8-е Признание
Шрифт:
Окровавленная женщина, возраст и расовую принадлежность которой невозможно было определить, двинулась ко мне, с трудом передвигая ноги. Я подхватила ее и вместе с Конклином помогла улечься на каталку.
— Я видела это, — прошептала пострадавшая и показала на почерневший остов на перекрестке. — В том школьном автобусе была бомба.
— Школьный автобус! О Господи, только не дети!
Я огляделась вокруг, но не увидела никаких детей.
«Неужели они все сгорели заживо?»
Глава 3
Бьющая
Я обнаружила Чака Ханни, эксперта по взрывам и поджогам, склонившимся возле двери школьного автобуса. С зализанными назад волосами, он был облачен в хлопковую рубашку цвета хаки, закатанные рукава которой открывали старый шрам от ожога на правой руке, начинающийся от основания большого пальца и заканчивающийся возле локтя.
— Ужасающая катастрофа, Линдси, — сказал Ханни, взглянув на меня.
Он подробно рассказал мне о том, что назвал «чудовищным взрывом», показав два трупа взрослых людей, лежавших между двойными рядами сидений недалеко от водителя. Ханни указал, что передние шины автобуса в отличие от задних не сдулись.
— Взрыв произошел сзади, а не в моторном отделении. И еще я нашел вот это.
Эксперт обратил внимание на округлые кусочки стекла, трубки и голубые пластиковые ошметки в расплавленной массе за автобусной дверью.
— Только представь силу взрыва, — сказал он, махнув на воткнувшийся в стену металлический осколок. — Это чаша от тройных рычажных весов, а голубой пластик, полагаю, от кулера. Достаточно нескольких галлонов этилового спирта и искры, чтобы все произошло… — И Ханни обвел рукой три квартала разрушений.
Я услышала отрывистый кашель и хруст осколков под ногами приближающегося человека. Из дымки материализовался Конклин, во все свои метр восемьдесят.
— Ребята, вы должны кое-что увидеть, пока команда саперов не вышвырнула нас отсюда.
Мы с Ханни пошли за Конклином через перекресток, туда, где лежало тело человека, согнувшееся от удара о фонарный столб.
— Один свидетель видел, как этого парня выбросило через лобовое стекло автобуса в момент взрыва, — сказал мой напарник.
Погибший оказался латиноамериканцем; кожа на его лице свисала рваными клочьями, кудрявые волосы окрасились кровью, тело едва прикрывали обгоревшие остатки ярко-синей рубашки и джинсов, а голова изрядно пострадала от удара о фонарный столб. По избороздившим лицо морщинам я предположила, что мужчине не менее сорока. Вытащив из кармана его джинсов бумажник, я нашла в нем водительские права.
— Его звали Хуан Гомес. Согласно правам, ему только двадцать три.
Ханни наклонился и оттянул у мужчины губы. На месте зубов я увидела два неполных ряда сгнивших пеньков.
— Наркоман, — сказал Ханни. — Возможно, он был изготовителем. Линдси, это дело следует отдать бюро по контролю оборота наркотиков или управлению по борьбе с наркотиками.
Ханни принялся набирать какой-то номер на своем мобильном, а я уставилась на тело Хуана Гомеса. Сгнившие зубы — первый видимый признак употребления метамфетамина. Еще пара лет, сопровождаемых потерей аппетита и бессонницей, состарили бы наркомана на два десятилетия. Потом метамфетамин уничтожил бы его мозг.
Гомес был на пути на тот свет еще до взрыва.
— Так, значит, автобус являлся передвижной лабораторией по производству наркотиков? — уточнил Конклин.
Ханни на миг прервал разговор с бюро по контролю оборота наркотиков.
— Да, — ответил он. — Пока не взорвался к чертям собачьим.
Часть первая
Скиталец Иисус
Глава 1
Синди Томас застегнула свой легкий тренч от «Бербери» и сказала: «Доброе утро, Пинки», — когда консьерж открыл для нее входную дверь Блейкли-Армс.
Он приветственно коснулся рукой полей шляпы и, поймав взгляд Синди, произнес:
— Хорошего дня, мисс Томас. Будьте осторожны.
Синди не могла сказать, что никогда не искала неприятностей на свою голову. Она работала в «Кроникл» в отделе криминальной хроники и говорила: «Плохие новости — это хорошая новость для меня».
Однако полтора года назад псих, одержимый манией тишины и незаконно снимавший комнату двумя этажами ниже, проникая в апартаменты жильцов Блейкли-Армс, жестоко расправлялся с ними.
Убийца был пойман, осужден и находился в камере смертника тюрьмы строго режима «Калипатрио».
Но Блейкли-Армс еще не оправился от тех событий. Каждую ночь его жители запирались на бесчисленные замки, вздрагивали от резких звуков и больше не чувствовали себя в прежней безопасности.
Синди не собиралась жить под властью этого страха.
Она улыбнулась консьержу:
— Я — еще та задира, Пинки. Лучше пусть всякие отморозки будут осторожней, присматриваясь ко мне.
Она выскользнула на улицу, чтобы насладиться прохладным воздухом раннего майского утра.
Идя по Таунсенду, от пересечения с Третьей и до Пятой улицы — два довольно длинных квартала, Синди будто путешествовала между старым и новым Сан-Франциско. Она прошла мимо винного магазина, располагавшегося в соседнем здании, мимо «Макавто» на другой стороне улицы, оставила позади кофейню «Старбакс» и книжный магазин «Бордерс», занимавших первый этаж нового многоквартирного небоскреба, и все это время отвечала на звонки, назначала встречи и планировала свой дальнейший день.
Она задержалась около недавно отремонтированной станции «Колтрейн», которая прежде была адской ночлежкой для бездомных наркоманов, а теперь здорово преобразилась благодаря программе по облагораживанию района.