90-е: Шоу должно продолжаться 6
Шрифт:
Мы вынырнули из душного и пахнущего мочой туннеля обратно на мороз. По закону подлости, до нужного нам моста тащиться пришлось через всю платформу, лавируя между ожидающими свой поезд пассажирами. Потом по скользким ступенькам вверх, потом вперед-вперед-впреред. Над паутиной рельсов, над поездами, над суетящимися внизу людьми. А потом снова вниз. По выщербленным, покрытым коркой утоптанного в камень снега.
— Какой у нас вагон? — спросил мчащийся впереди всех Бельфегор.
— Десятый, — ответил я.
— Да блин, что за нафиг? — пропыхтел Бегемот. Потому что с моста мы спустились,
Погрузка в плацкартный вагон — это тоже тот еще цирк. Когда тебе нужно протиснуться сквозь узкий коридорчик, мимо шипящего титана с кипятком, таща в руках угловатый короб и цепляясь за все сумкой. И как раз в это время навстречу обязательно нужно выйти толстяку в майке и семейниках. Не знаю, откуда они берутся в плацкартных вагонах, кажется, самозарождаются. Поезд был не проходящим, формировался здесь. Двери открыли минут пятнадцать назад. Но пассажиры из штатного набора были уже на месте — этот вот самый толстяк, тетечка, разложившая на столе картошечку, зеленый лучок и вареные яички, мама с прыгающим по верхним полкам тоддлерам.
Я потянул носом воздух. Чего-то вроде бы не хватает… Какого-то важного запаха.
Ах да. Ниоткуда не тянет резким запахом растворимой лапши. В принципе, она уже появилась, но пока еще не вошла в обиход типичных пассажиров.
Согласно билетам, мы занимали все последнее купе — четыре места и две боковушки. И еще три места в примыкающем купе — два верхних и нижнее. Лариску родители категорически отказались отпускать вместе со мной, так что из прекрасного пола в Питер с нами ехали только Ева и Кристина. Ну и Надя, разумеется. Шестеро «ангелочков», включая Пантеру. И трое сопровождающих — я, Ева и Кристина. А Лариска настолько обиделась на это все, что провожать нас не пошла.
— Уф, сумасшедший дом какой-то… — Ева села и вытянула ноги. Мы с Астаротом в пыхтели, запихивая поливокс на багажную полку.
— А я тебе предлагал поехать в купе! — подмигнул я.
— Не хочу отрываться от коллектива! — заявила Ева.
— Да-да-да! — затараторила Наташа. — Здесь вы все вместе, а в купе рядом попадутся соседи унылые, и всю дорогу нужно будет на их рожи смотреть.
— Боренька, я тут вам с ребятами в дорогу собрала немного вкусного!
— Блин, как жалко, что я не еду! Ужасно хотела в Питер!
— Ты не можешь, у тебя работа!
— Ну и что? Можно же было договориться, что мы с фестиваля репортаж снимем! Все-таки новокиневцы там выступают, событие же!
— Так позвони и отпросись. Вовка наверняка камеру взял, как-нибудь договоритесь.
— Точно! Половина вагона пустая, билеты наверняка еще есть!
На лице Ирины появилось выражение тягостного раздумья.
— Эй, а ну-ка бросьте это все! — вступила в разговор Света. — Велиал уезжает, а у нас по плану еще одну вечеринку надо провести в «Фазенде».
— Блин, Веееелиал! — заголосила Наташа и кинулась ко мне обниматься. — Я ужасно боюсь, мне же без тебя ее придется вести!
— Ты же королева креативности, ты справишься, — я осторожно сжал тонкие плечи Наташи и похлопал ее по спине. Какая же она все-таки субтильная! Даже в зимнем пальто ощущение, что насекомое обнимаю. Состоящее целиком из острых
— Боренька, ты все запомнил? Адрес тети Люды я тебе записала, обязательно зайди к ней в гости!
— Да, мам, постараюсь!
— Велиал, а привезти мне кассету «Папоротника» с автографом Сэнсея?
— А мне камушек! Я когда-то в детстве коллекционировал камушки с разных берегов, а тот, который из Ленинграда, потерялся…
— О, мне подруга рассказывала, что там в Питере полно иностранцев из Финляндии! Выпроси у них такую штуку, знаешь, она на одежду лепится и светится ночью!
— Светоортажайку?
— Не знаю, как это называется…
Все говорили разом, как будто торопились сказать что-то важное. Но вместо этого трещали о всяких глупостях, хватали друг друга за руки, всматривались в лица, будто стараясь запомнить. Мне хотелось сказать всем, мол, эй, да вы что? Мы же всего-то на неделю, скоро вернемся. Но потом я подумал: «А ведь это все равно, что навсегда…» В далеком двадцать первом веке дорога не означала расставание. Везде есть интернет, все заинтересованные всегда могут посмотреть фотки из путешествия и почитать заметки. Вот только сейчас — другое дело. Как только поезд тронется, мы исчезнем из реальности тех, кто пришел нас проводить. И чтобы узнать, что с нами произошло, им придется только терпеливо ждать…
— Так, провожающие есть? — раздался строгий голос проводницы. — До отправления пять минут, покидаем вагон, товарищи!
Все снова заговорили разом. Света и Бегемот обнялись, девушка уткнулась в его массивное плечо. Ирина и Жан помахали руками и отправились в долгий путь к выходу. Мама Бельфегора быстро-быстро что-то ему говорила.
— Не задерживаемся! — прикрикнула проводница. — Не успеете выйти, из Закорска придется домой добираться, на Лестнице остановки нет!
Мы расселись на нижних полках «своего» купе и разом замолчали. На лицах — тревожное и веселое ожидание. По ту сторону мутноватого оконного стекла столпились наши провожающие. У Светы покраснели глаза и очень грустная улыбка.
Они нам махали, а мы им. В голове была звенящая пустота.
Состав дернулся и вздохнул, словно живое существо.
Потом снова дернулся.
— Когда был маленьким, я всегда знал, что если за окном двигается другой поезд, то это необязательно мы поехали, — почему-то шепотом проговорил Бельфегор. — А если двигаются столбы, тогда точно мы…
— Поезд 'Новокиневск-Санкт-Петербург отправляется с десятого пути, — не очень разборчиво, но все равно понятно заговорили вокзальные громкоговорители.
Поезд снова дернулся. Перрон с нашими провожающими сдвинулся и стал медленно уплывать назад.
Теперь точно поехали.
6 июня 2024 года
От автора.
Шестая часть истории закончена, спасибо, что вы со мной вместе следите за приключениями Вовы-Велиала и его друзей. Мне очень-очень ценен каждый ваш добрый комментарий и каждый лайк. Я почти вижу ваши улыбки, когда вы читаете эту книгу. Честное слово, стоило стать писателем, чтобы написать именно этот цикл!