А был ли мальчик

Кукаркин Евгений

– Там, дома, думаешь будет лучше? Там Рабинович, со своей противной мадам, которые меня съедят, если у них ни чего не выйдет. Маму я успокою, друзей тоже. Они поймут. Я остаюсь здесь с тобой.

– Поживем увидим. Еще четыре недели впереди.

Наталья встала с кровати, подошла ко мне и положила руки на плечи.

– То, что ты говорил мне вчера вечером, я обдумала. Ты во всем прав Виктор, я буду с тобой. Чтобы они с тобой не делали, я тебя не предам. Я хочу быть все время с тобой.

Она

прижала свои мягкие губы к моим и я начал проваливаться в новый мираж, под названием любовь.

Мы лежали на кровати и Наталья мне рассказывала о своей матери, доме, сестре, о кошке, которую зовут Катей и мне пришла бредовая мысль, что в вдвоем в камере, жить еще можно.

– Наталья, - вдруг остановил я ее, на половине рассказа о кошке - я хочу попросить тебя об одной вещи.

– Что такое Виктор?- встревожилась она.

– Тебе надо в субботу съездить в Красноярск.

– А ты. Разве ты не поедешь?

– Нет. Я понял по высказываниям полковника, что он и готов отпустить меня, но товарищ Рабинович желает видеть меня поднадзорным. Поэтому, когда я попрошусь в увольнение, меня под каким-нибудь предлогом оставят.

– Хорошо Виктор. Что мне там делать?

– Пойдешь на почтамт, там на твое имя до востребования, должна быть почта.

– Противный, а мне ни чего не сказал. С кем же ты все продумал?

– С Любовь Владимировной.

– Это она будет тебе писать?

– И она, и другие.

Прямо полная конспирация.

– Слушай, а как твои новые подруги?

– Одна, Аля - дочка офицера части. Девочка ни куда не поступила и папа ее устроил сюда. Девочка еще не испорченная и ты ей понравился. А Клавдия Михайловна - вольнонаемная, сама из Красноярска, но снимает здесь дачу, не далеко от лагеря. У нее двое детей и нет мужа. Аля сказала, он ушел. Женщина энергичная и малоразговорчивая и хорошо знает свое дело.

– Не могла бы ты с ними поговорить, что твориться вокруг нас.

– Аля сказала, что здесь в основном вирусники. Группы ученых и врачей занимающихся биологическим оружием. Она сама переведена к нам из отдела сибирской язвы.

– Господи, куда мы попали. Ну сволочь Рабинович, ну удружил.

– Я ее спросила, а как испытания над людьми.

– Ну и что она?

– Сама увидишь, сказала. Распространяться на эту тему не стала.

– Судя по всему, главное у нас впереди.

– Витя, ты о чем?

– Это встреча с теми, кого надо лечить.

– Витя, а им не надо прививать рак?

– Судя по всему, нас к этому толкают.

– Но я это сделать не смогу, у меня руки будут трястись, мне будет плохо.

– Не спеши Натали. Ни кто от тебя этого не требует. Здесь есть свои специалисты, которые без нашего ведома, что хочешь сделают. Но им хочется, чтобы это сделали мы, именно мы.

–

Какая пакость и зачем им это надо.

– Запачкать нас надо. Сдать Рабиновичу готовеньких, морально сломленных.

– Витя, я тебя очень люблю. И ни какой Рабинович мне в этом не помешает.

– Давай Наташка спать.

– Прижми меня крепко к себе Витенька. Крепко, крепко, чтобы я всего почувствовала тебя.

На следующий день в лабораторию пожаловал полковник Ампилов.

– Как дела молодой человек? Что вы сделали?

– Пока собрали установку для синтеза, да рассадили больные клетки по пробиркам, для размножения.

– Это вот эти, что ли.

Он ткнул своим толстым пальцем, в десятки пробирок, стоящих под лампой. После чего, ловко ухватил одну из гнезда и посмотрел ее на свет.

– Ничего не видно.

– Под микроскопом можно увидеть. Там хорошо видно, как раковые клетки начинают вылезать из монослоя, образуя очаг.

– Так вы считаете, канцероген виноват в возникновении рака у человека.

– Не только канцероген, могут быть и другие факторы.

– А не считаете ли вы, что вирусный ДНК есть в клетке уже с рождения и только посторонний фактор, а именно канцероген, дает команду, включения вирусной ДНК в работу и возникает заболевание.

– Нет, вы знаете я, вообще, против вирусной теории распространения рака. Да канцероген действует на какие-то участки ДНК, но он также действует на какие-то неведомые нам сигналы дифференцировки, после чего спящий ген, просыпается и попадая в другую часть клетки, где он явно не желателен, начинает активно действовать, забывая все правила поведения.

– А вирус рака, разве его нет.

– Нет. Есть больная клетка, которой можно заразить человека, если ввести ее ему, но это только теоретически. По моему, еще никто не обнаружил этот вирус.

– Скажите Виктор Николаевич, а существуют или разработаны канцерогены, которые, как вы говорите, подталкивают клетку к перестройке и возникает заболевание.

– Да. Есть такой ученый в США - Эймс, работает в Калифорнийском университете. У него много работ по канцерогенам, есть и другие, например, Вайнберг, тоже США. Можете посмотреть.

– А вы, не можете такой канцероген, сделать здесь в лаборатории.

– Это надо перестраиваться в работе, Валериан Павлович. Этим должен заниматься, в другую сторону направленный, специалист - химик.

– Хорошо. По вашей теории, вылечить рак можно, если сковырнуть ваш бешеный ген на его старое место. Ну а если залезть в клетку, втолкнуть чего-нибудь, впрыснуть и вернуть ген, человек вылечиться.

– Мысль верная, но залезть не возможно, попробуй, вычисли, где они клетки, сколько их, как туда залезть. Нет, так человека не вылечить.