А может?..
Шрифт:
— Ну привет, алкоголик, — со смехом встретил Йена Пол, столкнувшись с ним на съёмочной площадке. — Как голова?
— И тебе не хворать, — отозвался Йен. — Я в полном порядке. Пол, я хотел тебя поблагодарить. Спасибо тебе. Ты же вчера отвёз меня домой… И ещё, кажется, заплатил за мой виски. Сколько я тебе должен? — с этими словами Сомерхолдер опустил руку в карман, пытаясь отыскать бумажник
— Нет-нет, — поспешил остановить его друг, — я не платил за тебя. Ты проснулся в самый ответственный момент и с гордостью проорал, что в состоянии заплатить за себя сам, —
— Странно, что я вчера вообще мог что-то говорить… — пробормотал Йен и потёр лоб. — Торри не ругалась?
— Нет, я её сразу предупредил, что, вероятно, вернусь поздно. Ты же знаешь, как она к тебе относится. Спасти пьяного друга — святое дело!
— Ну да, — усмехнулся Йен. — Всё равно надо будет извиниться перед ней. Всё-таки ночь без мужа — это как-то не очень.
— Не беспокойся за нас, уж мы-то наверстаем, — захохотал Пол.
Уэсли хотел подвести разговор к теме того, что произошло между Сомерхолдером и Добрев, и какое это имело продолжение сегодня утром, но не знал, как затронуть эту тему аккуратнее.
— Слушай, — начал Пол, —, а ты в честь чего вчера так напился-то? — голос мужчины прозвучал беспечно, так что Йен ни о чём не догадался.
— Я вчера тебе ничего не сказал? — спросил он.
— Нет, — мотнул головой Пол. — Только говорил, что не хочешь возвращаться домой, потому что там Нина.
Йен с горечью усмехнулся.
— Знаешь, бро, — проговорил он, посмотрев куда-то вдаль, — через семь месяцев я мог бы стать отцом.
Пол почувствовал, как по его телу пробежал холод, и сконцентрировал все свои усилия на том, чтобы ничем не показать другу, что он обо всём знает.
— В смысле? — непонимающе спросил Василевски. — Что ты имеешь в виду?
— В прямом смысле, — ответил Сомерхолдер. — Через семь месяцев могла бы исполниться моя самая заветная мечта, то, о чём я молю Бога уже второй год. У нас с Ниной мог бы родиться замечательный мальчуган. А может, маленькая принцесса, с появлением которой я точно стал бы оконченным мямлей. И был бы, чёрт возьми, этому рад! Через семь месяцев я бы точно так же, как вчера, напился в стельку, устроил бы грандиозный праздник в честь моего маленького сына или дочки. Всё это могло бы случиться… — голос брюнета прозвучал надтреснуто, и Полу стало не по себе. Он не решился прервать друга. — Если бы Нина не решила всё по-своему.
— Она что, беременна? — Пол постарался изобразить как можно более искреннее удивление и понял, что он далеко не самый лучший актёр — по крайней мере, в данный момент разговора с Сомерхолдером.
— Была. — с болью ответил Йен. — Но карьера и съёмки для мисс Добрев оказались важнее собственного ребёнка. Сразу же побежала в больницу — делать аборт. Поставить в известность меня она даже не посчитала нужным. Неудивительно — вдруг я бы её отговаривать начал… Только она рассказала обо всём перед этим Кэндис. И та, видимо, нарушила все её планы, рассказав, в свою очередь, мне. Пол, ты себе не представляешь, каким я счастливым был весь вчерашний день. Господи, ты даже подумать не можешь, насколько сильно я хотел, чтобы когда-нибудь Нина родила мне ребёнка… Она отнекивалась, говорила, что пока рано, что нужно сначала закончить
— Подожди, Йен, подожди, — быстро проговорил Пол. — Выговорись. Может быть, хоть так станет легче. Чем Нина объяснила такой поступок?
Полу невыносимо было слушать об этом во второй раз, так как всю эту историю он принимал близко к сердцу, но оставлять друга без поддержки он совершенно не хотел.
— В своём репертуаре, — с отвращением ответил Йен. — Она говорила о том, что не готова к появлению детей и просила меня простить и попытаться понять. Попытаться понять убийство ребёнка. НАШЕГО ребёнка, Пол.
— Я не собираюсь оправдывать Нину, — сказал Пол, — но, может, тебе и правда стоит попытаться хотя бы представить себя на её месте? Да, поступок Нины ужасен, но я не думаю, что она шла на это полностью осознанно. Мне кажется, она была просто в растерянности. Подумай сам, она и правда очень молода…
— Мне хотя бы можно было сказать о беременности? — внезапно вскрикнул Йен. — Мне, отцу этого ребёнка и к тому моменту пока ещё её жениху! Или Нина рассматривает детей исключительно как частную собственность — что хочу то и ворочу?
— В любом случае, у вас впереди есть ещё почти два месяца, чтобы всё обдумать и решить, — сказал Пол.
— Что обдумать, Пол? — спросил Йен. — Сегодня вечером я заберу свои вещи. Пока поживу в отеле — всё равно скоро улетаю в Россию.
Уэсли, хоть и прекрасно видел, насколько сейчас Йен уязвим перед собственными эмоциями, всё-таки не ожидал такого поворота событий и не думал, что у них с Ниной всё зашло так далеко.
— Ты ведь сам будешь потом жалеть, — покачал головой Василевски.
— Жалеть? Вряд ли. Я не думал, что такое возможно, но вчера я сделал тот самый шаг от любви до ненависти. Когда я вижу Нину, у меня по телу проходит дрожь, — с горечью сказал Йен. — Я не хочу её видеть. Не хочу спать с ней в одной постели, прикасаться к ней, смотреть в её глаза. Она не та, которую я так сильно любил, Пол. Многие со слезами на глазах годами молят бога о том, чтобы он даровал им счастье стать родителями, а Нина даже не задумываясь подписала согласие на операцию. Мне плевать, что она думала обо мне, но о ребёнке… Это не женщина.
— Ладно, прости, что вмешался, — пробормотал Пол. — Не стоило… Просто вы с Ниной для меня как брат и сестра. И больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы вы оба были счастливы.
— Я знаю, брат, — сказал Йен и похлопал друга по плечу. — Всё нормально. Пошли гримироваться? Нас заждались уже, наверное.
Уэсли кивнул, и друзья отправились в гримёрную перевоплощаться в братьев Сальваторе, чтобы закончить съёмки четвёртого сезона «Дневников».
«Стоп, снято!» — громогласно раздалось над павильоном. Это означало не только то, что была отснята сцена — были окончены съёмки 23 серии и всего четвёртого сезона.