Шрифт:
На кону стояла приличная сумма. Генерал раздавал карты. Четыре заряженных револьвера гарантировали игрокам честную игру. Генерал играл ва-банк. Горсть монет золотого стандарта — неприкосновенный запас — был вытащен из потайного кармана и выброшен им на стол в тщетной надежде отыграться. Генералу не везло, хорошая карта шла его соперникам. Он скинул и переменил одну карту, остался недоволен, сбросил и поменял ещё две.
– Открываемся, - сказал Генерал, выкладывая свои карты на стол. У него было «королевское каре». Удачный расклад в этой партии. Пожалуй, Генералу предоставился шанс отыграться. Он заметно повеселел, но в глазах застыло холодное ожидание фиаско.
Машинист не стал огорчать Генерала. Он имел на руках «щит паладина» и молча признавал поражение. Закройщик с «рыцарским замком» бил Машиниста, но был бессилен против «королевского каре». Оставался Плантатор и он-то как раз не торопился раскрываться. Генерал заметно побледнел.
– Открываемся, - повторил хриплым голосом Генерал.
Плантатор растянул губы в иезуитской улыбке. Ему нравилось держать соперника в напряжении.
– Ну!
– угрожающе произнёс Генерал. Закройщик будто бы ненароком поставил стопку рядом со своей пушкой. Машинист налил себе новую порцию виски.
– Открываюсь, - сказал Плантатор, выкладывая одну карту за другой. Генерал разочарованно выдохнул. Три карты Плантатора образовали «скипетр императора», который безоговорочно бил «королевское каре» Генерала.
– За победителя!
– сказал Машинист, поднимая стопку с виски.
– Редкая удача, - высказался Закройщик, не убирая стопки от револьвера.
Генерал огорченно выругался. Он оказался без гроша в кармане.
– Чертовски хороший день сегодня, джентмены, - сказал Плантатор, подгребая кучу денег.
– Никак не меньше тысячи.
– Тысяча двести семьдесят пять, если быть точным, - сказал Генерал.
– В монетах и бумажных ассигнациях, - добавил он с сожалением в голосе, провожая тоскливым взглядом золотые кругляши, совсем недавно приятно оттягивавшие потайной карман его жилетки.
– За это следует выпить, - объявил Плантатор и немедля взялся призывно щелкать пальцами.
– Человек! Бутылку виски и закусить!
– Сей момент, джентмены, - отозвался официант, повязанный грязным белым фартуком и резво скрылся на кухне.
Генерал был самый что ни на есть настоящий. Бригадный генерал Конфедерации Свободных Планет. Самый молодой генерал в армии Конфедерации Свободных Планет. Бывший генерал. Бывший самый молодой бригадный генерал. Бывшей армии. Бывшей Конфедерации Свободных Планет.
Конфедерация откололась от Союза Независимых миров восемьдесят два стандартных галактических года назад. Провозгласила суверенитет, приняла Конституцию, создала армию и семьдесят девять стандартных галактических лет воевала с метрополией в самой длительной Гражданской войне. Здесь слишком много слова «самый». Что поделать? Генерал был определённо легендой, а война была ни с чем не сравнимой по продолжительности, размаху и масштабу взаимного истребления. Сто двадцать обитаемых миров на стороне Конфедерации и более трёхсот на стороне Союза. Технически Союз превосходил КСП, однако конфедераты сумели уравнять шансы, создав армию нового типа, основу которой составила полевая пехота. Набранная из добровольцев, она представляла собой нечто среднее между регулярными частями и партизанскими отрядами. В полевой пехоте не занимались строевой подготовкой. Вместо фрунтового учения полевая пехота училась воевать. Наступая, обороняясь, попав в окружение, потеряв связь с командованием, лишившись командиров, без техники и боеприпасов, в тылу противника, в одиночку, или мелкими группами, самостоятельно определяя цели и задачи. В любой ситуации. Не сдаваясь в плен и не разбегаясь трусливо по окрестностям. Каждый боец полевой пехоты сам по себе был самодостаточной боевой единицей, долгими и тяжелыми тренировками подготовленной к автономному существованию.
Генерал вступил в армию КСП на заключительном этапе затяжного гражданского конфликта. За десять лет до поражения. Когда всё уже было предельно ясно. Конфедерация войну проигрывает и техническое отставание тут ни при чём. Не техника подвела Конфедерацию, а отсутствие мобилизационных резервов. Нехватка людей решила исход войны.
Генерал записался рядовым в полевую пехоту в девятнадцать лет. Три года спустя он командовал ударной добровольческой бригадой в звании полковника, через полтора года стал начальником ударной добровольческой дивизии с повышением в звании до бригадного генерала. Капитуляция застала Генерала на посту командующего IV Подвижным корпусом полевой пехоты. Он молча выслушал переданную по радио прощальную речь достопочтенного господина Президента теперь отменённой решением Конгресса Союза Независимых Миров Конфедерации Свободных Планет, сжёг всю документацию, закопал в землю Боевое знамя Конфедерации и штандарт IV Корпуса, распустил штаб и роту личной охраны и, не дожидаясь прибытия ликующих победителей, подался в Пограничные Области. Туда, где законы цивилизованного мира теряют свою непререкаемую силу. Туда, где хладнокровие, быстрота реакции и меткий глаз ценится гораздо выше, чем скрупулёзное знание бесчисленных статей и параграфов, где законники и шерифы вершат правосудие при помощи пеньковой верёвки и старых добрых шестизарядных револьверов — быстро и без утомительных юридических процедур.
Он ничем не был обязан Союзу, кроме унижения и мести, пожалуй, но Союз считал по-другому. Иначе бы его не искали и, в конце концов, не разыскали бы. Однажды, когда Генерал, как обычно, тихо-мирно попивал в компании закадычных друзей виски, в салун завалились трое юнионистов, одетые в длинные кавалерийские шинели, расшитые по обшлагам трёхрядными «венгерскими узлами» из витых шнуров золотого цвета, широкополые офицерские шляпы с перьями и коричневые кавалерийские краги. Генерал пил виски, не обращая на них никакого внимания. Юнионисты подступили к Генералу. Они сразу углядели его. Хотя объект их поисков трудно было не узнать. Потому что не нашлось бы в салуне другого человека, который носил бы походную форму Конфедерации: табачного цвета брюки, куртку со стоячим воротником бледно-песочного цвета и мятую серую кепи. На куртке и кепи сохранялись знаки различия — восьмилучевые звёзды в обрамлении дубовых листьев. Правда, со знаками различия наблюдался некий разнобой. Кепи украшала одна звезда, а на контрпогонах и воротнике куртки звёзд было по две. Такая несогласованность объяснялась просто. Заняв должность командующего IV корпусом, Генерал был временно повышен в звании до дивизионного генерала. Обычным порядком временное звание через некоторый временной промежуток становилось постоянным — приказом по Военному министерству за подписью Его высокопревосходительства начальника Генерального штаба маршала Зан Зура с высочайшего согласия достопочтенного господина Президента Конфедерации Свободных Планет. К несчастью для Генерала, именно в этот судьбоносный для него момент Конфедерацию и накрыло большим медным тазом.
Собутыльники, люди в высшей степени тактичные, вежливо уступили юнионистам стулья. Однако, будучи, кроме того, людьми крайне обязательными, они не собирались оставлять своего товарища вообще без дружеской поддержки. Расположившись неподалёку, за соседними столиками, приятели Генерала, попивая виски, доброжелательно взирали на непрошеных гостей, положив крепкие ладони как бы невзначай на рукоятки безотказных револьверов. Юнионисты по-хозяйски заняли освободившиеся стулья.
– Ваше здоровье, джентмены, - сказал Генерал, поднося ко рту очередную стопку. Сидевший напротив офицер Союза склонился к Генералу и заговорил с ним вполголоса. Собутыльники напрягли слух. Юнионист говорил зло и напористо. Генерал терпеливо слушал.
– Нет, - коротко ответил Генерал. Юнионист схватился за бутылку. Шум в салуне мгновенно стих и в наступившей тишине звонко щёлкнул взведённый курок. Юнионисты вскочили, обнажая оружие. Приятели Генерала наставили револьверы на юнионистов. Генерал, сидя, нацелился юнионисту точно в лоб.
– Пошли вон, - любезно попрощался Генерал, указывая юнионистам дулом револьвера направление движения. - В следующий раз я не буду столь снисходительным. Впрочем, предупреждаю загодя — следующего раза вы, джентмены, не переживёте. А напоследок, джентмены, зарубите на своих высокомерных носах одну непреложную истину. Никогда офицер Конфедерации не пойдёт на службу вашему поганому Союзу. Если только ему не прикажет так поступить начальник Генерального штаба Его высокопревосходительство маршал Зан Зур, или, дай бог ему здоровья и долгих лет жизни, лично господин Верховный главнокомандующий вооружёнными силами, Президент КСП, достопочтенный Джордж Морган Дэвис. - А это, - торжественно закончил фразу Генерал, - невозможно по определению, джентмены!
Плантатор, конечно, на самом деле, никаким плантатором не был. А был он фермером с какой-то захудалой провинциальной сельскохозяйственной планетки в созвездии кого-то там прославленного из древнегреческой, или древнеримской мифологии. Растил фермер урожаи кукурузы традиционным образом, как отец его до него растил, а до отца его дед, а до деда — его прадед, и так до седьмого колена и дальше. В глубокое историческое прошлое. Трудились у фермера на полях, в садах и хлевах антропоморфные, укомплектованные синтетическими псевдомозгами роботы. Безотказные трудолюбивые машины. Но прогресс не стоит на месте и на смену устаревшим человекоподобным автоматам пришли ультрасовременные микромодульные технологии. Медлительных роботов заменили управляемые рои и программируемые тучи рукотворных специализированных цифровых микробов, не требующих контроля и не нуждающихся в ремонте. Соседи фермера, ближние и дальние, без колебаний сдавали отжившую технику в утиль, покупая взамен на льготных условиях ульи перспективных наноботов. Очень скоро все фермы и хутора в округе опустели, кроме усадьбы нашего труженика, где продолжали работать понятные и надёжные механизмы. Фермер упрямо держался старины, но вот однажды он встал ни свет ни заря, сложил в рюкзак необходимые в долгом путешествии вещи и сбежал от алчных кредиторов и бездушного прогресса далеко-далеко. Как можно дальше от родного и ненавидимого всеми фибрами души захолустного аграрного мирка. На линию фронтира.