А единороги будут?
Шрифт:
– Считай вслух, Ярим, - спокойно-дружелюбно, как будто ничего не происходит, и еще обращаться по имени… Не знаю, почему, но мне кажется, что именно так – правильно.
Да, он всех нас достал. Но мы взрослые люди, а он – подросток, ну, скажем так… уже вполне сложившийся физически, половозрелый гном, но пока еще шибанутый на всю голову. А судя по воспоминаниям дяди об его отце, – таким может и остаться. Страшная перспектива…
– Три! – с возмущенной агрессией, типа «на, подавись!».
– Четыре! Пять!.. Восемь!.. Четырнадцать!
Голос уже не такой агрессивно-бодрый. Злость еще, правда, бурлит, вот на ней и держится.
– Пятнадцать!.. Семнадцать!
А попа уже как бы и кончилась - вся в различных оттенках красного. А мне надо еще столько же вместить, и ему же еще на этой попе скакать…
Кстати, интересно, а куда нам теперь? У нас есть две маски, а жрецов – на три. На маску «Моксе Риус» - я и Чхар, на «Хевнорак» - Бхинатар и Чхар, а еще есть гном… ему же тоже надо маску? Хотя из него жрец круче, чем из Чхара. Тот хоть колючки прятать научился, и про иблитов я от него уже давно не слышала.
– Девятнадцать! Двадцать!
Веснушек уже почти не видно. Да, сгоряча я ему тридцатку выписала. Это я просто рассчитывала, что тридцать ударов легко отмахаю, а больше – устану. Руку свою пожалела, а вот о попе не подумала. А ведь у рыжих кожа более чувствительная, сгорает первой – точно. Но сейчас сдаваться нельзя. Продолжаем, улыбаемся, машем…
– Двадцать пять!.. Двадцать семь!
А мышцы уже не расслабляются, подрагивают от напряжения.
– Тридцать!
Уф, по-моему, с облегчением выдохнули мы оба. Только мне теперь надо продумать, как бы эту попу привести в порядок, – хваленой регенерации дроу у гномов же нет, а картина передо мной очень не радостная. Била же я со всей силы, а это языкастое чудовище – рыжее. Так что, не знаю, как с болевой чувствительностью тела, но от взгляда на реакцию кожи, просто слезы наворачиваются, и совесть мучить начинает. Иех, бальзам бы мне сюда какой-нибудь, Синяк-ОФФ, например. Я бы эту попу подлечила…
Кстати!
Отложив ремень в сторону, провела руками над пылающей жаром красной задницей. Не знаю, на что я рассчитывала, но ничего не произошло, к сожалению. Целительной магии во мне не наблюдается. Но могу ведь стихийной пройтись? Я сосредоточилась, удерживая руки над несчастной попой, и попыталась пропустить через себя холод. Сначала ничего не получалось…
Тело ерзало, пытаясь самостоятельно опуститься, и вдруг снова замерло.
О! Холодок пошел! Слабенький, едва ощутимый… Но зато сразу и от пальцев, и от ладоней. Так, что там входило в состав всех этих спасающе-регенерирующих кремов? Пиявки!
– Бхинатар! А тут водятся пиявки?
– Кто? – мой муж напрягся, я тоже. Он ведь до сих пор не в курсе, что я из другого мира, а здесь, возможно, таких существ и в природе-то нет. Или их нет именно в Подземье?
– Такие мелкие червяки, сосущие кровь.
– Эй! У тебя есть такой червяк, элгкарес! – вот придурок, а… Ну, правда, придурок! Хотя чего я ожидала? Что он вот прямо сразу после порки исправится и начнет ко всем обращаться на Вы и по имени? К сожалению, болевая чувствительность у этого тела слабенькая, раз до мозгов так и не достучалась.
– Если ты имеешь в виду Рикиши, то, боюсь, он не захочет отсосать кровь из твоей задницы, чтобы на ней синяков не появилось.
– Чтобы нечисть… мою задницу?!.. – тело задергалось, как будто по нему разряды тока пропускали. Чхар криво усмехнулся, вспоминая, как его лечили, наверное.
– Вот, и я думаю, зачем Рикиши твоя задница, да еще в таком состоянии? Только пиявкам… - хмыкнула я, наблюдая за потугами гнома опуститься на землю. – Так как, Бхинатар, есть тут такие?
Оба дроу принялись что-то активно обсуждать на темно-эльфийском, потом рассмеялись. Пояснили шутку подошедшему к ним Рики, потому что тот тоже заулыбался, поглядывая на меня.
А вот гном юмор не оценил и начал гнусно ругаться, судя по интонации, но тут же заткнулся с магическим кляпом во рту. Мужики схватили его, Бхинатар - за руки, Чхар и Рикиши – каждый за одну ногу, перевернули попой вниз и потащили к воде. Зайдя в реку по колено, они опустили тело в воду и принялись чего-то ждать, весело переговариваясь между собой. Я тоже подошла к этой компании поближе, уселась на берегу и вопросительно посмотрела на парней.
– Мы поняли, о ком вы говорили, госпожа! – белозубо улыбнулся Бхинатар, а Чхар рассмеялся, как-то очень недобро. – Только надо подождать, пока они присосутся.
С одной стороны, очень не хотелось портить мужчинам веселье, с другой, – я тут, понимаешь, контакт с гномом налаживаю, а они… и гнома, и контакт… Но ведь не убивают же? В прохладной воде ему попу отмачивают. Тем более сам виноват, задницу до помидора раскрасили, а он снова обзываться полез.
Ладно, будем воспитывать всеми доступными способами… И… Тогда нам надо пиявок впрок наловить, что ли, раз я его каждый день пороть собираюсь. Как минимум неделю надо будет продержаться, наверное? Чтобы понял, что я не шучу. Да, все его обзывания игнорировать в течение дня, а потом… Тридцать ударов ремнем? Если ориентироваться на кожу, то двадцать, не больше. А если рассчитывать достучаться через зад до мозга – сотни мало. Но все равно по пять ударов за оскорбление – это я очень погорячилась. Он сразу после порки уже на десятку наболтал!
Почему-то, поглядывая на развлекающихся мужчин, я вспомнила детскую песенку: «Ни кто, ни кто, терлим-бом-бом - не может догадаться, куда идет премудрый гном? А гном идет купаться». Еле удержалась, чтобы не спеть это вслух.
Тут гномик начал энергично дергаться и вырываться, открывая рот и пытаясь издавать какие-то звуки, явно нецензурные. Я тут же встала и немного отошла, а парни вытащили тело из воды и пролевитировали его ко мне, предварительно перевернув задницей вверх.
– Вот, госпожа, вы про них?
На темно-розовеющей и покрывшейся мелкими мурашками попе красовались пять существ, отдаленно напоминающие пиявок. Пока мужики выливали воду из сапог и Бхинатар сушил всем одежду, гном наслаждался гирудотерапией. Но держать живность до полного насыщения у нас времени не было. И тогда Чхар, пояснив, что эти «твари» не любят резких запахов, дал каждой пиявке «нюхнуть» с его пальца какой-то пахучей приправки из наших запасов.
Мою идею, увезти раздувшиеся черные тушки с собой, мужики не одобрили, сказав, что одно дело таскать с собой гнома… К которому после порки и лечения ее последствий, они даже стали испытывать какие-то положительные эмоции. Например, Рикиши на него плюнул и даже растер… то есть залечил ранки от укусов, а Бхинатар – высушил, причем теплым воздухом. И совсем другое – таскать с собой пиявок для гнома. Я настаивать не стала. Во-первых, из-за нулевого опыта разведения таких созданий, как домашних питомцев, а во вторых… не то чтобы я была уверена, но вроде бы где-то читала, что они едят раз в месяц… Мало ли, это было правдой? Зачем нам с собой таскать несколько месяцев сытых пиявок?! И хороша же я буду, если сейчас топну ногой и потребую это упаковать, а потом выяснится, что оно не функционирует. Уж лучше пожать плечами и сказать: «Ну ладно, значит, в следующий раз что-нибудь другое придумаем». Мужчины мои заулыбались, радуясь или предстоящему в следующий раз новому развлечению, или тому, что, вообще, намечается «следующий раз». А вот гномик рвал и метал… Учитывая, что он в этот момент одевался, а запасной одежды на его размер у нас не было, я решила проявить инициативу.