A and B, или Как приручить Мародеров
Шрифт:
Грубый вязкий голос Питеру был незнаком, как и сообщенная информация. Однако она взволновала многих, Пожиратели и их подобия начали подниматься со своих мест, коротко, неуверенно переглядываясь. Эйвери за плечом Питера задышал тяжело и часто, как в припадке. Прошло лишь мгновение, как все взгляды, будто призванные Акцио, притянулись к Питеру. Позади стоял неизвестный бугай, огромный и неповоротливый, впереди – толпа голодных шакалов. Питер оказался между молотом и наковальней, прекрасно понимая, неважно, виноват он или нет — важно,
— Какое удивительное совпадение, — Мальсибер стремительно шагнул вперед, и вся стая немедля замерла за его спиной. Слизеринец оправился от первого шока и без промедления захватил временное лидерство. – Люциус был оглушен на похоронах собственного отца, прямо в то же время, как небезызвестный Питер оказался в его поместье. Вот уж удивительная неожиданность!
— Я все время был с Эйв… Якобом! – выкрикнул Питер. Страх захлестнул его и вместо того, чтобы презрительно сплюнуть под ноги слизеринцу, как это сделал бы Джеймс, или холодно промолчать, как Сириус, он совершил страшную ошибку. Начал оправдываться.
— Неправда! – Якоб отскочил от Питера, как от чумного. – Ты оставался с ним наедине какое-то время!
— Но ты видел его! Видел! Он привел меня и закрыл за собой дверь. Сам!
— Откуда я знаю! Может, ты воспользовался зельем замедленного действия? Или у тебя здесь были сообщники?
Питер задохнулся от возмущения и обиды. Он так боялся всего этого собрания, собирался с духом, уговаривал себя в правильности действий, а они… они были готовы расправиться с ним, как с надоедливой мухой безо всяких оснований! Разве он заслужил такое отношение?
Но Питер понимал и другое. Игры в благородство – это для Гриффиндора. На Слизерине иные порядки, и если ты хочешь выжить, тебе придется выучить новые правила и принять их.
— Откуда я знаю, сколько недругов может быть у Люциуса? – вызверился он, и с неожиданной, несвойственной Питеру яростью, пришла и храбрость. – Может быть, это кто-то из его окружения решил воспользоваться моментом, чтобы свалить всю вину на подходящую жертву?!
В зале мигом установилась абсолютная тишина. Пожиратели заозирались, глядя друг на друга еще более недоверчиво и враждебно.
Если бы эти слова прозвучали на Гриффиндоре, все бы тут же начали защищать друг друга, обвинять Питера во лжи и в том, что он посмел подумать такое про своих друзей.
На Слизерине это восприняли как данность.
— Хватит, — произнес все тот же грубый голос за спиной Питера. – Мы обыскиваем гостей.
— Но это неслыханно! – Нотт чуть ли не подпрыгнул на месте.
— Ваша реакция кажется мне странной, господин Нотт.
Клац! Стрелки повернулись вновь, и теперь они указывали на нового козла отпущения.
— Я просто не желаю, чтобы репутации семьи Малфой было нанесено оскорбление. Подобное отношение к гостям… — он съежился и отступил
— Семья Малфой, господин Нотт, способна разобраться со своими делами самолично, — молвил тот же голос.
Из обращения к Нотту Питер предположил, что человек за его спиной – слуга высших ступеней. Возможно, начальник охраны, которому Малфой доверял достаточно, раз подобные решения, как обыск гостей на приеме, мужчина принимал сам.
— А ты, Питер, — Эйвери улыбнулся, — останешься с нами. До выяснения обстоятельств. Ты же понимаешь?
На это Петтигрю возразить было нечего.
*
Библиотека Хогвартса, поздняя ночь
— Эмили? – сказать, что Снейп был удивлен – значило ничего не сказать.
Он должен был, как и все, присутствовать на собрании Пожирателей, но Люциус не захотел подставлять под удар главного распространителя зелья Подмены Памяти, поэтому Северус остался в школе.
— Эмили, это правда ты? – что-то жалкое блеснуло в его глазах, но достучаться до сердца Эмили было нелегко.
— Я, — подтвердила она.
Они стояли друг напротив друга в окружении высоченных библиотечных стеллажей, горы книг и плотного облака пыли.
— Со мной давно никто из вас не разговаривает, — Снейп ссутулился и отступил. – Я удивился. И обрадовался.
— Немудрено.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты еще можешь передумать.
— Что?
— Передумать, Северус. Ты еще можешь передумать. Выбрать правильную сторону.
— Я выбрал правильную сторону! – выкрикнул Снейп и тут же сжался. – Ты тоже пришла учить меня, да? Я теперь очень хорошо понимаю Регулуса, — зашептал он. – Понимаю, каково ему было постоянно выслушивать нотации брата.
— Вот как? – Эмили изогнула бровь. Она не спешила садиться, не верила до конца, что у этого разговора есть смысл. Но и уйти не могла – ведь это был ее Северус, старый добрый ботаник, которого никто не жаловал за нелюдимость и нездоровую страсть к науке.
— Вот так, — Снейп упер указательный палец в стол, а другой рукой пригрозил Эмили. – Вот так! Ты пришла умничать, как все? Учить меня жизни? После того, как тебя трахнул один из Мародеров, ты стала куда смелее!
Эмили не шелохнулась – ни от крика Северуса, ни от прозвучавших слов. Точно так же он когда-то назвал Лили Эванс грязнокровкой в порыве ярости, и клял себя за эту ошибку до сих пор.
— Я пришла просить о помощи, — просто сказала она. Северус смотрел на нее огромными злыми глазами, но ярость медленно стекала с его лица, как черная краска. Он вновь становился удивленным и таким же робким, как в начале разговора.
— По…помощи?
— Да. По замку гуляет какое-то проклятье, и мы с Беатой рискнули вломиться в кабинет к Дамблдору, чтобы взять образцы крови той девочки. Но мои исследования мне ничего не дали. Я подумала, что, может быть, ты…
Внутри у Северуса похолодело.