7-е небо
Шрифт:
ГЛАВА 96
Идя рядом с Твилли по лесной тропинке, Юки сжимала в кармане рукоятку пистолета. В основном говорил журналист, спрашивая ее мнение о присяжных, об адвокате, о вердикте. На минуту он вновь стал неотразимым мужчиной, который так нравился Юки всего несколько недель назад, но она помнила, кто он на самом деле.
— Я считаю, вердикт просто взят с потолка, — сказала Юки. — Не представляю, что я могла сделать иначе.
— Это не ваша вина, Юки. Джуни невиновна, — дружелюбно произнес Твилли.
— Откуда
Они дошли до голой безлесной вершины, где на поверхность выходили скальные породы. Отсюда открывался лучший в мире вид на Келхэм-Бич и Тихий океан.
Твилли сел на скалу. Юки присела в нескольких футах от него. Твилли открыл сумку, достал две бутылки воды, свернул пробку с первой и протянул бутылку Юки.
— А вам не кажется странным, что на предполагаемом месте преступления не нашлось ни единой улики?
— Ну и что, такое бывает. — Юки жадно приложилась к бутылке.
— В полицию информация поступила через анонимный звонок?
— Откуда вы знаете?
— Я же книгу пишу о Майкле Кэмпионе, я за ним по пятам ходил. В ту ночь я ехал за ним до дома Джуни. Когда Кэмпион зашел к Джуни Мун, я несказанно обрадовался: Майкл Кэмпион спит с проституткой — какая сочная деталь для романа! Я дождался, когда он вышел от нее — живой. Разумеется, я не мог знать, что его никто больше не увидит.
— Хм, — с сомнением хмыкнула Юки.
Она ожидала услышать от Твилли имя убийцы Майкла или признания, что это дело его рук, но тут ей показалось, что ее голова наполняется пластиковой пеной.
Что происходит?
В глазах потемнело. Голос Твилли выходил изо рта, делаясь то громче, то тише. Что с ней? Что говорит Твилли?
— Вам плохо? — спросил он. — Что-то вид у вас странный.
— Я в порядке, — ответила Юки, едва не падая от головокружения и тошноты. Она обеими руками схватилась за камень, на котором сидела, и держалась изо всех сил.
У нее же есть пистолет!
Который час?
Она же вроде должна следить за временем?
ГЛАВА 97
Твилли ухмылялся, вдруг оказавшись очень близко от нее — огромный нос, зубы как у хеллоуинской тыквы, странно тягучая речь. Эти эластичные звуки вдруг показались Юки интереснее, чем смысл того, что говорил журналист.
«Соберись, — повторяла она про себя, — соберись».
— Повторите!
— Когда Майкл пропал, — терпеливо напомнил Твилли, — полиция ничего не нашла — ни улик, ни подозреваемых. Я ждал несколько месяцев.
— Так.
— История с исчезновением Кэмпиона начала выдыхаться, и я сделал то, что должен был сделать. Выполнил свой гражданский долг, так сказать. Я стукнул куда надо, дал полиции подозреваемую. А что, абсолютно законно — я же видел Майкла на пороге дома шлюшки Джуни Мун.
— Это… вы сделали?
— Да, я. И, словно в ответ на мои молитвы, Джуни Мун призналась. Елки-палки, иногда даже мне казалось, что она совершила убийство. Но вы ее не посадили, запоров мне кульминацию. Настоящий убийца Майкла на свободе. А я по уши в долгах, мне как минимум переломают ноги, поэтому я придумал иной способ обеспечить роману драматическую развязку. Твой выход, малышка. Ты же вроде как любишь драму и поэзию?
В небе над головой Твилли Юки увидела вспышки ярких цветов и силуэты, которые не могла узнать. В ушах стоял какой-то свист: не то шумела кровь, не то через подлесок ломилось стадо кабанов. Что происходит?
— Что… со… мной?
— А у вас нервный срыв, Юки, из-за острой депрессии.
— У меня?
— У вас, у вас. Вы просто раздавлены случившимся.
— Не-е-ет, — выдавила Юки и попыталась встать, но ноги ее не держали. Она взглянула Твилли в глаза, ставшие большими и темными, как черные дыры.
Где пистолет?
— Вы смертельно подавлены, Юки. Вы сами сказали мне это утром на парковке. Сетовали, что в вашей жизни нет любви, что ваша мать погибла, потому что вы не спасли ее, и добавили, что не переживете поражения на процессе.
Он настойчиво внушал ей эту мысль.
— Безу-умие, — протянула она.
— Безумие, да еще какое! Вас же засняли, Юки. Тысячи людей видели, как вы выбежали из зала суда, — говорил Твилли. Каждое слово звучало отчетливо и властно, но не имело смысла. — Вот в таком ключе я изложу, как вы выбежали на парковку, а когда я вас догнал, сказали, что готовы руки на себя наложить от такого позора. Ну, как это принято у японцев, харакири ваше.
— Не-е-ет.
— Да, малышка. После ваших слов я разволновался и поехал за вами.
— Вы-ы-ы?
— Я-а-а. А вы показали мне пистолет, с помощью которого собрались покончить с жизнью, дав моему роману остро необходимый мегаваттный финал.
Пистолет! Пистолет! Рука казалась сделанной из мягкой резины. Юки не могла оторвать пальцы от скалы, на которой сидела. В темноте вспыхивали странные огни.
— Я ннне-е-е зна-а-ала-а…
Она начала заваливаться на бок, но Твилли грубо вздернул ее обратно на камень, схватив рукой повыше локтя.
— Обвинитель проиграла дело и разделалась со своей незадавшейся жизнью. Этот выстрел принесет мне сотни тысяч! Понятно? Бах, и аккуратная дырочка в виске, а на мой банковский счет падает нехилая сумма — благодаря вашему драматическому, трагическому, кинематографическому концу. Плюс тут еще и личное, Юки, — я успел вас горячо возненавидеть.
— Который час? — спросила Юки, пытаясь смигнуть звездочки, плясавшие у Твилли на лице.
ГЛАВА 98
Я запаниковала.
Радиотрансляция из передатчика в наручных часах Юки шла громко и четко, и вдруг все оборвалось! Вышли из зоны приема, что ли… Я схватила Конклина за локоть, остановив на маленькой полянке, откуда тропки расходились в трех направлениях.
— Я потеряла сигнал!
— Подождите, — сказал Конклин в свой микрофон полицейским спецназовцам, которые шли через лес частой цепью.