7 дней в июне
Шрифт:
К сожалению, нам так и оставались неясными численность и дислокация противостоящей группировки противника. С обоими высланными вперед самолетами-разведчиками Hs126 очень скоро была потеряна связь. Именно срыв авиаразведки привел к тому, что около 16.00 крупное соединение противника, выдвинувшись от Гумбинена по шоссе Кёнигсберг-Каунас, внезапно нанесло удар, причинивший серьезные неприятности, по левому флангу 26 пд. Использовав открытое пространство, противник обстрелял нас с дистанции более трех километров, открыв убийственный по точности огонь. Полковая и дивизионная артиллерия, пытавшаяся противодействовать этому удару, понесла тяжелые потери. Противник расстреливал наши орудия, как в
В итоге были полностью уничтожены две артиллерийские батареи и потеряны четыре штурмовых орудия, не считая многочисленных потерь в пехоте. Попытка нанести авиационный удар по механизированной группе противника, состоявшей из тяжелых танков, самоходных орудий крупного калибра и большого числа легких танков с уже знакомым нам характерным силуэтом с сильно заостренным носом, провалилась. Девятка Ju88 натолкнулась на мощный и дьявольски меткий огонь автоматических зенитных пушек, и потеряла семь машин из девяти, так и не сумев нанести по противнику бомбовый удар.
Вынужденно притормозив движение и уплотнив боевые порядки, наши войска попали под короткий, но мощный артиллерийский налет противника. Больше всего это было похоже на действие новых шестиствольных минометов „Небельверфер“, только многократно усиленное. Наши суммарные потери были таковы, что дивизию уже можно было считать ослабленной на целый полк. Самое паршивое заключалось даже не в этом, а в заметной деморализации войск. Даже некоторые опытные офицеры испытывали смятение оттого, что противник смог практически безнаказанно расстреливать наши войска с дальних дистанций, а мы были не в состоянии противопоставить ему что-либо действенное.
Между тем русские и не думали останавливаться на достигнутом. Руководство корпусом было серьезно затруднено неудобным размещением штаба корпуса в некотором отдалении от полевого командного пункта 26 пд. Из-за потери при вчерашних налетах штабных радиостанций, мы были вынуждены были пользоваться средствами связи штаба дивизии (вчерашние потери в которых тоже были чувствительны), и гонять связных офицеров чуть ли не за километр к дивизионному узлу связи. Безрукие дивизионные радисты почему-то все никак не могли связаться со штабом ОКХ. Однако и это продлилось недолго – вечером авиация русских накрыла командный пункт 26 пд. Я стал задумываться – а, может быть, именно неудобное расположение штаба корпуса спасло нас от русских бомб? Ведь штаб дивизии погиб почти полностью вместе со своими радиостанциями…».
Москва. Дмитрий Медведев. Президент России.
Есть такое психическое расстройство, не признанное до сих пор медицинским сообществом, но оттого не ставшее менее опасным – интернет-зависимость. Глава государства знал, что ей покорны все – от сопливого тинэйджера, самоутверждающегося если не в реальной жизни, то хотя бы в виртуальном пространстве, до пенсионера, с восторгом осваивающего захватывающие дух просторы всемирной паутины. Самого себя, что неудивительно, он зависимым от странствий по сети не считал.
Однако к исходу второго, после внезапного и до сих пор не до конца осмысленного катаклизма с переносом, дня, отлучённость от любимого способа препровождения свободного времени дала о себе знать. Настроение, и без того дурацкое после очередного, не слишком продуктивного, общения с силовиками, прекрасно справлявшимися – «Пока!» – с возникающими проблемами самостоятельно, стремительно ухудшалось.
«Ну, подписан ещё с десяток указов, согласован вопрос с разграничением полномочий чекистов и МВД на „временно
Вялость и апатия – резкие, необъяснимые – навалились как-то сразу. На душе стало мерзко, кондиционированный воздух в комнате отдыха показался душным, насыщенным неприятными, раздражающими обоняние запахами. Чтобы хоть как-то избавиться от наваждения, президент открыл окошко браузера на экране стоявшего на отдельном столике ноутбука.
Твиттер был недоступен, «лежали» и другие социальные сети, использовавшие хостинг и серверы за пределами бывшего СССР. Новостные ленты, похожие одна на другую, опаздывали с отражением событий минимум на восемь-десять часов. Фильтр военной цензуры начал работать если не в полную силу, то очень близко к тому. Не обнаружив ничего заслуживающего внимания, глава государства уже хотел свернуть программу и выйти из сети, благо настроение хоть чуть-чуть, но стало лучше, однако ткнул по привычке в «избранное» и открыл вкладку с крупнейшим российским видеопорталом. На его каналах иногда попадались забавные мультфильмы, новая непрофессиональная музыка, да мало ли ещё что, способное слегка отвлечь от дневных забот!
В «топе дня» на первой позиции оказался ролик со странным названием «Новые освободители Европы?», размещённый буквально пару часов назад каналом радиостанции «Эхо Москвы» и уже успевший набрать несколько тысяч просмотров. – «Интересно, – подумал президент, – их же должны были закрыть, согласно сегодняшнему Указу? Или руки пока не дошли?» – Два клика «мышью», и ролик развернулся в полный экран. А на нём…
Краснолицый, явно находящийся в состоянии сильного алкогольного опьянения человек в криво застёгнутой камуфляжной куртке с погонами полковника – камера как бы ненароком задержалась на больших звёздах защитного цвета – громким голосом рассказывал, поминутно поправляя спадающую форменную кепи, о том, что он лично сотворит с прибалтами, поляками и разными прочими шведами. Речь его, малосвязная и обильно уснащённая неизобретательной нецензурной бранью, сводилась к ожидаемым многочисленным половым актам с представителями указанных национальностей, их правительствами, многочисленными родственниками и домашними животными. Ряд обещаемых действий однозначно мог быть отнесён к сексуальным извращениям, а некоторые могли повлечь за собой последствия в виде телесных повреждений различной степени тяжести…
Досмотреть до конца такую похабщину сил не хватило. Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, президент свернул окно браузера и нажал клавишу селектора внутренней связи.
– Владислав Юрьевич, вы ещё не спите? Не до шуток. Срочно зайдите ко мне. Да, и прихватите что у вас есть по «Газпром-Медиа». Похоже, они таки доигрались…
День третий. 28.10.2010/23.06.1941
Москва. Президент России Дмитрий Медведев.
– Как это случилось? Сергей Алексеевич, я вас спрашиваю! Как вы смогли это допустить?
– Никто не ожидал такого от неё. Началось всё хорошо, разговор строился в соответствии с рекомендациями психологов. Футуршок и прочее. Ну, вы сами понимаете… Мы-то в себя третий день приходим, а она поверила нам практически сразу же. Вся предоставленная ей информация была проверена ещё в Москве и могла быть сопоставлена с существующими у посольства в Стокгольме источниками. Беседовали почти весь вчерашний день – никаких признаков изменённого состояния, на мой взгляд.