А если Бог это я?
Шрифт:
Ружицкий тихонько рассмеялся.
— Я вас удивлю. Я одновременно и сплю, и работаю. Ну а днем попросту пользуюсь всеми прелестями жизни, поскольку здесь очень даже хорошо платят.
— Не понимаю.
— Моя работа заключается в том, что я сплю и вижу сны.
Полицейский загасил окурок в специальной мисочке с песком сверху ближайшей корзины для мусора.
— Все так же не понимаю, но вам завидую. После ночного дежурства целые сутки я совершенно никакой. Днем заснуть никак не могу.
— Тогда заскочите ко мне в кабинет как-нибудь вечерком. Я покажу вам кое-какие штучки, чтобы молниеносно засыпать.
— Боже праведный, неужели такие есть?
— Есть. И очень эффективные.
Мусоровозка никак не отъезжала, блокируя его автомобиль, поэтому он продолжил беседу.
— А тот преступник, которого вы привезли, он кто-то ужасный?
— Да нет. Прокуратура пыталась приписать ему помощь в «самоубийствах» нескольких его неприятелей в той фирме, где он работал, но доказали только один случай. Да и то — всего лишь косвенные улики.
— И вот по этой причине…?
— Нет, нет. Приблизительно через полгода его заключения самоубийством кончил его сокамерник. Остальных мы разместили по другим камерам, а тут — бах! — в той, где находился этот наш тип, снова самоубийство. И никто ничего не знает. Все спали. Тогда мужика перевели в камеру с видеонаблюдением. И третий случай попытки покончить с собой. Камеры показали, что наш подозреваемый спал сном праведника.
— Так вы считаете, что он убивает во сне? — удивился Ружицкий.
— Уважаемый, мы полиция, а не кружок спиритистов. Но тут, как назло, телевидение раздуло дело о «самоубийствах» в тюремных камерах. Покатились головы, даже министра сняли. Ну и теперь боятся. Этого прислали сюда на исследования, а в случае чего — у них будет бумажка, что мы ничем не пренебрегли.
— Это точно.
— Ведь лучшей клиники нет во всей стране. Опять же, благодаря вашей бумажке, чьи-то головы останутся на своих шеях. Ежели чего…
— Как раз этот ход мыслей я прекрасно понимаю.
Громадная мусоровозка чихнула погромче и направилась в сторону выездных ворот. Ружицкий, наконец-то, мог выехать на собственной машине. Он уже попрощался, нащупал в кармане ключи, но, сделав пару шагов, остановился.
— Прошу прощения, но вот так, в частном порядке, не как полицейский и не как участник спиритического кружка… Вы считаете, что это он?
— А черт его знает. Странный он какой-то, — полицейский инстинктивно снизил голос. — Сокамерники, правда, на мозоль ему наступили. И сильно…
— Это те, который потом покончили с собой?
Полицейский оглянулся по сторонам, проверяя, никто ли их не подслушивает, потом кивнул.
— Угу.
Крик охранника, казалось, заполнял весь коридор. У этого человека был талант и замечательная глотка. Если бы в окнах были обычные, магазинные дешевые стекла, они должны были бы начать резонировать и дрожать. Только Станьчик заказывал стекла наивысшей ценовой категории, которые привозили ему по особому заказу. Стены тоже обладали превосходным звукопоглощением, и только лишь поэтому сторож не разбудил всю клинику.
— Пан доктор! Пан доктор!
— Ну вот он я, здесь. — Ружицкий прикрыл за собой двери. — Что случилось?
— Все вас ищут! — рявкнул тот в ответ.
— Так мне что, уже и в сортир нельзя выйти? Что стряслось?
— Ну, тот молодой вип приказал вас найти. А то кончится на месте.
— От испуга?
— От счастья, — выпалил охранник. Он сделал жест, как будто собрался потянуть доктора за рукав. — Сюда, сюда!
— Дорогу я знаю.
Он никак не был приготовлен к тому, что перескок у Игоря случится столь быстро. Правильно, это было только начало пути, но надежды все более сильные. Неожиданно до него дошло, что случай оказался слишком легким, и что иррационально он совершенно перестал его интриговать. Разве это вызов? Так, очередной пример для личного hall of fame, еще одна табличка, которую можно было привесить в зале славы. Но… Где-то в подсознании он чувствовал, что на сей раз это еще не конец. Что все вокруг складывается в некий странный план. Паттерн, очертаний которого он пока что не способен охватить. Сплетение случайностей. Молодой паралитик с надеждой на коварное оздоровление; малышка Оля, обладающая талантами и возможностями, почти что как у него самого, а тут еще бандит, которого он пока что не успел посетить во сне. Хм… Или все это каким-то образом соединялось?
В VIP-палате стояли Малый с выражением ярости на лице и радостная медсестра. Увидав Ружицкого, Игорь крикнул:
— Пан доктор, удалось!
— Ммм?
— Я задал себе тот вопрос во сне! Наконец!
Ружицкий придвинул стул, жестом руки отправив остальных из палаты.
— Ну что, рассказывай.
Игорь глотнул слюну.
— Мне снилось, что я заперт в каком-то помещении вместе с еще несколькими людьми. Не знаю, почему, но все вокруг ужасно боялись. Нечто близилось, оно было уже вот-вот, под самой дверью. Моя паника достигла зенита, и тут: бабах! Словно молния. Я задал себе вопрос: «А не снится ли мне это?» И это было странно, совершенно невероятно. До меня дошло, что я сплю, и что я все могу. В страхе мне вдруг захотелось перенестись в безопасное место. И я вдруг оказался на залитом солнцем шоссе, в огромном красном кабриолете среди песчаных холмов. Вокруг — ни души. Левая моя рука лежала на руле, а в правой у меня была громадная порция мороженого; ехал я достаточно быстро и был счастлив. Странно, правда?
Ружицкий отрицательно покачал головой.
— Только ведь я не люблю мороженого.
— Ну, выходит на то, что ты врешь.
Парень пожал плечами. После минутного раздумья, он вернулся к прерванному рассказу.
— И тут мне сделалось как-то не по себе, что я удираю, раз во сне могу все, что угодно. И я развернулся. На заднем сидении машины лежало ружье. Правда, с другой стороны, я несколько опасался этого «чего-то», которое таилось в предыдущем месте. Там, где в доме ожидали люди. Но в бардачке на передней панели я нашел устройство в форме наручных часов. То был выключатель сна. Можно было надеть его на запястье и выставить время. Если что-то пойдет не так, устройство сделает так, что я проснусь.
— Интересно, — усмехнулся Ружицкий. — Как для начала, обалденная креативность.
— Мой кабриолет превратился в «феррари», и уже через несколько секунд я был на месте.
— И ты убил это «нечто»?
— Да.
— Но ты не увидел, что это было такое, правда?
— Совершенно верно. Людей в средине уже не было. Я чувствовал облегчение, а потом как будто бы и забыл, что мне все это только снится. Меня вновь мучили какие-то неясные ситуации; люди, которые чего-то от меня хотели. И я снова испытал страх.