7 дней в июне

Ивакин Алексей Геннадьевич

– Но причина должна была быть? – нетерпение, звучавшее в голосе президента, граничило с раздражением.

– Я думаю, всё дело в визите Гюнтера. Кристиана Гюнтера. Это…

– Я знаю, кто это. Ваши коллеги и другие ответственные товарищи снабдили меня практически полной информацией. Справками на весь здешний политический зоопарк. Дальше!

– Беседа с министром проходила в моём присутствии, благо в предоставленных мне полномочиях Александра Михайловна не усомнилась ни на йоту. Он сразу же взял быка за рога – сказал, что в его автомобиле встречи с советскими и российскими дипломатами ожидает некий господин из Берлина. Слово «российскими» он особо выделил. С очень важными сообщениями и предложениями от рейхсминистра Риббентропа и не только. Причём это «и не только» он повторил дважды.

– «Господин из Берлина» – Томпсон?

– Не факт. Полных данных на «немецкого гостя» мы пока не получили. Ни по своим, ни по эсвээровским каналам. Миссия Томпсона, как вы знаете, провалилась в сорок третьем. Так что это мог быть кто-то ещё из тогдашней номенклатуры Вильгельмштрассе. Лично я его не видел, не успел… – на последних словах голос заместителя министра иностранных дел внезапно сел. Он невидяще взял стоявшую на столике бутылку с минералкой и, чуть не промахнувшись мимо, наполнил стакан. Лоб его покрылся мелкими бисеринками пота.

– Успокойтесь, Сергей Алексеевич! И продолжайте, пожалуйста.

Рябков залпом выпил воду, на мгновение взгляд его стал каким-то рассеянным, а губы прошептали: «Стакан воды…» Но, взяв себя в руки, он продолжил.

– Похоже, это моя вина. Только моя. Не стоило спрашивать Гюнтера, в чём, по его мнению, может быть смысл визита германского эмиссара и насколько серьёзны намерения и позиции тех, кто договаривался с ним об организации встречи. Когда он начал отвечать, Александра Михайловна несколько изменилась в лице и, извинившись, покинула комнату. Я тогда ещё подумал: «Неудивительно. Странно, что она вообще в семьдесят лет так хорошо выглядит и может исполнять свои обязанности». А через минуту мы услышали выстрел. Негромкий, как воздушный шарик лопнул. В сердце…

– То есть она решила, что мы пойдём на переговоры?

– Вероятно, да. А что она ещё могла ожидать от представителей буржуазного государства? От нас с вами. Они страну на дыбы подняли, против половины мира выстояли, а мы… – Глаза человека, ещё недавно считавшегося одним из самых успешных представителей России на международной арене, холодные и расчётливые по определению, – а какими ещё могут быть глаза карьерного дипломата? – затянулись влагой.

– Плохо. Очень плохо. Нет, не то, что случилось – здесь вашей вины нет. Мы слишком… другие, старикам нас не понять. – Лицо главы государства закаменело, скрывая рвавшиеся наружу эмоции. Лишь повышенный тон голоса выдавал его чувства. – Отвратительно то, что нас считают способными договориться с нацистами. Это мнение нужно переломить. Любой ценой.

Алексей Шкодин. Финансист.

Война.

По радио обсуждают только её. Даже тема переноса отошла на второй план, мол, мистика – мистикой, а фашисты – вот они. Новости самые разные – кто говорит, что немцы чуть ли не до Киева прорвались, кто наоборот, что «бравый вермахт» поставлен в коленно-локтевую позу, а доблестная Российская Армия проводит операцию «Надругательство». Официальные же сводки говорят, что «фронт стабилизирован». Подозреваю – врут все, если не умышленно, то по незнанию. Ночью, вообще, кошмар был – передавали, что на Берлин сброшена атомная бомба… я даже немного поседел, пока перепроверял на других частотах. Слава Богу, утка оказалась. Ядрён батон, это… в общем, игравшие в Фоллаут меня поймут.

И что интересно, народ даже сплотился… на нас, вон, косо поглядывают, «галактеко опасносте», то есть Родина в беде, а они на восток едут… Ну-ну. Патриотизм – это штука заразная, конечно, но вот суровые реалии жизни показывают, что правы чаще циники, а не патриоты. И, как законченый циник, я везу свою семью подальше от доброго дяди Путина и страны победившего тоталитаризма. Впрочем, я буду счастлив, если окажусь не прав насчёт перспектив СНГ. А пока, вперёд в Таиланд.

Волгоград нас встретил неприветливо. Иришкину семью мы не нашли – давно как переехали, а на ночной заправке нарвались на группу патриотически-настроенных скинов, которым не понравились латвийские номера нашей Тойоты. Правда, обошлось без приключений – Макс объяснил им, что их энергию лучше направить на фашистов, а не на братьев-славян. Скины нам даже поаплодировали за угон транспортного средства у «фашистских прихвостней». Ночевать мы не стали и, затарившись бензином по уши, устроили ночной бросок. И вовремя – в Волгограде сегодня утром объявлен комендантский час. А мы хитрые – ночью проскочили Уральск. Сейчас же, я веду свой японский джип по трассе М32, неуклонно приближаясь к границе Казахстана… Ещё часа полтора и сменюсь с Максом.

* * *

– Ну что?

– Глухо, – ответил я, не отрываясь от прицела, – Никого нет. Ни ментов, ни машин, ни пограничников. Видно, внутри-СНГшные границы сейчас по-барабану. Кстати, я идиот – не мог додуматься купить бинокль и пялюсь сейчас в оптику, как снайпер-недоделок. А мы сейчас, как на ладони – кругом степь и хрен где спрячешься.

Стас заржал в ответ.

– Чего смеёшься?

– А вот, – он достал из-под полы полевой бинокль.

– Собака, что ты раньше не сказал? А если бы там кто-то был и засёк меня с пушкой?

– Да не ссы, я, перед тем как тебя разбудить, провёл рекогносцировку.

– Твою мать, какого х…

– Такого, ты, салага, даром что в своей Пиндосии в тир ходил, воевать ни хрена не умеешь. Вот я тебя и натаскиваю.

– Ну блин, а предупредить? – Поинтересовался я всё ещё несколько повышенным тоном?

– Лёша, заткнись, – перебила меня жена, – Макс прав. Он хоть отслужил, а мы с тобой – офисные хомяки, так что лучше поблагодари его.

– П…ц. Макс, спасибо. Предлагаю дождаться сумерек – ещё полчасика, и нагло пересечь государственную границу Казахстана.

– Одобряю, – ответил брат.

– Ну и молодцы, – расщедрилась Ира на похвалу, – Лёша, раз ты потешил уже своё мужское эго, иди сюда, тренироваться менять памперсы.

– А знаешь, вот кончатся памперсы, и всё – стирай пелёнки или экстренно учи Майю ходить на горшок.

– П…ц, – резюмировала моя благоверная.

– Не ссыте. Ваши памперсы через год шведы изобретут.

– Хренасе, Макс. Откуда сведения? – Нет, он конечно далеко не дурак, но вот эрудицией кузен никогда не блистал.

– Ну не всё тебе быть в семье самым умным, – сказал брат и удалился, наслаждаясь произведённым эффектом.

Оренбургская область. Виталий Сергиив. Юрист районной администрации.

Против обычного, во вторник разбудило меня радио. Маленький Грюндиг выдавал на средних волнах гимн Союза, может быть и России, но слов с просони я разобрать не мог, а в голове крутилось «сплотила навеки великая Русь…». Да и не выучил я нового текста, принципиально, одного того что предкам кроме мудрости нам было дать нечего, а кому-то досталось всё остальное, резало моё тонкое поэтическое ухо! Однако, с кровати я встал уже на первом припеве. Психический автоматизм заложенный с детства не позволил мене слушать эту Музыку в горизонтальном положении.