A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
Малфой почти влетел в свой кабинет, стремясь поскорее убраться в свое логово, распахнул дверь и не заметил, как скользнула по полу юркая тень. Через мгновение он рухнул прямо на подставленные руки Сириуса, и дверь за ними обоими захлопнулась.
*
— Люциус держался прекрасно, дорогая, — сухим властным голосом произнесла Вальбурга.
Она была одета безупречно, и черное, под горло, платье отнюдь не старило ее, а напротив придавало царственный вид. Эрика рассеянно кивнула в ответ, в который раз обводя взглядом гостей и не находя
— У нас будет собрание, дорогая, — продолжала Вальбурга. – Но Лорд поручил мне иное дело, посему мне придется уйти. Проследи, чтобы Люциус не позабыл о нем. Он все же впечатлительный мальчик и мог растеряться.
Эрика вновь кивнула, вновь обводя взглядом комнату, полную людей.
— Как жаль, как жаль, — сокрушалась старая Гретель Нотт, бабушка нынешнего Нотта-младшего. – Он был еще так молод. – Сама Гретель выглядела, как высушенное щупальце осьминога.
— Драконья Оспа, — многозначительно произнесла Мишель Эйвери. – Вот и Поттеров она настигла совсем недавно. Ужасное заболевание.
На самом деле все прекрасно знали, что, а вернее кто настиг Поттеров, но говорить об этом публично считалось неправильным и грубым.
Гости разбрелись по необъятному первому этажу особняка Малфоев. Тихие голоса оживились, по бокалам разливалось белое вино, домовики засновали туда-сюда, разнося закуски и обновляя блюда на столах.
Гроб с Абраксасом выглядел здесь совершенно лишним, и вокруг него постепенно образовалось пустое пространство. Никто не обращал внимания на мертвого колдуна в белых розах, но каждый неведомым образом умудрялся не переступать невидимую границу. Словно вокруг гроба наложили Отвлекающее заклинание.
Сириус в своем новом облике застыл на верхней ступени лестницы, ощущая себя килькой в океане вечно голодных жирных акул. На Абраксаса он смотрел долго, с пару минут изучая незнакомое жестокое лицо в морщинах, но так и не смог найти даже малейшего сходства с Люциусом. Абраксас даже мертвый походил на матерого волка, в то время как Люциус – на скользкого ужа.
В дальнем проеме мелькнула высокая черная фигура Ориона в дорогом смокинге и сигарой в руках. На его губах застыла искусственная улыбка – он явно флиртовал с миссис Нотт. Видеть отца через столько времени таким спокойным, улыбающимся и, как всегда безупречно выглядящим, было больно. Сириус не ожидал этого от себя, но стоило признать – если бы родители оплакивали его уход из дома, если бы на их лицах застыли скорбь и сожаление, ему бы стало чуточку легче. Но им было плевать.
Вальбурга стояла неподалеку, принимая комплименты и приглашения на приемы ото всех присутствующих. Все здесь уважали ее, всем она была нужна – особенно теперь, после смерти основного лидера. Теперь она и только она правила балом.Вальбурга отвернулась, дабы снисходительно кивнуть Мальсиберу-старшему, запечатлевшему поцелуй на ее костистой
— Люциус! – Мальсибер-младший улыбнулся своей скользкой гнилой улыбкой и подал руку. Сириус не без отвращения ее пожал. – Ты выступил отлично.
— Особенно учитывая то, как ты относился к отцу на самом деле, — подмигнул Нотт.
— Отец был великим человеком, — ровно ответил Сириус, и его окружили понимающие взгляды. «Конечно-конечно. Продолжай держаться выбранной роли», — говорили они.
— Как обстоят дела в Хогвартсе? – Сириус, не желая терять время, начал свой допрос. Люциус наверняка поступил бы так же.
— Грязнокровки получили свое, — тут же осклабился Розье и поправил свой белоснежный воротничок. – Ни у кого из них нет силы воли противостоять зелью. Жалкие ничтожества!
— Это была прекрасная идея, Люциус, — подмазался Мальсибер.
— Я слышал, Больничное крыло переполнено, но результата как такового нет, — лже-Люциус напустил в голос немного холода.
— Да, да, — Мальсибер сморщился. – Но это поправимо. Зелье набирает силу, и с таким наплывом самоубийц не справится даже Дамблдор. Тем более, у нас есть распространители, как ты знаешь. Не волнуйся, Люциус, мы не подведем тебя.
— Говорят, ты привел эту шавку, — Розье вытянул губы. – Ну, нашего новенького шпиона. Эйвери сейчас «курирует» его.
— Он может быть полезен, — ровно ответил Сириус, совершенно не понимая, о ком идет речь, но смутно припоминая недавнего спутника Люциуса, чье лицо было скрыто в полумраке.
— Мне даже и имя его произносить противно, — Нотт «мягко» выразил свое сомнение. – Но дело твое, Люциус.
К ним подошел Регулус, и у Блэка все внутри сжалось. Родной брат, тот самый любопытный звонкий мальчишка, был похож на тень самого себя. Черный костюм, равнодушные серые глаза и лицо, на котором не было и грамма эмоций. Это считалось достоинством.
— Люциус, — он коротко кивнул и пожал лже-Малфою руку. – Я восхищен тем, как ты держишься.
Регулус смотрел на Люциуса с уважением.
Еще никогда Блэку не было столь погано. Уж лучше бы он проглотил дюжину гнилых жаб, чем смотреть на то, как его младший брат пресмыкается перед Малфоем.
Когда все по второму кругу выразили Люциусу свое восхищение, отпустили пару мерзких шуточек про магглов и пригубили вина, пришло время сплетен.
— Вы слышали, — вдруг тихо-тихо произнес Розье. – Говорят, что Якоб не такой уж и чистокровный сынок Эйвери. Говорят, что если он отведает сего зелья, сваренного Снейпом, то двинется так же, как и все грязнокровки.
Все переглянулись, но никто не спешил подхватить обсуждение. Обвинение в грязнокровности было слишком серьезным, чтобы обсуждать это вот так.
Но каждый жаждал подробностей.
— У тебя есть аргументы, Даниэль? – Сириус с трудом вспомнил имя ублюдка и вовремя сообразил, что пора изогнуть бровь, как всегда делал Малфой, выражая презрение.
— Не знаю, — Розье пожал плечами, несколько смущенный такой реакцией. Но тут же ухмыльнулся: — Но если случайно зелье попадет к нему в руки, мы это сразу узнаем.