А единороги будут?
Шрифт:
– Хорошо, - я села на кровать и попыталась сосредоточиться. Ужасно хотелось есть и спать… Но на полу лежала свернувшаяся в комок проблема, которую надо было решить незамедлительно.
Неоспоримым фактом было то, что убить проще всего и честнее. По отношению к своим мужчинам – честнее. У них не прибавится забот из-за моей доброты и нерешительности. Проблема… Мальчишка, который, даже побывав в рабстве, не научился молчать. Мальчишка, задирающий и оскорбляющий всех, доставший собственного дядю настолько, что тот предпочел от него избавиться, едва представился подходящий момент. До чего же отвратительно сложно принять такое простое решение… Я закрыла глаза и попыталась снова отрешиться от всего происходящего. Да, это наиболее оптимальное и верное решение, и я не буду взваливать его исполнение ни на кого из своих мужчин. Я сделаю все сама. Оскорблял он меня. И никто его за язык не тянул. Да и возможностей извиниться, у него было достаточно, но он ими не воспользовался. Так что прибью собственноручно, а мои дроу будут знать, что не зря отстаивали честь своей Матери. Принесу в жертву той же Ллос или Киарансали. Я - Мать Дома дроу, и мне надо учиться вести себя соответствующе.
Все внутри заледенело, эмоции отключились. Привстав с кровати, я уже протянула руку, начав фразу:
– Чхар, дай мне свой…
Но тут в комнату постучали, и старик, в которого неожиданно превратился хозяин гостиницы, быстро всучил Бхинатару, стоявшему ближе всех к дверям, какую-то книгу.
– Вот, он с ней не расставался. Забирайте… - пробормотал он и вышел.
Мальчишка, до этого опасливо поглядывающий на меня, резко подскочил с пола, кинулся к моему мужу и попытался выхватить книгу. Снова спикировав на пол от толчка в грудь, в этот раз кулаками стучать не стал и, вообще, повел себя странно. Подошел ко мне, сложил умоляюще ладони и опустился на колени. При этом постоянно искоса поглядывал на Бхинатара, который, в свою очередь, уж слишком увлеченно листал тоненькую книжечку.
Встав с кровати, я небрежно отодвинула коленопреклоненного рыжика и, подойдя к мужу, взяла у него из рук книгу. Она была на темно-эльфийском, зараза…
– О чем тут? – поинтересовалась я мысленно.
– Имена всех драконов Троемирья и родословные жрецов до… - тут Бхинатар задумался, как будто что-то высчитывая, - …тысяча трехсотого года, по летоисчислению Яхолии.
Это был год победы над Истейлией.
Гномик, с несчастно-понурым видом подползший вслед за мной, вдруг попытался извернуться и выхватить у меня книгу. Но я этого почти не заметила, потому что Рикиши черной молнией метнулся, подсек настырного засранца, прижал к стене и прошипел:
– Еще раз дернешься без разрешения, – выпью досуха, понял?!
– Слушайте, а у вас рабов по голове часто бьют? Может, у него сотрясение мозга, раз чувство самосохранения потерял? – знаю, что нечестно издеваться над тем, кто даже ответить не может, но мое терпение не бесконечно. И потом, я тут уже почти морально приготовилась его убить, а теперь точно не смогу. У меня перед глазами будет стоять этот умоляющий взгляд, беззвучное шевеление губ…
– Может быть, - хмыкнул Бхинатар, вновь забрав у меня книгу и продолжая ее листать с заинтересованным видом. – Мы не очень аккуратно обращаемся с иблитами.
– Потом он вдруг повернулся ко мне и попросил: - А покажите, пожалуйста, купчую на змееныша, госпожа.
Я протянула ему обе бумаги, и муж в изумлении выдал что-то типа: «О-го!».
Гномик, понуро висящий на стенке, снова отчаянно задергался, вырываясь, кусаясь, царапаясь… Ну, по крайней мере, пытаясь все это проделать, иногда, даже успешно, пользуясь тем, что Рикиши уже не злился, а откровенно развлекался.
– Назови имя своего прадеда? – Бхинатар махнул рукой в сторону извивающегося, как червяк на удочке, рыжего. – И учти, у тебя есть право на пять слов, используй их с умом.
– Поцелуй себя в зад! – выдал гном и гордо затих.
Муж молча достал меч, я также молча забрала его, проигнорировав изумленный взгляд, и подошла к рыжему. Глубоко вдохнув, мысленно представила, что передо мной виртуальный персонаж… Да, именно! Я в игре, и это просто картинка на мониторе. Играла же я в далеком студенчестве в компьютерные игры, неплохо стресс снимало, кстати… А теперь, быстро соображаем! Так, отрубить голову, мне сил не хватит, – у меня игра, очень приближенная к реальности. Проткнуть живот – не эстетично. Да, именно так, не эстетично – брызги крови кругом… Подсознание помнит, что это долгая и мучительная смерть, но у нас же виртуальный персонаж. Не настоящий. Просто, вот так вот, красиво отрисован и смотрит на меня очень живыми, блестящими глазами, в которых настоящий, реальный страх. Потому что… Игра очень качественная! Значит, надо прицельно бить в сердце, а там ребра. Обхватываем ручку меча, как будто это нож, и делаем замах побольше…
– Тарим!
Мальчишка еще шевелил губами, но лимит слов, разрешенных Бхинатаром, у него закончился.
– Стойте, госпожа! – муж мог бы сильно и не торопиться, потому что я уже опять потеряла настрой на убийство безоружного источника проблем, текущих и будущих. Мало того, я теряла способность стоять, потому что у меня откровенно тряслись ноги и руки. И вообще, я еле сдерживалась, унимая подступающую тошноту. Сама не знаю, насколько я блефовала, а насколько была серьезно готова воткнуть нож в чужое сердце. Но ведь сработало же…
– Твоим прадедом был Тарим Сутербенс?
Гном кивнул, мой муж как-то странно хмыкнул. Было ощущение, что в этот хмык он вкладывает очень много нецензурных выражений, произнести которые вслух не позволяет воспитание.
– Госпожа, к сожалению, нам придется сохранить ему жизнь. По крайней мере, пока не найдем более вменяемого потомка Тарима.
– А… Ага… Ясно, - промямлила я, буквально падая на кровать. – Жаль, конечно, - вру и не краснею. Одновременно, накатили апатия, усталость и дикое облегчение и, надеюсь, первые два чувства хорошо заглушат последнее.
– Но тогда имеет смысл, поесть, а потом лечь и вздремнуть, как вы на это смотрите?
Мужчины смотрели на это очень положительно, а тот, кому на нас смотреть было противно, был аккуратно погружен в магический сон.
Сначала мне не хотелось даже думать о еде, но она так аппетитно пахла, разогретая Бхинатаром, что в итоге, меня начало тошнить уже с голодухи, и я все же присоединилась к позднему ужину. Уставшие от впечатлений, мы молча жевали, и только уже под конец, закрыв глаза и сыто облизываясь, я решила прояснить один момент:
– Этот сгусток яда – потомок одного из жрецов?
– Да, Рагота, жреца огненного дракона Арката. Такого же вспыльчивого, неуравновешенного и без чувства самосохранения, как этот змееныш.
– Как нам не повезло… - печально констатировала я.
– Да уж, - неожиданно развеселился Рикиши. – Дар речи ему возвращать нельзя, он им пользоваться не умеет. Пусть учит язык жестов...
Чхар всем своим видом выражал недовольство принятым решением, но молча. Хоть этот умеет иногда сдерживать свои позывы поговорить про иблитов.
– Ему, наверное, надо какое-то средство передвижения купить, - уже откровенно зевая, выдала я.