А может?..

atranquility

Нина, вскрикнув, проснулась. В комнате было темно. Болгарка посмотрела на часы: 3:05. Выходит, всё, что она сейчас видела, было лишь сном. Нина села на кровати и потёрла виски. Боже, каким прекрасным и светлым ей показался этот сон! .. Рука отчего-то произвольно дёрнулась к животу. Добрев почувствовала, как что-то защемило в груди. Она не видела лица малыша, но ей хватило увидеть то, с какой любовью и заботой смотрел на него Йен. «А ведь эта картина могла бы стать реальностью через пару месяцев…» — подумала она. Нина устало опустилась на подушку и закрыла глаза. Такой маленький беззащитный комочек, который мирно спал на руках у Йена. И появления которого на свет она так не хотела. Нина почувствовала, как становится тяжело дышать, и как глаза начинает щипать от слёз. Сейчас она уже даже не думала

о расставании с Йеном: эту боль и все другие ощущения в одно мгновение захлестнуло сильнейшее чувство вины перед своим маленьким сыном или дочкой. Впервые Нине так захотелось взять на руки ребёнка, поцеловать его и прижать к себе, показав этому маленькому и пока что беззащитному существу, что он в безопасности, потому что она рядом. И рядом будет всегда. Этих трёх дней Нине хватило для того, чтобы понять, что она натворила. Но как бы она себя ни корила за этот поступок, время нельзя было повернуть назад. Видимо, кому-то свыше хотелось, чтобы эта хрупкая девушка, которая никогда не была по натуре своей злодейкой, а лишь оказалась на мгновение заложницей своих эмоций, расплатилась за свои ошибки сполна. Она не жаловалась на судьбу. Ей, наоборот, даже хотелось сполна прочувствовать эту боль, прожечь ею душу и отравить сердце, навсегда запомнив это немое исступление. Нина не знала, к кому ей обратиться — к психологу или, может быть, к священнику. Нельзя сказать, что семья Добревых была очень религиозной, но случалось так, что Нина, проводя редкие деньки дома, сама брала в руки Библию и подолгу читала. Однако для нее чтений этой книги можно было бы сравнить с чтением, скорее, научного трактата: Нина не искала в ней ответы на какие-то свои, очень личные вопросы, а читала для того, чтобы узнать, как всё начиналось с точки зрения христиан.

Сейчас Нина сама понимала, что её нынешнее состояние граничит с безумием, но ничего поделать не могла. Она думала, что слишком слаба и была такой всегда — беспомощной, не способной отвечать за свои поступки, в какой-то степени даже жалкой.

Однако эта девушка ещё не подозревала, как она на самом деле сильна: ей суждено было пройти тернистый путь, для которого кто-то там, наверху, выбрал именно её. А как известно, человеку не выпадают испытания, которые ему не по силам.

Комментарий к Глава 9 *мастер-сержант – воинское звание сержантского состава вооружённых сил США

====== Глава 10 ======

— Нина, проснись! Что с тобой? — услышала Нина знакомый голос над своим ухом утром. Девушка открыла глаза и увидела рядом с собой обеспокоенного брата.

— Что случилось? — пробормотала она.

— Ты кричала во сне, — ответил Сандро. — Несколько раз за ночь, это было слышно даже несмотря на закрытую дверь. Прости, что разбудил, но, мне кажется, сегодня сон у тебя был не самый спокойный. Я подумал, что тебе снились кошмары и, может быть, если тебя разбудить и прервать их, после ты сможешь поспать нормально.

Нина выдохнула и приложила руку ко лбу. Александр был прав: этой ночью она практически не спала. Она засыпала на час-полтора, но яркие, живые, красочные сны, которые так тесно переплетались в её сознании с реальностью, что она не могла отличить их от неё и поэтому пугалась, неизменно беспокоили её, напоминая обо всём произошедшем.

— Да… — рассеянно пробормотала болгарка. — Спасибо, Сандро. Мне уже, наверное, пора вставать.

— Если хочешь, спи, сколько нужно, — отозвался брат. — Я пришёл, чтобы просто удостовериться, что с тобой всё в порядке. Что-то ужасное снилось?

— Лучше бы ужасное, — устало сказала Николина. — Знаешь, когда снятся монстры, кровь, апокалипсис какой-то, — это ерунда. Ты понимаешь, что всё это не по-настоящему и в реальной жизни никогда не произойдёт. Но если сны так тесно связаны с действительностью, и ты уже не можешь их различать… Не знаю, как это правильно назвать. Это начинает давить на тебя психологически.

Сандро присел на кровать к Нине и внимательно посмотрел на неё, словно призывая продолжить рассказ.

— Ну… Это случается, когда сны, например, отражают все твои переживания и возвращают тебя к ним, в то время как сам ты и спать ложишься только для того, чтобы уйти от них хотя бы на время, — объяснила Нина. — И тут ты оказываешься словно в клетке,

потому что ты никуда не можешь от них деться. Замкнутый круг. Сандро, этой ночью мне снились прекрасные сны, — грустно сказала Нина. — Они были настолько светлы и трогательны, что я бы, наверное, многое отдала, чтобы они воплотились в жизнь.

— Почему же тебе хотелось проснуться, если сны так понравились?

— Потому что они неизменно заканчивались реальностью, в которой ничего этого нет и уже не будет. И этим напоминали мне о некоторых моих ошибках, о которых даже думать больно. Поэтому я просыпалась.

— Ты очень устала, — заметил Александр. — Думаю, тебе просто нужно отдохнуть, как физически, так и морально. Не думаю, что последние дни были очень лёгкими для тебя, — осторожно сказал он, вероятно, намекая на то, что произошло между Ниной и Йеном. — Наверное, ты очень много размышляла о том, что тебя беспокоит. Поэтому твоё подсознание и возвращает тебя к этим мыслям. Попробуй отпустить всё это. Хотя бы на время.

— Конечно, ты прав, — кивнула Нина. — Но порой это так непросто сделать. — Нина опустила на мгновение глаза, но уже в следующую же секунду с неким воодушевлением посмотрела на старшего брата и уже бодрее, с надеждой, как будто бы успокаивая саму себя, сказала: Но я постараюсь. Человек должен быть властен над своими мыслями и чувствами.

— Нина, я вижу, что ты потеряла покой, — сказал Сандро. — Но я знаю тебя и понимаю, что ты сейчас очень не хочешь об этом говорить. Несмотря ни на что, я хочу, чтобы ты знала: я рядом. Ты можешь в любой момент обратиться ко мне за поддержкой и помощью, если тебе это понадобится.

Девушка смутилась: она прекрасно понимала, что её брат видит её насквозь, и, улыбаясь, говорить ему, что всё в порядке, нет смысла. Ей было стыдно перед ним за ложь и за то, что не может в данный момент показать ему, насколько ему доверяет. Но ей отрадно было осознавать, что Александр не держит на неё зла и готов немного подождать.

— Сандро, спасибо тебе, — сказала девушка. — Я очень тебя люблю, мой лучший старший брат.

Парень улыбнулся.

— Я тоже тебя люблю, Нинс, — ответил он и прижал девушку к себе. — И прежде всего я хотел бы, чтобы эти две недели стали для тебя верным путём к успокоению и увели от всех проблем и дурных мыслей. Поэтому, если моя помощь в этом понадобится тебе, смело проси. — тут парень сделал паузу, но затем продолжил. — Если что, я сегодня абсолютно свободен.

Нина на несколько секунд задумалась, посмотрела в потолок, а потом сказала:

— Ты ведь помнишь наш вчерашний разговор о Хай-парке? — спросила она.

— Да, — кивнул Сандро. — Идём сегодня кормить белочек? — улыбнулся он, угадав ход мыслей сестры.

— Да! — громко сказала Николина и встала с кровати. — Да здравствует новый день, который мы сделаем прекрасным!

Сандро облегчённо выдохнул. Конечно, и он, и Нина понимали, что подобные заявления сейчас скорее служат самоуспокоением и самоубеждением. Но Александр знал, что, если не давать сестре надолго оставаться наедине со своими мыслями, не позволять ей окончательно выпасть из привычного для неё ритма жизни, то переносить всё случившееся ей будет легче, поэтому был уверен, что эта маленькая ложь самим себе будет во благо. Поэтому Александр, оставив сестре время на то, чтобы умыться, переодеться и позавтракать, ушёл собираться.

Впервые за долгое время в Торонто выглянуло солнце, хотя в городе и было по-прежнему холодно. Этот воскресный день Нина и Сандро провели вместе. Брат и сестра долго гуляли по Хай-парку, вспоминая детство и делясь друг с другом тем, что произошло с ними за те девять месяцев, что они друг друга не видели. Поначалу Нина почти не улыбалась, хотя и с энтузиазмом поддерживала беседу, и Александру, привыкшему к тому, что она всегда смеётся и шутит, было неуютно, но постепенно старшему брату, знавшему все её слабости и всё то, что она любит, удалось «растормошить» болгарку, стереть барьеры и вернуть в их общение непринуждённость и теплоту. Поэтому Нина и Александр за разговорами даже не сразу вспомнили о главной цели своего визита в парк — забавных грызунах, шустро бегавшим по парку в поисках щедрых людей, у которых с рук можно было бы поесть орехов или ещё чего-нибудь вкусного.