Шрифт:
ожидание:
...можно сказать, пустая каюта. Казённый вид, казенная обстановка, казённая пустота. Цвет стен — приятный на взгляд — серо-голубой. Нейтральный цвет, успокаивающий. Благодушный. Обивка, штампованные сотами листы, наклеенные на бугристую поверхность космической брони. Приятные на ощупь, тёплые, напоминающие по тактильным ощущениям поролон. Ворсистый ковёр под ногами, зеленовато-серый. Откидной столик, вращающийся стул, жёсткая полка как в купе плацкартного вагона, диван и лежанка для сна одновременно, шкафчики поверху, хранилище личных вещей и постельных принадлежностей, гигиенический блок за тонкой полупрозрачной мембраной. В углу холодильник, на нём маленький сейф. В сейфе оружие, запасные блоки питания, секретная часть — документы, шифровки, декодер, пустая обойма и ампулы "дьявольской смеси" или "адского коктейля" в свинцовых баллончиках. Неприкосновенный запас. Выпуклый глаз иллюминатора задёрнут плотной шторкой. Впрочем, иллюминатор на самом деле отсутствует.
...сотни миров, тысячи тысяч солнц, десятки десятков планет. И везде одно и то же. Неважно, есть ли на планетах биосфера, или они представляют собой лишённые атмосферы каменные шары, изрытые метеоритными кратерами — везде одно и тоже. Вселенная пуста. Галактика пуста. В ней нет разумной жизни. Нигде. Даже намёка на хоть самое малое проявление разумной деятельности. Пусть едва заметное, мизерное, призрачное, раздутое до масштабов сенсации, преувеличенное, но напоминающее следы мыслящей материи. Ничего. Только развалины, оставленные после себя "предтечами". Бывшими до нас. Характерная архитектура, напоминающая Древнюю Месопотамию, Древний Египет, античную Грецию и Древний Рим. По остаткам которой можно проследить весь их путь, через всю Галактику, прочерченный пунктиром от самой дальней точки на той стороне спирали до места их последнего пристанища — планеты Земля. «Предтечи», наградившие землян всем своим знанием, накопленным за многие тысячелетия их бесполезного путешествия. Что они искали, двигаясь от звезды к звезде? То же, что ищут облагодетельствованные ими земляне. Разум. Гуманоидный. Негуманоидный. Дружественный. Враждебный. Зачаточный. Развитой. Всякий. Разный. Любой. И не находят. Пусто.
...лежать на узкой откидной койке и пялиться в потолок. Настоящие космические волки спят именно так - без всяких матрасов и хрустящего накрахмаленного белья, издающего едва уловимый аромат цветочной отдушки (каждая автоматическая стиральная машина каждого боевого корабля и гражданского судна ОКФ заправлена литрами и литрами цветочной отдушки), на жёсткой основе узкой откидной койки, подложив под голову твёрдый валик походной подушки и укрывшись тонким серым одеялом с тремя чёрными полосками и фиолетовой печатью ромбом «собственность интендантской службы, "№ 21", или "13", в зависимости от принадлежности этой самой службы к военному, либо партикулярному ведомству флота. В нашем случае цифра на штампе не "13", и не "21", а "10", и то, что наше имущество пронумеровано цифрой десять, считается важной государственной тайной, разглашение которой карается расстрелом в двадцать четыре часа с момента вынесения приговора военно-полевым трибуналом. Цифра эта непостоянна и периодически меняется: когда десять, когда шестьдесят два, когда восемьдесят пять. В зависимости от порта базирования боевой единицы. Единица - это КГК проекта "759", головной в серии "Ливорно", тип «хеджхог», вооружение: ДП-ПМ (деструктор планет-преобразователь материи), два штурмовых корвета и десять штурмовых катеров. Двигательная установка: антиграв для посадки и взлёта с планет, маршевый ВМП-двигатель, реактивные маневровые двигатели. Длина, ширина, масса покоя, численность экипажа... несущественно. Технические характеристики, интересные для специалистов и энтузиастов космической техники. У нас есть энтузиасты космической техники? Были. На заре эры освоения Галактики. Когда деревья были большими и многие, если не все, верили в скорую встречу с инопланетным разумом. Хотя зачем нам инопланетный разум? Чтобы не чувствовать себя одинокими во вселенной. Чтобы иметь цель в жизни. Потому что жизнь, если хорошенько в ней покопаться, абсолютно бесцельная штука. Бессмысленная. И делает её осмысленной сам человек, в данном конкретном случае я, то есть мужчина. Устанавливая для себя определённые цели. Вырасти, стать сильным, заработать много денег. Жениться на красивой девушке. Установить рекорд. Совершить открытие. Построить дом. Целей может быть много, а может всего одна. Самая сокровенная, самая важная, может быть никогда не достижимая. Но она заставляет человека жить - напрягать силы, ошибаться, терять, терпеть поражение, вставать, стиснув зубы и идти дальше, обманывать, предавать, бросать друзей и любимых женщин... Цели и мечты - вот что держит человека на плаву. А когда все цели достигнуты, или наступает понимание, что они недостижимы, человек прозревает истинную сущность жизни. Что она не имеет смысла. Никакого. И тогда человек становится циником. Либо кончает жизнь самоубийством. Поэтому никогда не лишайте себя мечты. Веруйте, даже если это абсурдно. Credo quia absurdum est.
…«человек — это душонка, обременённая трупом», - коротко и ёмко определил человека Эпиктет. Поэтому не думайте, что вы цари природы, призванные повелевать и переделывать. На весах матушки-природы вы горсть песка, легко сдуваемого с чашки слабым дуновением ветра истории... пафосно и тупо... пушинка, уносимая вдаль порывами ветра, былинка, втоптанная в грязь... глупо и претенциозно. Есть бутылка вина, крепкого двадцати трех градусного вина, выдержанного в деревянном чане, изготовленном из плоти деревьев, не имеющих названия, под небом чужого мира,
...а у нас осталась пустая банка. Банка, в которую бог, или кто там есть за создателя вселенной, запихнул муравейник с муравьями, именуемый человеками. Демиург у нас оказался великим насмешником. Муравьи бегают, суетятся, страстно желая выбраться за пределы очерченной стеклом границы, мечтают встретить в большом мире себе подобных или других, путь непохожих на них, но равных им по разуму. И вот однажды двери распахиваются, стены рушатся и муравьиный поток, вырвавшийся на просторы из разбитой темницы, разливается невозбранно по благодатной равнине... А демиург, взирая с недосягаемых высот на это буйство освобождённого социума, дико хохочет, предвкушая неизбежную развязку...
...кем они были? Исследователями. Откуда они пришли? Из-за края Галактики. Куда ушли? Неизвестно. За пределы Галактики? Неизвестно. Остались? Неизвестно. Земля — крайняя точка их движения? Неизвестно. Уравнение со всеми неизвестными. А что нам известно? Они исчезли, оставив нам всё свои знания. Словно в насмешку. Изощрённое издевательство. Всё свои знания, собранные в течении всего их долгого пути по Вселенной. От пункта А до пункта Б. И оба пункта теряются во мгле неопределённости. Кем мы были для них? Надеждой? Или объектом жестокого розыгрыша? Может быть, они были создателями? Творцами, вырастившими себе на смену тех, кто подхватит выпавший из их рук факел? Светоч поисков и жажды познания, разгоняющий мрак мёртвой материи? Чёрт его разберёт. Они всучили нам своё выморочное наследство и обязали продолжить их бесплодные искания. "Прямыми сделайте стези наши, проложите дороги..." И с тех пор всё тянутся перед нами кривые глухие окольные тропы...
...обязанность возникает подспудно. Вначале были восторг, удивление и неимоверная лёгкость. Лёгкость бытия, плавно переходящая в тяжёлую обязанность. Бремя, и неспособность его сбросить. Невозможность. "Коготок увяз, там и птичке пропасть". ПропАсть — ПрОпасть.
…когда мы это осознали, когда мы это поняли, когда мы об этом догадались, мы достаточно в этом увязли. Мы изменились. Да и кто бы не изменился после того, как свет далёких звезд, превратившихся в близкие светила наших новых родин, отравил нашу кровь, опалил наши души и обжёг нашу кожу.
подготовка:
...наверное, то, что мы делаем, кому-то покажется антигуманным. С точки зрения абстрактного гуманизма мы — невероятные чудовища, бессердечные палачи, злобные людоеды, свирепые звери, кровавые изверги. С точки зрения отвлечённого человеколюбия, скорее всего, эти оценки вполне справедливы. Только мы, к сожалению, не живём в условиях идеального мироустройства, а совсем даже наоборот. Банальность. Наш мир жесток. В нашем мире жестокость есть условие нашего выживания. Кому-то это утверждение покажется донельзя циничным, но поверьте, дело обстоит ровно таким образом. Поступаясь малым, мы сохраняем большее. Пожалуй, никогда ещё труд палача не был таким целесообразным. Полезным. Спасительным. Профилактическим. В таком случае мы уже не палачи, а хирурги, дарующие смертельно больному счастливое исцеление. Шанс на исправление. Бесполезная, в общем-то, затея. Попробуйте затолкать зубную пасту обратно в тюбик. Ничего не выйдет. Отсюда вывод. Долой сомнения. Мы — крайняя линия обороны, и за нами — никого.
...бессмысленность действий компенсируется их секретностью. А посему следует взбодриться. Долой сомнения. Вот лозунг дня. Хватит лежать и предаваться мрачным размышлениям. Долой сомнения. Пора вставать и двигать в ходовую рубку. Рука инстинктивно тянется к цифровой панели сейфа, пальцы живо набирают код. Забираешь два баллончика и вакуумный инъектор, похожий на короткоствольный револьвер. Удобная ручка, самовзводный механизм. В барабане четыре пустых гнезда, но это пережиток далёкого прошлого. Когда деревья были большими, а формула сыворотки неотработанной. От тех легендарных времён почти ничего не осталось, кроме имеющей широкое хождение в узких кругах поговорки: «через три года импотент, через пять лет инвалид». Поговорка, кстати, не утратила своей актуальности. Ибо отражает объективную реальность, данную нам в ощущениях. Иначе не было бы отдельного корпуса лиц, засекреченных настолько, что само их существование ими же самими ставится под сомнение. Иначе людям не пришлось бы умирать, кроме как от старости или несчастного случая. Иначе людей не пришлось бы убивать. Иначе не было бы нас. И я, поверьте, был бы этому очень рад. Не знаю, как остальные. Я был бы. Точно.
...сейчас достаточно двух ампул, чтобы защититься от всех мыслимых и немыслимых опасностей, готовых обрушиться на слабый человеческий организм. От ядов до вирусов. Всевозможных ядов, растительных и синтезированных, всевозможных микробов, бактерий и вирусов, природных или искусственных. От разнообразных физических повреждений, иногда даже несовместимых с жизнью. Но только «иногда» и изредка «даже». Что не отменяет факта нашей исключительной живучести. Отдельного корпуса лиц, занятого тотальным истреблением. Вплоть до ликвидации целых планет.