90х60х90

Берендеев Кирилл Николаевич

– Соскучиться, я надеюсь, не успели? Алексей, эта марка тебе подойдет, а то "Данхилла" не было?
– ответить он не успел, последовала новая фраза: И помоги, пожалуйста, снять куртку, а то я совсем запарилась.

И это при том, что скорость движения "вольво" стремительно подбиралась к сотне.

Серафима еще только сушила волосы, когда зазвонил телефон. К этому времени солнце окончательно покинуло спальню, комната сделалась обыденно тусклой, точно разом утратила все прежние краски утра.

Бросив фен на так и не убранную кровать, она недовольно

тряхнула волосами, заранее предчувствуя имя звонившего и те слова, с которыми он в первую очередь обратится к ней. Не то, что этот человек был ей неприятен, может даже, напротив, но намечаемый разговор не оставлял иной возможности, кроме как обмен резкими фразами, особенно с того конца провода. Сняв трубку с аппарата, выполненного в традициях начала века, с давно позабытым дисковым набором, и потому не слишком привечаемого, она убедилась в том, что не обманулась в дурных предчувствиях.

– Слушаю.

– Это Павел. Сима, Алексей здесь, попроси его подойти на минуточку.

Молчание продлилось секунд пять. Серафима побарабанила пальцами по столешнице, исполнив некий мотивчик и глубоко вздохнула, прежде чем ответить.

– Он уехал только что. Минут десять назад, не больше.

– Куда, в Икшу?
– он мог бы и не уточнять, расписание Алексея ему было известно, как и Серафиме.

– Да.

Павел не услышал, почувствовал ее ответ.

– Ах ты, черт!
– ее собеседник позволил себе ругнуться и стукнуть кулаком по чему-то твердому, должно быть, крышке стола, так что в трубке задребезжало. Резкий звук заставил Серафиму вздрогнуть всем телом и непроизвольно сжаться.
– Ты же сама уверяла меня, что он не будет спешить, поедет через час, никак не раньше.

Она снова молчала. Павел не выдержал.

– Так, да?

– Да, прости, я здесь не при чем. Он сорвался ни с того, ни с чего, начал собираться.... Машина пришла раньше времени или у него снова что-то в записях перепутано. Ты же знаешь, Паш, у Алексея в голове ничего не держится, - она говорила быстро, глотая слова, едва не первое попавшееся, что приходило ей в голову. Говорила и нервно крутила телефонный шнур свободной рукой. Только имя мужа выговорилось с некоторым трудом. Она никогда не называла супруга полным именем, как Павел, только сейчас, в угоду ему, Серафима произнесла именно "Алексей".

– Знаю, - неохотно выговорил он.

– Ну, а когда пришла машина, он подхватился и полетел. Я даже не успела...

– Кто с ним был?

– Как я и говорила: поверенный, Мельников, ты его помнишь, Алексей, она снова испытала неудобство, - при тебе его пригласил. Ну и секретарша, конечно.

– Стандартный набор, - произнес Павел и как-то неожиданно замолчал.

Пауза продлилась довольно долго.

– Паш, а это серьезно?
– в трубке что-то щелкнуло. Серафима испуганно отпустила шнур.

– Не знаю, - довольно резко отозвался он.
– Пока не знаю, - и тут же добавил.
– Может, ты подъедешь, пока я буду эти дела делать?

– Я?
– что-то внутри у нее похолодело от этой неожиданной, но вполне предсказуемой просьбы. Новое предчувствие?
–

она не знала верного ответа, пока не знала.
– Нет, я.... Но зачем?... Подожди, Паш, а договор, с ним-то что?

Недовольство на том конце провода не обозначенное словами, она почувствовала буквально кожей. Павел негромко кашлянул и пробормотал:

– Посмотрим, посмотрим. Как получится. Теперь, как ты сама понимаешь, я не могу быть настолько уверен. Тем более, что с другой стороной мне давно уже не приходилось общаться тет-а-тет, я же говорил тебе. Так что...

В этот момент связь прервалась. Не то Павел сам дал отбой, не то что-то случилось с линией. Серафима медленно вернула поблескивающую золотом трубку на рычаги, - телефон тренькнул в ответ, - и повернулась к кровати. Взяв в руки фен, и так и не включив, с минуту, если не больше, просто стояла недвижно, разглядывая его со всех сторон. Ей на какое-то мгновение показалось, что она сжимает в пальцах рукоять тяжелого пистолета, непонятно зачем; странное это ощущение продлилось совсем недолго исчезнув так же неожиданно, как и появилось.

Некоторое время Серафима еще прислушивалась, не зазвонит ли телефон. Но звонка не было. Тогда она сама подошла к телефону, набрала номер, торопливо тыкая пальцами с длинными ногтями в круглые отверстия диска, по привычке пытаясь, всякий раз нажать, а не крутить.

– Павел, может, ты сам подъедешь? Ну, хоть на полчасика, - почти умоляюще произнесла она и тут же одернула себя. После паузы добавила: - А то я начинаю нервничать.

На том конце линии помолчали недолго.

– Сейчас не получится. Никак. Извини.

– Тогда, может, завтра. Скажем, ближе к вечеру, если тебе удобно.

– Не знаю. Не могу сказать. Ты сейчас мне задачу поставила, не приведи Господи. Я просто сбит с толку, даже не знаю, как мне вообще за дело взяться, с какой стороны.

– Но я же говорила тебе, - торопливо начала она снова, подозревая, что именно от произнесенных теперь слов зависят дальнейшие действия собеседника.
– Я ни сном, ни духом. Алексей сам до последней минуты не подозревал, вел себя как обычно, никуда не спешил. И тут на тебе, приехали...
– Серафима помолчала, но, не слыша реакции Павла, продолжила: Ты же знаешь, я ведь сама предупредила тебя, если будут какие изменения, сообщу в первую очередь. Зная Алексея...

– Могла бы сразу позвонить, - наконец произнес он, немного спокойнее.

– Ты просто меня опередил. Я собиралась, но не могла же я сразу...

– Ладно, я понял. Понял. Подумаю, можно ли что теперь сделать. Потому как...

Она его перебила:

– Пожалуйста, попробуй, - Серафима хотела что-то добавить, но так и не решилась произнести вслух, а потому просто повторила: - Пожалуйста.

И замолчала, вслушиваясь в тишину, установившуюся на том конце трубки. Ей и хотелось, и не хотелось, чтобы он приехал. Потому как, если приедет, значит, дела пошли столь неудачно, что все откладывается до следующего раза. А она еще сама не могла понять, нужен ли ей этот следующий раз, или уж лучше все пускай решается именно сегодня.