А может?..

atranquility

Ко всем троим, в особенности, к Йену, судьба была невероятно благосклонна, потому что съёмки были назначены на вторую половину дня, так что ребята могли отдохнуть и выспаться после этой не слишком приятной ночи.

Нина была удивлена утром обнаружить, что Йен после такого возлияния проснулся самостоятельно и, судя по всему, даже от похмелья страдал не сильно. О ночи, проведённой в обнимку с бутылкой виски, говорили лишь синяки под его глазами и пока что устойчивый запах алкоголя, витавший в воздухе.

— Доброе утро, — робко проговорила она, увидев мужчину на кухне.

— Доброе, — кивнул он, немного успокоив Нину одним фактом того, что разговаривает с ней.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила болгарка.

— Отлично, — ответил Йен, и в его голосе прозвучали плохо скрываемые ноты сарказма.

— Йен, я хотела сказать… — начала было Нина.

— Не надо, — перебил Сомерхолдер. — Ты уже

вчера, кажется, всё сказала. Я всё понял.

— Нет! — воскликнула Нина. — Йен, прошу, выслушай.

— Нина, вчера мы уже многое прояснили друг для друга. Не надо больше. Не режь по живому хотя бы сейчас.

— Прости меня, пожалуйста. — прошептала девушка.

Сомерхолдер ничего не ответил и демонстративно вышел из кухни, начав куда-то собираться. Нина вернулась в гостиную и молча наблюдала за этим, не зная, что сказать, чтобы задержать любимого хотя бы на мгновение. Уже надев куртку, Йен подошёл к ней и протянул ключи от особняка.

— Нина, я сегодня заеду за своими вещами. Будешь дома? — холодно спросил он. — Тогда я могу сейчас отдать тебе ключи. Если нет, я верну их вечером.

Добрев почувствовала, как у неё начинают дрожать руки. Она услышала то, что более всего боялась услышать, хоть и понимала, что это вполне может произойти.

— Йен, не надо… — пролепетала она и, поддавшись наконец эмоциям, бросилась к мужчине. Нина крепко обняла его и услышала, как стучит его сердце. Спокойно и размеренно. Равнодушно. Сомерхолдер не шелохнулся.

— Нина, давай не будем оттягивать этот момент, хорошо?

Брюнет осторожно, но уверенно отстранил от себя девушку и даже не взглянул ей в глаза.

— Я надеюсь, ты будешь счастлива.

С этими словами Йен вышел из дома. За ним на крыльцо выбежала Нина.

— Без тебя это невозможно, как ты не понимаешь? — Нина сорвалась в крик.

— Прошу тебя, перестань. Мы не Деймон и Елена, слышишь? Не нужно переносить экранные драмы в жизнь. Им здесь не место. Иначе ты сама себя убьёшь этим. — в голосе Йена слышалось железо.

Нина впервые в жизни почувствовала такое отчаяние и не хотела даже думать о том, что её родной человек, который ещё совсем недавно смотрел на неё с такой любовью и нежностью, абсолютно равнодушен к ней и ко всему, что между ними было. Нина на мгновение подумала, что она предпочла бы, чтобы они поссорились вдрызг: с битьём посуды, криками, взаимными оскорблениями… Да, это, определённо, было бы лучше, чем такой разговор! Такая ссора обнажила бы их истинные чувства и ясно показала бы, что они друг другу ещё не безразличны.

— Йен, я сама себя готова проклинать за то, что я сделала. Скажи, что думаешь обо мне! Скажи! Я и сама знаю, что поступила, как последняя сволочь. Мне очень жаль, правда. Но… Йен, ты, возможно, и сам не понимаешь, насколько сильны мои чувства к тебе. Клянусь, я никого в жизни ещё не любила так, как тебя. Это граничит с безумием, с болезнью… Я не смогу жить без тебя. Это звучит ужасно банально, но это действительно так. Ты появился в моей жизни так внезапно… И так вовремя. Так быстро стал тем, без кого, кажется, и дышать труднее. Ты мне показал, каково это — любить забывая себя, любить так, как любят в жизни лишь однажды. Я не знаю, что я должна сделать, чтобы ты меня простил. Но я готова сделать всё. Умоляю тебя… Дай мне хоть один шанс доказать, что ты мне дорог. — по щекам Нины покатились слёзы.

Брюнет внимательно посмотрел на девушку и улыбнулся.

— Сейчас холодно — ещё не лето, — вдруг проговорил он. — Иди в дом. Простудишься.

С этими словами Сомерхолдер спустился с крыльца и прошёл в сторону дороги, где его уже ждало такси, больше ни разу не взглянув на девушку, любовь к которой он отчаянно хотел вырвать из своего сердца.

====== Глава 8 ======

Нина взглядом проводила жёлтый Volkswagen с шашечками, который уже через несколько мгновений скрылся из виду. Она ещё долго стояла на крыльце, не замечая холода, даже несмотря на то, что на ней была надета совсем тонкая блузка и руки давно покрылись мурашками. Нина очень хотела, но не могла перестать плакать. Кажется, за эти три дня хрупкая девушка, к которой, казалось, судьба была благосклонна всегда, выплакала слёз больше, чем за все предыдущие годы. Она всегда говорила: «Ни один мужчина на свете, пусть даже самый идеальный, не стоит женских слёз.» И до определённого времени Нина этому правилу следовала. Конечно, у неё были отношениями с мужчинами и до Сомерхолдера, но ни один из романов не был продолжительным: Нина легко расставалась с бойфрендами, вне зависимости оттого, кто был инициатором разрыва, не тратила время на воспоминания и трагедии, а с головой бросалась в жизнь. Работала на износ, заводила новые знакомства, проводила время с друзьями — порой казалось, что этой девушке вполне неплохо и без

романтических отношений. Раньше Николина думала, что в этом заключается особенность её характера, и была счастлива осознавать, что ни одно из расставаний не стоило ей нервов. Однако только сейчас болгарка поняла, что это была вовсе не сила духа или женская гордость. Просто раньше она никого не любила по-настоящему. Безусловно, ей было знакомо чувство влюблённости, но до настоящих, сильных чувств ни один из её романов не доходил. Вероятно, поэтому она никогда не боялась бросить бойфренда первой и остаться одной: она всегда была предельно честна с мужчинами, влюблёнными в неё, и ни секунды их не обманывала: как только Нина понимала, что больше никаких чувств к человеку не испытывает, она сразу же признавалась ему в этом и уходила. Она сжигала все мосты, отказываясь даже оставаться друзьями со своими бывшими, расставания с которыми проходили тихо и мирно, потому что была уверена: отношения мужчины и женщины не могут кончиться дружбой. Так было до того момента, пока в её жизни не появился Йен Сомерхолдер — голубоглазый сердцеед, известный бабник и закоренелый холостяк, за ночь с которым многое отдать готовы были не только фанатки, но и представительницы актёрских кругов. Поначалу Нину пугала и его репутация, и десятилетняя разница в возрасте, и тот факт, что они мало того, что работают в одной сфере, так ещё и заняты в одном проекте. Она была уверена, что с лёгкостью справится с вспыхнувшими чувствами к мужчине, с которым они достаточно быстро подружились, но все её расчёты и предположения разбились о действительность: этот человек, однажды войдя в её жизнь, остался в её сердце навсегда.

Нельзя сказать, что отношения Нины и Йена были такими идеальными, как их представляли себе фанаты. Бывало, они крупно ссорились. Причины конфликтов практически всегда были пустяковые: пропущенные пять входящих, поцарапанный мобильник, весёлые посиделки с подругами, выбранные взамен романтического ужина. За несколько минут ссора могла разгореться до такой степени, что и Нина, и Йен машинально искали под рукой что-то бьющееся, чтобы со всей силы пустить в стену, и лишь чудом сдерживали себя. Такие конфликты неизменно оканчивались бурным во всех смыслах этого слова примирением: жаркие объятия, горячие поцелуи, влагу которых так охотно запоминала кожа и, каждый раз, ощущая это вновь, отзывалась тысячами электрических микро-разрядов, бессонные ночи и нежные признания наутро, когда они понимали, что полюбили друг друга ещё сильнее.

В этот раз никакой ссоры не было. Йен повысил на Нину голос лишь однажды во время их разговора о произошедшем. Во всём остальном же он был спокоен и равнодушен — именно этого болгарка боялась больше всего на свете. Она готова была кричать от боли и отчаяния, он — улыбался. В её глазах — океан тоски и робкая надежда на то, что, может быть, всё ещё вернётся, в его — лёд безразличия. «Я не могу без тебя жить», криком слетевшее с её губ, было бессильно против его холодного «Иди в дом. Простудишься.».

Сегодня он заберёт свои вещи. Уйдёт навсегда. Хотя, почему уйдёт? Уже ушёл. Пара чемоданов и ключи от дома — всего лишь формальность. Нина всегда с лёгкой иронией относилась к тому, как её героиня реагировала на расставания с возлюбленным: она была уверена, что сценаристы всё преувеличивают в угоду фанатам, любящим драмы. Но сейчас, задыхаясь от слёз и уже будучи не в силах сдерживать крик отчаяния, она прекрасно понимала Елену, которой не понаслышке знала, каково это — терять близких людей. Нина вернулась в дом. Её сразу же обдало приятным ароматом парфюма Йена. Этот запах она будет ощущать ещё долго — он витал не только в комнатах, им была пропитана практически вся одежда болгарки, что ей всегда безумно нравилось. Добрев устало поднялась по лестнице в спальню. На прикроватной тумбочке в рамке стояло их с Йеном фото, сделанное в прошлом году на фестивале Coachella. От снимка веяло такой теплотой и нежностью, а влюблённые на нём выглядели такими счастливыми, что Нина непроизвольно улыбнулась, взяв фотографию в руки. В сознании Нины сразу же возникли красочные, словно картинки из журнала, воспоминания их самого счастливого лета: прогулки в райской долине до зари, ощущение теплых поцелуев на своих плечах, слова любви и мечты, мечты, мечты… Несколько солёных капель упали на стекло. Нина постаралась как можно быстрее отогнать эти воспоминания прочь и поставила фото на прежнее место. «Ну и что же ты ревёшь?» — мысленно обратилась Нина сама к себе. «Всё, что происходит сейчас, абсолютно тобой заслужено. Просила у всех совета, в итоге не послушала никого. Не захотела прислушаться даже к самой себе, стараясь гнать от себя мысли о том, какую боль ты причинишь Йену своим решением, и вообще о том, что случилось и какие масштабы имеет. Всё правильно. Теперь тебе нужно научиться с этим жить, Нина Добрев. И как-то научиться жить без него.»