90-е: Шоу должно продолжаться 7
Шрифт:
Их было довольно много. Гораздо больше, чем по техническим требованиям должен был вмещать этот ДК. Только где теперь эти требования?
Зал безжалостно модифицировали. Выволокли оттуда все кресла, оставив только голые стены, покрытые не особо талантливым граффити и пыльные кулисы с подпаленным нижним краем. Может, дизайнерское решение такое. А может пожар был, и кулисы удалось у огня отбить…
«Ангелочки» умчались в зал, а мы с Евой и Сэнсеем остались болтать в фойе и глазеть на проходящих мимо рокеров.
В какой-то момент я
— … А в доме шло веселье и гульба,
Еще никто не знал, что в этот миг
Охотник Себастьян, что спал на чердаке,
Вдруг почернел лицом, стал дряхлый, как старик…
— О, это же «Король и шут», верно? — обрадованно сказал я.
— «Король и шут»? — Сэнсей нахмурился. — Не слышал раньше…
«Да ты что? — хотел спросить я. — Кто же не знает „Киша“?!»
Не спросил. Вовремя напомнил себе, что год, между прочим, девяносто второй. И не исключено, что Горшок сейчас вообще впервые выступает перед настоящей публикой.
— Твои знакомые? — заинтересованно спросил Сэнсей. — Хорошие?
— Интересные, да, — кивнул я. — Послушаем?
Я был на концерте «Короля и шута» в Новокиневске в начале двухтысячных. Они тогда собрали дворец спорта за первые же полтора часа продажи билетов. Мне повезло, что моя тогдашняя подруга имела какое-то отношение к билетным кассам. Помнится, ради этого концерта я себе даже шутовской колпак купил. И там же на концерте его и посеял. Швырнул вверх от избытка чувств, а обратно так и не поймал.
И вот сейчас я смотрел на уже беззубого Горшка. Но живого.
И мое сознание снова начало двоиться. Между тем концертом, во дворце спорта, и этим, в заброшенном питерском дворце культуры.
Музыка меня подхватила и понесла, через пару песен, «КиШ» сменился каким-то неизвестным, но задорным коллективом, а я оказался радостно скачущим где-то посреди толпы таких же патлатых типов, как и я сам, собственно.
А потом я осознал, что природа требует определенных действий, пошел искать туалет, и снова наткнулся на Сэнсея, который и проводил меня в соседний дом, такой же заброшенный как и этот ДК.
— Слушай, а хотите выступить? — спросил меня вдруг Сэнсей, когда мы снова подошли к фиктивно заколоченному входу в ДК.
— Так мы же и так выступаем, — удивился я. — Послезавтра, ты же сам сказал.
— Нет, прямо здесь выступить, — глаза Сэнсея заблестели. — Сегодня. Сейчас. Как думаешь, готовы твои парни?
Глава 2
— Так мы они же инструменты не взяли, — сказал я.
— Ерунда, что-нибудь придумаем! — махнул рукой Сэнсей. — Ну так что?
— И ты еще спрашиваешь? — хмыкнул я. — Конечно же, выступят! Надо будет, так я им еще пинка для мотивации пропишу!
Мы разбежались в разные стороны. Я — отлавливать в зале колбасящейся публики «ангелочков», Сэнсей — решать организационные вопросы и договариваться с кем-то об инструментах. «Как будет Бельфегор без своего поливокса, ума не приложу!» — подумал я, ввинчиваясь в патлатую и орущую толпу. На сцене бесновались какие-то панки с балалайками и в бумажных шляпах на головах.
Первым я выцепил Макса и Надю. Они стояли в обществе троих нетрезвых парней, один из которых что-то горячо вкручивал Наде, активно жестикулируя. А Макс при ней был, кажется, моральной поддержкой. Страшновато было школьнице-Наденьке, по лицу видно, что не в своей тарелке слегка себя ощущает.
Бегемота я нашел рядом с одетой в драную джинсу компашкой. Все четверо его новых друзей носили куртки с оторванными рукавами, увешанные по всей поверхности значками. Самыми разными, я сходу выцепил значок ГТО, комсомольский значок и несколько, посвященных городам. Все металлические. По всей видимости, это какая-то группа.
Бельфегор и Кирюха колбасились перед самой сценой. Пришлось здорово поработать локтями, чтобы к ним подобраться.
Оставался Астарот, которого я заметил последним. Хотя стояли они с Кристиной у самого выхода.
Я привел их в нашу «контрольную точку» — крайнюю квадратную колонну с криво нарисованным знаком «анархия». Секунду подумав, достал из сумки камеру. Там как раз на кассете еще осталось место после наших видеозаметок в поезде.
Нацелил «стеклянный глаз» на Астарота.
— Значит так, братва, есть тема, — сказал я. — Сэнсей сказал, что можно здесь выступить. Прямо сейчас. Готовы?
— Сейчас? — переспросил Астарот.
— Но мы же инструменты не взяли… — растерянно проговорил Бельфегор.
— Сэнсей, твой выход! — громко сказал я, увидев приближающегося к нам фронтмена «Папоротника». И еще какого-то парня. Или, скорее дядьки, мужичок был явно в возрасте. Тоже патлатый, но в бороде уже заметная седина.
— Спокойствие, — сказал Сэнсей. — Инструменты есть. Парни из «Лабиринта» с вами поделятся.
— Как-то это неожиданно совсем… — пробормотала Кристина. На лицах «ангелочков» бродили самые разные выражения. В основном — неуверенность. Ну так-то понятно, их в первый раз вырвали из привычной новокиневской песочницы, а местный вайб здорово отличался. Словечко «вайб» они не знали, разумеется. Сам я не особый фанат новояза, но вот конкретно этот термин внутри моей головы все-таки прижился. Хорошо отражает понятие.
— Конечно, давайте! — поддержку я получил с той стороны, с которой вообще не ожидал. Единственным, чьи глаза сразу заблестели азартом и энтузиазмом оказался Кирюха. Наш тихий гений.
— Короче, тема такая, — заговорил Сэнсей. — У фестиваля два организатора, причем один, тот который первый, анархист и считает, что кто первый вылез на сцену, тот и выступает. Но в этот раз появился… Точнее, появилась вторая. И навела немного порядка. Но вышло плохо, так что влезть все еще есть возможность. Ближе ко второй части мы с ребятами выступаем, и вот сразу после нас можно занять сцену и…