A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
Теперь она заправляла всей школой.
Она знала, кто и с кем спит. Имела четкое расписание встреч Дамблдора и МакГонагалл, Помфри и Флитвика, была великолепна осведомлена о всех передвижениях Мародеров и так же о том, что Ремус, как и Питер, долгое время оставались девственниками. Она даже знала, сколько ложек сахара кладет каждый из них в свою кружку!
Ох, как бы удивились остальные A&B, если бы имели хотя бы смутное представление друг о друге.
Единственная мысль, претившая Нарциссе, заключалась в том, что не она придумала всю эту занимательную
А потому Нарцисса желала непременно найти основателей сообщества, коим сейчас заправляла фактически единолично.
Слизеринская гостиная встретила Нарциссу холодным зеленым пламенем, плещущимся в камине и ворохом разбросанных тетрадей, оставленных младшекурсниками. Блэк нахмурилась – при Люциусе они себе такого не позволяли.
Темный извилистый коридор, по бокам которого тянулись длинные затемненные стекла, выходящие прямо на глубины подводного озера, уже давно перестал ее пугать. Сириус нередко повторял, что спальни Слизерина – это аквариум с пираньями и в буквальном смысле был прав. Пираньи в этом озере водились, а Люциус постоянно стращал первый курс, что скормит детей кровожадным рыбкам, если те не будут его слушаться. Иногда, когда Нарцисса краем уха слышала, каким тоном Люциус произносит свои угрозы, ей начинало казаться, что – да, действительно скормит и действительно детей.
Вереница темных кованых дверей уходила вдаль по коридору, на каждом серебром было выведено имя, фамилия, а также родословная до четвертого колена. Информация был совершенно бесполезной, так как каждый уважающий себя отпрыск знатного рода наизусть вызубривал все имеющиеся родословные еще до поступления в школу. Но статус крови на Слизерине стоял на первом месте.
Родная дверь отворилась, стоило лишь Нарциссе приблизиться к своей спальне, тут же по всей комнате вспыхнули свечи, и зеленоватое пламя пятнами легло на сидящую в кресле волшебницу.
— Я не ждала тебя сегодня, — в голосе Нарциссы скользнул холодок.
Элиза Киллбрук в простом белом платье сидела в любимом кресле Нарциссы и спокойно читала маггловскую классику. Она подняла голову и кротко улыбнулась, поднимаясь.
— Нарцисса, — Элиза чуть склонила голову. – Я желала поговорить.
— Желала? – Нарцисса медленно прошлась по ковру, не снимая туфель, расстегнула пуговички на мантии и сняла с головы заколку. Роскошные волосы, отливая белым золотом в волшебном свете, расплескались по спине. – Я думала, ты будешь на Прощальном вечере. Эрика ведь просила твоего визита.
— Я не могла присутствовать там одновременно с таким количеством чистокровных, — ровно ответила Элиза. Она стояла прямо, держа в руках книгу и все так же мило улыбалась.
— Конечно.
Нарцисса плавно опустилась на кровать, погружая руки в мохнатое белое покрывало, похожее на шкуру полярного медведя.
— Я была бы очень признательна тебе, — Элиза обошла Нарциссу по кругу, чтобы заглянуть ей в глаза. – Если ты посодействуешь введению меня в ваш круг. Как будущая жена Малфоя, ты станешь мне практически родственницей, и
Нарцисса взглянула в ответ быстро и раздраженно.
— Зачем ты пресмыкаешься передо мной?
— Что? – опешила Элиза.
— Ты пытаешься быть обходительной, хотя тебя саму воротит от такого обращения. Пытаешься не грубить мне, быть мягкой и почти ласковой, но ты не научена этому искусству. Льстить и подхалимничать человек с настоящей силой воли не умеет и научиться ему не дано.
Элиза молчала, ожидая продолжения, а вернее, подсказки, как ей действовать дальше.
— Лорд не терпит слабых. Он принял в свой круг полукровку Северуса с куда менее знатной фамилией, а значит, примет и тебя.
— Северус — полукровка? – бровь Элизы взлетела вверх, и былое очарование испарилось в никуда.
— Ты не знала? – Нарцисса вкусно улыбнулась.
— Откуда тебе все это известно, Нарцисса? Почему ты не удивилась, когда я назвала тебе свою настоящую фамилию?
— Потому что, — отрезала Нарцисса. – Ты хочешь служить Лорду? Ты хочешь именно служить ему, а не разделить бремя замужества с прочими чистокровными дамами?
— Да.
— Это непривычно.
— Я воспитывалась в ином обществе и привыкла быть сильной.
— Я тоже, — резко ответила Нарцисса. – Но сила бывает разной. Она бывает пассивной и мудрой, а бывает агрессивной и сокрушительной.
Элиза пожала плечами и вздернула подбородок, отвечая Нарциссе безмолвным упрямым взглядом. Слизеринка в который раз поразилась тому, как не различила в пуффендуйке столь знакомые черты раньше? Она была точной копией своего почившего деда.
— Тебе не претит травить своих однокашников? – с интересом спросила Нарцисса.
— Претит, — коротко ответила Элиза. Ее губы сжались от неприятных воспоминаний, которых она всеми силами стремилась избегать. – Но я понимаю механизм действия зелья. Ему подвержены лишь те, в ком изначально есть червоточина. Люди, сильные духом, способны избежать неприятных последствий.
Нарцисса хохотнула. Неприятных последствий?! Только одна из Яксли могла назвать так насильственное самоубийство ни в чем не повинных детей.
— Ты мне не нравишься, — сказала Нарцисса, Элиза даже не дернулась, только удивление скользнуло в ее синих глазах и тут же потерялось где-то глубоко внутри. – И это хороший признак. Все наиболее приближенные к Лорду люди на данный момент вызывают во мне легкую ненависть.
— И Люциус? — Элиза усмехнулась.
— В том числе, — совершенно бесстрастно ответила Нарцисса.
Они сыграли в еще один раунд “гляделок” с равным счетом. Нарцисса вздохнула и покачала головой:
— Вот чего я не могу взять в толк… К чему весь этот маскарад с Петтигрю? Ты спуталась с полукровкой, уже зная свою настоящую семью.
— Не можешь поверить, что я просто влюбилась?
— Ты? – тон Нарциссы был обличительным. – Ты убиваешь своих сокурсников, играешь Эрикой Малфой, как тебе заблагорассудится, в тебе больше крови Яксли, чем во всех них вместе взятых. Влюбиться – это не про тебя.