А этот пусть живет
Шрифт:
– Хм... Похоже, твои мозги и вправду просветлели.
– Слова бригадира пришлись Советнику по душе, и он не стал его томить.
– Адрес Ликиной у нас в кармане. Пришлось, правда, выложить за него пятьсот баксов.
Насчет полштуки зеленых Гангут Советнику не поверил - и был, кстати, прав, - но виду не подал.
– Тогда в бой!?
– воскликнул он с энтузиазмом.
– Да уж. И не забудь расплатиться по счету за услуги своего пятизвездочного отеля.
Покончив с формальностями, подельники загрузились в "Волгу".
Окунь уверенно повел авто
Советник действительно еще до прибытия в гостиницу "Южный вечер" съездил к дому, где, по полученным данным, проживала Александра Ликина. Он хотел удостовериться, что такой дом существует в природе, дабы потом не оказаться в дурацком положении перед бригадиром. Действовать же в одиночку, без боевого и силового прикрытия в лице Гангута, он не решился.
– Вот ее жилище!
– указал Советник на девятиэтажное кирпичное здание и тормознул.
– Лучше встать за деревьями, ближе к гаражам, под окнами светиться не стоит.
– Когда поиск перешел в оперативную фазу, бригадир почувствовал себя увереннее, и полагал, что внедрением в квартиру Ликиной и захватом актрисы должен руководить именно он.
Советник был не прочь отдать на время инициативу подельнику и припарковался на место, им рекомендованное.
– Надо минут десять хотя бы последить за ее окнами. Для начала можно просто пройтись мимо них. Но меня эта девка знает в лицо. Так что... Гангут выразительно посмотрел на Окуня.
Тот намек понял и стал выбираться из салона. Уже встав на асфальт, спросил:
– А может, и дверь квартирную заодно осмотреть?
– Ну, насчет двери... Постой! Рожа вроде у пацана какая-то знакомая!
– У какого пацана?
– А вон! Из тачки вылазит!
В полусотне шагов от них из остановившейся во дворе темно-синей "Дэу" действительно выбрался на улицу молодой человек, открыл старый железный гараж, а потом заехал в него на иномарке. Вскоре он вышел на улицу и, бросив мимолетный взгляд на "Волгу" с подельниками, двинулся было в сторону кирпичной девятиэтажки, где проживала актриса Ликина, но его остановил окрик Гангута:
– Эй, Леха! Жук!
Молодой человек стал вглядываться в лицо выбравшегося из "Волги" и двинувшегося к нему Гангута, но, видимо, никак не мог узнать его.
– Ну ты даешь, Жук!
– весело произнес балаковец, продолжая приближаться к Лехе.
– Быстро же ты забыл своего горячо любимого бригадира!
И тут стало ясно, что Жук наконец узнал "своего горячо любимого бригадира", поскольку он развернулся и дал деру.
Гангут, ничего похожего не ожидавший, стал бестолково топтаться на месте. Советник же немедленно помчался за беглецом, на ходу крикнув бригадиру:
– Садись за баранку и дуй за нами!
Чего ради он вот так, с ходу, понесся за каким-то Лехой Жуком, которого и знать-то не знал, Окунь и сам бы исчерпывающе объяснить не мог.
Вероятно, его мозги работали в тот момент в автономном режиме. Они, сопоставив появление знакомого Гангуту человека у дома именно Александры Ликиной, признали такое совпадение не случайным и приняли решение этого Леху задержать.
Кроме того, Советник очень любил, да и умел бегать. Каждодневный джоггинг стал для него такой же физиологической потребностью, как и регулярное посещение матери. Но именно сегодня из-за подготовки к опасному путешествию в Малинино он утреннюю пробежку пропустил. Зато сейчас свое возьмет.
Парнишка, сделав сорокаметровый рывок, приостановился и оглянулся. Видимо, он был уверен, что оторвался от грузного Гангута достаточно далеко и погони не последует. Но, увидев мчащегося за ним во весь дух незнакомого мужика, опять припустил.
Окунь бежал в своих легких летних штиблетах легко и уверенно, по-спортивному ровным ходом и настигал беглеца с каждым шагом. Тем более что Леха не держал в голове ясного плана отступления и начинал метаться на каждом перекрестке.
Наконец догадавшись, что преследователь в скорости превосходит его и в гладком беге соревноваться с этим мужиком бесполезно, он решил скрыться на городском рынке. Куда и нырнул, сбив у входных ворот пару поставленных друг на друга ящиков, которые использовались в качестве лотка для продажи сигарет.
Бабка, торговавшая ими, подняла страшный хай, но он Леху, понятно, не остановил, а даже вроде как придал ему силы. И он безоглядно мчался между прилавками с брюссельской капустой, куриными суповыми наборами и свиными ножками для холодца, опрокидывая детские коляски и сбивая с ног убогих старушек, вооруженных клюками, и малышей, с плачем ронявших на грязный асфальт свои эскимо на палочке.
Бег с препятствиями теперь уравнял возможности беглеца и преследователя. Более того, увертливый Леха определенно имел здесь преимущество, и Окунь, поняв, что может эту гонку проиграть, завопил:
– Держите его! Он украл мой бумажник!
Его призыв возымел должный эффект. Охранники рынка и просто доброхоты, всегда готовые защищать попранную законность и справедливость, стали вылавливать Жука между рядами со свежеморожеными кальмарами и креветками, а также слабосоленой тихоокеанской килькой, и ему пришлось срочно покинуть это негостеприимное место, используя свое умение молниеносно преодолевать двухметровые заборы.
Окунь такой ловкостью не обладал, и ему пришлось выбираться с территории рынка через официальный выход. Когда наконец балаковцу это удалось, выяснилось, что беглец скрылся из виду, а в какую сторону непонятно.
Советник хотел было опросить на этот предмет прохожих, но тут подкатила его "Волга" с Гангутом.
– Я засек его!
– закричал, высунувшись через опущенное стекло, бригадир.
– Залазь, блин, в тачку!
Окунь не стал дожидаться более вежливого приглашения и вскоре через лобовое стекло "Волги" увидел фигуру уже с трудом волочащего ноги Жука.
Гангут тормознул возле него, но Леха, осознав, что его все-таки достали, припустил из последних сил. И пришлось Советнику вновь демонстрировать свои беговые навыки и отличную функциональную подготовку.