А этот пусть живет
Шрифт:
В свою очередь, и Баклан с Гангутом договорились о разделе зон промысла. И все шло тихо-мирно, пока один из гангутовских братков не увел тачку с территории, подконтрольной Баклану. Тот узнал о подлянке от Куцего, который тут же пожалел, что проболтался об этом. Поскольку Баклан немедленно предъявил претензии балаковскому бригадиру, кои Гангут без раздумий отверг: ничего, мол, не знаю, впервые о таком слышу, базар не по делу. Баклан, понятно, не мог сослаться на Куцего, пришлось малининскому бригадиру осадить назад и сопеть в тряпочку.
Но, утерев сопли, он стал искать возможность нагадить
Куцый, однако, не поддавался его натиску, держался твердо, поскольку понимал, к каким тяжелым последствиям для него может привести такой фольтик.
И вот вчера мир перевернулся с ног на голову. Осознав, что Гангут, захватив Финка и не сообщив об этом лидерам группировки, может за такое дело серьезно поплатиться, Куцый решился на совершенно безумный шаг.
Но на самом деле он был давно внутренне готов к нему, поскольку уже успел выяснить, где и в каких условиях содержится новая "БМВ" Гангута. Нужен был только внешний толчок, чтобы Куцый начал действовать. И вот этот толчок состоялся.
В первую очередь Куцый хотел добиться того, чтобы Гангут был убран с поста бригадира, полагая, что при пособничестве Огонька именно он займет освободившееся место. Само по себе неоповещение Прохора о захвате Финка могло и не поколебать слишком уж сильно позиции Гангута (тем более что и Финка-то поймал именно он), но побег кассира окончательно и бесповоротно решал судьбу бригадира.
Однако организованное Куцым исчезновение Финка открывало перед замом Гангута и другие перспективы. Если кассир окажется в его руках, вполне можно было рассчитывать на солидные отступные со стороны пленника.
Появлялся и другой приемлемый вариант. Куцый мог лично сдать Финка Прохору, придумав для этого подходящую легенду, - но только после того, как Гангуту подпишут приговор и приведут его в исполнение.
В общем, возможностей масса, но как взять Финка? Ведь надо вскрыть гараж, нейтрализовать сигнализацию и противоугонную систему, а потом отвезти и спрятать полуживого кассира в какое-то надежное место непонятно, между прочим, какое. Куцый, будучи крупным теоретиком, никогда подобными вещами на практике не занимался.
Ему сразу пришла в голову мысль привлечь к этому делу Баклана. Но он хорошо понимал, что малининский бригадир способен лишь на относительно разумный риск, а захват прохоровского кассира будет выглядеть для него натуральным самоубийством.
И тогда Куцый решился на второй безумный шаг - использовать Баклана втемную.
Он полагал, что сможет проконтролировать весь процесс. После того, как люди Баклана уведут тачку Гангута, он сядет угонщикам на хвост и приедет вслед за ними в малининский гараж.
Там уж Баклану деваться будет некуда - дело-то сделано! И тогда Куцый сумеет с ним договориться.
Он приехал к малининскому бригадиру и сказал, что принимает его предложение, но соглашение действительно только на предстоящую ночь, поскольку, мол, как только что выяснилось, Гангут завтра, с раннего утра, перегоняет свою тачку в стационарный, хорошо охраняемый гараж. И тогда ловить нечего.
Баклан засуетился и в конце концов сообщил, что ему удалось подготовить операцию.
Куцый следил с довольно большого расстояния, как работает его человек, но рассмотреть этого парня в темноте не мог, что тогда, впрочем, не казалось существенным.
Он сел угонщику на хвост, но в конце концов упустил его. Куцый уже тогда понял, что сморозил глупость, но в тот момент еще не мог полностью оценить ее масштабы. Ему, конечно же, следовало пасти не угонщика, а самого Баклана, то есть попросту отираться у его гаража. Ведь ясно же было, что товар поступит непосредственно к малининскому бригадиру!
Потеряв из виду "БМВ", он сделал еще одну ошибку - чересчур долго мотался по району в поисках угнанной тачки, а когда осознал, что надо срочно гнать в Малинино, - произошло вроде бы ерундовое событие, но оказавшее, похоже, роковым. Куцего задержали гаишники, которым взбрело в голову проверить его машину по полной программе. Короче, он потерял с ними слишком много времени и в гараж к Баклану опоздал.
Еще никогда он не видел малининского бригадира в таком бешенстве. Баклан был уверен, что Куцый его подставил, но не понимал - зачем и требовал объяснений.
Насколько мог разобраться в ситуации Куцый, разъяренный, но в то же время и крайне напуганный бригадир отказался от машины, а усыпленный кассир, возможно, вообще уснул вечным сном.
Говорить правду при таком раскладе - себе дороже. Куцему пришлось срочно строить из себя дурачка, в чем он некоторым образом преуспел: Баклан в конце концов вроде бы поверил, что наводчик не мог знать, что там у угоняемой тачки было в багажнике.
В Арканово зам бригадира ехал с содроганием, поскольку совершенно не мог себе представить, что предпримет Гангут, обнаружив исчезновение кассира. Конечно, Куцый теперь окажется под подозрением, но, к счастью, не только он один. Пионер с Ряхой знали то же, что и он.
К тому же Гангут не сможет поднять большой шум по поводу исчезновения кассира - в его же интересах помалкивать обо всей этой истории, тем более что и Финк будет молчать, поскольку он попросту околел.
Но произошло самое худшее, что только можно было представить. Гангут не стал молчать о допущенном им проколе и доложил обо всем Советнику, иначе не объяснить его присутствие на хазе в Арканово. Легко угадать, что будет дальше - поисками похитителей кассира займется весь аппарат балаковской группировки.
Мало того - исчез Пионер и убит Ряха. Плакать по ним Куцый, конечно, не станет, но это может означать только одно - Финк жив. Жив и начинает мстить своим обидчикам.
Вот в этой-то ситуации Куцый и вспомнил о своем покровителе Огоньке. Но как ему расскажешь о сговоре с Бакланом, да и еще кое о чем...
Так Куцый и не пришел ни к какому решению и, найдя наконец лопату, двинулся было на выход, но тут запищал его мобильный.
"Гангут, наверно, на разбор вызывает", - с чувством, близким к ужасу, подумал Куцый, но на связь все же вышел. Может, еще обойдется. А ложиться на дно - вообще гибель.