54 по шкале магометра
Шрифт:
– Спокойно, сейчас всё будет, – ответил я и пошевелил в костре прутиком.
Они бывали тут и раньше. Летом, иногда весной. Даже Новый год встречали один раз; чуть не вымерзли все, жались к маленькой печурке в хлюпком нашем домике. А вот по осени, когда падали яблоки, оказались впервые.
Осенняя яблоня всегда была только для нас двоих.
***
Лет за восемь до этого сборища, в одну из наших с Ниной размолвок я уехал из города, вышел на не очень дальней станции и пошёл куда глаза глядят. Сентябрь входил в силу,
Я поймал себя на том, что давно стою на месте, облокотившись на шаткий забор, гляжу невидяще в заросший сад. Облезлый домик терялся в желтеющих деревьях, поблёскивая маленькими оконцами застеклённой террасы.
– Что хотели? – С задворок вылез невзрачный мужичок в кепке.
– Вы случайно дом не продаёте? – слова слетели с языка сами, и я удивился, откуда они вдруг такие взялись. Взялись вместе с неутолимым желанием заиметь такую старую дачу в запущенном саду.
Мужичок дом случайно продавал. Быстро договорились, и я собрался уезжать, но, мельком осмотрев дом, решил поглядеть ещё раз на сад.
– Что за сорт? – Я понюхал душистое яблоко на ветке.
– Коричневое, что ли… – пожал плечами хозяин.
– Коричное, наверное, – подсказал я.
Тот снова пожал плечами, и я побежал на станцию.
Ссора была позабыта. Но на моё сообщение "Я купил дачу" Нина лишь кивнула. Зато почему-то засмеялась, когда я рассказал про "коричневую" яблоню.
– Поехали? – сказала она, как только дача окончательно стала нашей.
– Поехали, – сказал я.
Вяло поработав в саду и в доме, вечером мы уселись на лужайке возле дерева.
Жгли костёр в обрезанной бочке, пекли картошку. Было тихо, только иногда потрескивал костёр. Сладко пахла старая яблоня. Та самая.
– И совсем не коричневое. – Нина покрутила поднятый с земли красный в полоску плод. Надкусила немятый бок. – Вкусное.
Она встала и потянулась к нижним ветвям сорвать яблоко.
– Не надо, – остановил её я. – Бывший хозяин единственно, что попросил – не снимать никогда с этого дерева яблоки.
– Это почему, интересно? – Нина запретов не любила, тем более таких непонятных. Но на скамейку обратно села.
– Не знаю, – ответил я. – Да пусть падают.
И словно в подтверждение моих слов с самой верхушки, сшибая листья, полетело яблоко, гулко стукнувшись в конце пути о плотную землю.
– Какой… коричневый звук, – сказала с серьёзным видом Нина и выжидающе посмотрела на меня – хороша ли шутка.
Я кивнул, мол, оценил.
А через мгновение в глазах Нины было совсем другое. То же, что промелькнуло и в моей голове.
– Даша? – вымолвила она почти беззвучно.
Точно, именно Даша. В мозгу после этого, чёрт его дери, коричневого звука пронеслись галопом нелепые картинки: я, Нина и какая-то светловолосая девица. Нина без слёз, но в гневе, а эта лыбится, и мы вроде как… пара? Что за бред?
– Ты про что? – просипел я.
– Не тупи. Ты видел то же, что и я.
Ага – я ж говорю, ум острый и проницательный.
– Хрень какая-то… Не знаю я никакой Даши, – ответил я.
– Значит, узнаешь, – уверенно предрекла она.
И я разозлился. Типично бабское – родить гору из мыши и сделать это нагромождение чуши "реальностью". Я взмахнул рукой, открыл рот. Только тут следующее яблоко – фьють, тук – упало.
Мы вновь переглянулись. В этот раз случилось совсем другое кино. Никакой Даши. Горы какие-то белоснежные, на лыжах мы вдвоём, кругом никого, безмолвие – всё, как давно хотели, мечтали даже.
– А вот этот вариант как-то получше, – кивнула Нина и, посмотрев на яблоню, добавила: – Какое, оказывается, интересное дерево.
Гроза миновала, но этот бред…
– Пойдём в дом, – сказал я. – Холодно.
В доме мы раскочегарили печку, пили горький чай и над пережитым наваждением лишь посмеивались.
***
На дачу до сильных холодов мы выбирались ещё несколько раз. Земля вокруг старой яблони была усеяна гниющими плодами, а в голых ветвях уже ничего не осталось. Мы вздохнули с облегчением, и история подзабылась. Пока у меня на работе не появился новый сотрудник. Сотрудница. Дарья Малькова. Та самая блондинка из яблочного бреда
Я похолодел, когда начальник знакомил всех с новой программисткой, и улизнул к себе в комнату.
Неделю я избегал с новенькой встреч, бросая на ходу безликое "Привет". А потом понял, что сбежать не удастся. С Дашей этой познакомился поближе и удивился, чего я так боялся. Не в моём вкусе совершенно, хотя улыбчивая, добрая и весёлая. И вообще я Нину люблю.
Своим мыслям усмехнулся, встряхнул головой – как, однако, мной яблочный бред завладел. Хотя… Имя Даша тогда ведь прозвучало. Ну к чёрту, вновь мотнул я головой.
А к концу года нарисовался интересный проект. Для меня и для новенькой. Она сотрудницей оказалась старательной и толковой, без неё мне никак. И как-то вечером, офис уже опустел, я задержался. Смотрю, и у неё свет горит; зашёл что-то уточнить. Сидит, ко мне обернулась. Уставшая, с большими глазами, лохматая и очень милая. Внутри меня что-то шевельнулось; из такого вот что-то потом случаются нелепые оправдания вроде "Бес попутал". Ага, подумал, вот оно, пресловутое раздвоение, адова бифуркация. Ну уж нет.
– Ну уж нет, – сказал вслух и, не попрощавшись, ушёл.
Но заснеженные холмы у нас тоже не получились. Умер давно болеющий Нинин отец, и пришлось ехать в Питер на похороны.
Точно, осенило меня, ведь не все яблоки при нас упали.
– И не все коричневые звуки мы услышали, – пробормотал я в поезде.
Нина была задумчива, чуть грустна.
– Что? – переспросила.
Про яблоню она всё позабыла.
***
Вспомнила летом.
– Поехали в отпуск на дачу, на яблоки? – предложила она.