнул Игорь.
Тяжесть опустошения пропала. Сразу после поддержки. Как рукой сняли!
– Как же ее не видеть, когда вон чего, комьями отваливается! На-ка вот, милок, – она пошарила в кармане халата и протянула шуршащий комок Игорю, – возьми бахилы. А то так и будешь грязь месить.
Игорь натянул бахилы и понял, что ему не нужно больше ни в доврачебный, ни во врачебный кабинет. Его переполняло счастье. Он кинулся к старушке, обнял сухонькое тельце, с легкостью
Он рванулся к окошку регистратуры, стал требовать книгу жалоб, чтобы написать благодарность санитарке, спасшей его от страшного недуга, просил подсказать имя бабушки, но ему ответили, что в младшем обслуживающем персонале у них пенсионеры не работают.
– Но как же? – изумился Игорь. – А вот…
Он показывал рукой на помытый коридор. Встретившись с недоуменным взглядом регистраторши, обернулся сам. Там никого не было.
– Закрываемся! – подытожили из окошка.
Ничего не оставалось, как покинуть поликлинику.
Недоумение поселилось в душе, но это вам не отягощение пустотой. Ноги несли легко до остановки. В автобусе к нему подсела очаровательная девушка, обрадовалась, что Игорь читает Бродского, поделилась, что сама его любит, вот только на днях попала под ливень, промокла до нитки и книга вместе с ней. Игорь тут же рассказал, что и его «Бродский» претерпел немало. Заболтавшись, он пропустил свою остановку, проводил новую знакомую до дома. Обменялись телефонами. Окрыленный, он не шел, летел по направлению к дому.
Бабки сидели на прежнем месте.
– Вилена Тихоновна, Раиса Сергеевна, добрый вечер!
– Кому добрый, а кому и …
– Приношу извинения! – торжественно произнес Игорь.
– Хам! – равкнула Вилена Тихоновна.
– Наркоман! – подключилась БабРая.
– Чтоб ты провалился!
– Недаром тебя Светка…
Брань и проклятья выслушивать он не стал, его окрыляло счастье. На этих крыльях он мог воспарить прямо над лужей, но решил испытать бахилы и прошелся по грязи. Бабки покинули лавку, опасаясь новой порции брызг.
– …Я вытаскиваю, выдергиваю ноги из болота,
И солнышко освещает меня маленькими лучами…1– процитировал он Бродского с наслаждением и вслух. Испытание бахил прошло успешно: грязь не липла.
Игорь сам уселся на лавочку, достал телефон, набрал смс, приглашая новую знакомую на вечернюю прогулку. Она тут же перезвонила. Мелодия вызова, ласкающая слух, прервалась счастливым:
– Да!
1 И. Бродский. «Воспоминания»
Андрей_Ваон
Красные яблоки в полоску
Мне всегда не нравилось её имя. Зато нравилась она сама. Тёмные глаза и тонкие запястья, длинные ноги и острый ум… Да что там, я её любил когда-то.
А сейчас Нина воткнула в меня холодный взгляд, и в нём среди отблесков костра стоял немой вопрос: "Зачем ты их всех сюда позвал?".
– Вадик, ну чего там ваши яблоки? Скоро? – Друзьям не сиделось, они ходили вокруг костра и яблони, поглядывая на тёмную крону.