7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет
Шрифт:
Вся эта история Игоря, Свенельда и данников-древлян порождает много вопросов, однако здесь может помочь обращение к скандинавской истории этого же времени, ведь она во многом сходна с нашей.
В Скандинавии время Игоря и Свенельда – это время правления Харальда Прекрасноволосого (он умер предположительно около 940 г. в возрасте 80 лет) и его сыновей. Об этом времени рассказывают многие королевские саги, и некоторые из родовых «саг об исландцах». Нам интересна одна из этих саг – знаменитая «Сага об Эгиле», составителем которой некоторые ученые считают Снорри Сурлусона.
Сама сага записана, как и все остальные «саги об исландцах», в XIII веке. Эгиль, ее главный герой – жестокий и жадный викинг и одновременно – выдающийся поэт-скальд, создатель проникновенной песни «Утрата сыновей». События, о которых эта сага рассказывает, происходили в X столетии. Из героев этой саги нам интересен Торольв, сын Квельдульва. Главному герою саги, Эгилю сыну Лысого Грима, Торольв приходился родным дядей по отцу.
Торольв, сын Квельдульва, отважный воин и дельный хозяин, стал дружинником конунга Харальда, объединителя Норвегии. За особые заслуги конунг пожаловал Торольву право сбора дани в Финнмерке – пограничной северной области Норвегии, населенной финским народом саамов.
Из текста саги видно, что Торольв именно собирал дань для конунга, а не присваивал ее:…
«Уезжая из дому, Торольв приготовил всю финнмаркскую дань, полученную в горах и принадлежавшую конунгу, и передал ее Торгильсу. Тот должен был доставить ее Торгильсу, в случае, если сам Торольв не вернулся бы до тех пор, когда конунг будет плыть мимо по пути на юг».
В то же время, объезжая Финнмарк и собирая дань, Торольв не забывал и себя:…
«Зимой Торольв поехал в горы, взяв с собой большую дружину – не меньше девяти десятков человек. А прежде было в обычае, чтобы сборщики дани имели при себе три десятка человек, иногда же и меньше. Он вез с собой много товаров. Торольв быстро назначал лопарям встречи, взыскивал с них дань и в то же время торговал. Дело шло у них мирно и в добром согласии, а иногда и страх делал лопарей сговорчивыми».
Из этого рассказа становится понятной и конкретная форма сбора дани:…
«Торольв разъезжал по всему Финнмарку, а когда он был в горах на востоке, он услышал, что сюда пришли с востока колбяги и занимались торговлей с лопарями, а кое-где – грабежами. Торольв поручил лопарям разведать, куда направились колбяги, а сам двинулся вслед. В одном селении он застал три десятка колбягов и убил их всех, так чтони один из них не спасся. Позже он встретил еще человек пятнадцать или двадцать. Всего они убили около ста человек и взяли уйму добра. Весной они вернулись обратно».
Этот эпизод весьма показателен – из него видно, что зависимость данников не была односторонним ограблением, как можно подумать, прочитав некоторые рассказы русской летописи. По сообщениям «Повести временных лет», племена древлян, радимичей, северян только платят дань Киеву. Правда, они также участвуют в походах киевских князей на Царьград, а стало быть, имеют свою долю добычи, но, как показывает пример вятичей, ходивших на Царьград с Олегом, для участия в походе платить дань необязательно…
Рассказ о приключениях Торольва в Финнмарке ярко показывает обязанности получателя дани по отношению к плательщикам. Он должен в обмен на регулярные выплаты обеспечивать данникам военную защиту. И Торольв, сын Квельдульва, с этой задачей успешно справился.
Тут, кстати, сразу возникает и еще один вопрос – о каких колбягах (kulpingar), пришедших с востока, идет речь в этом отрывке? Ведь колбяги известны и русским источникам –например, нашему древнейшему своду законов, Русская Правда:…
«Аще челядин скрыется любо у варяга, любо у колбяга…»
Хорошо знали «кулпингов» и византийцы – как наемников, входивших в состав иностранного корпуса наравне с варягами и росами. Ученые выдвигали множество разных предположений об этнической природе колбягов, наиболее обоснованная последняя теория такова – под колбягами-кулпингами в источниках подразумеваются жители юго-восточного Приладожья, создавшие как раз в это время развитую военную культуру и, несомненно, принимавшие участие в походах на юг.
Богатство Торольва вызывало зависть. Два брата, Харек и Хререк, имевшие с Торольвом личные счеты из-за наследства, оклеветали храбреца перед конунгом Харальдом. Поверив клеветникам, конунг в конце концов отстранил Торольва от сбора дани в Финнмарке и передал это право Хареку и Хререку. Но у тех дело пошло не в пример хуже:…
«Зимой сыновья Хильдирид (т. е. Харек и Хререк. –М.С.)поехали в горы и взяли с собой три десятка человек. Лопарям казалось, что этим сборщикам дани можно меньше стараться угодить, чем Торольву, и поэтому они платили дань гораздо хуже».
Возможно, дело тут было в меньшем числе воинов у братьев, однако вероятно и то, что успех сбора дани во многом зависел от личных качеств того, кто за данью ездил. На Руси было то же самое – древляне платили дань не полянской общине, а конкретному князю – вспомним, как они «затворились» от Игоря…
Думается, ситуации, в которых оказались Торольв и Свенельд, имели много общего. Так же, как и богатство Торольва, благосостояние Свенельда вызвало зависть дружины Игоря – «се дал единому мужеви много!». Возможно, были и еще какие-то обстоятельства, осложнившие отношения князя и воеводы, но нам о них ничего не известно.
Этот поход стал самой значительной военной экспедицией русов на Каспий.
Поход русов на Бердаа описал арабский ученый Ибн Мискавейх в своем труде «Книга испытаний народов и осуществления заданий». Об этом походе сообщают и другие восточные авторы, например, армянский историк Мовсес Каганкатваци и сирийский писатель-христианин Бар Гебрей.В 332 г. хиджры (943–944 гг.) большой отряд русов поднялся по реке Куре и напал на богатый город Бердаа, расположенный невдалеке от границ Армении и Грузии. Правил этой областью арабский наместник Марзубан ибн Мухаммед, который в это время воевал в Сирии. Его заместитель попытался организовать оборону города и в дополнение к небольшим регулярным силам собрал пятитысячное войско из ополченцев. Для жителей Бердаа русы были противником новым, незнакомым, и, по словам Ибн Мискавейха, защитники города пренебрежительно отнеслись к незваным гостям, между тем недооценивать противника не следовало:…