А отличники сдохли первыми - 2: летние каникулы
Шрифт:
— Или вообще... Слендермен какой-нибудь... — Плавно помахав руками в воздухе, словно конечностями мифического душителя, она улыбнулась ещё шире. — Жора-мутант... Из Рязани!
— Ну конечно. Жора-мутант, который никогда не забывает похоронить свои жертвы. — Оглянувшись, я осмотрел участок земли вокруг дуба. — Псы, когда дрались, конечно, основательно тут наследили. Да и дождь сквозь крону всё-таки пробился... Но вчера здесь было минимум четверо человек...
— Опять следы видишь? — Девчонка тоже осмотрелась. — И где?
—
— То есть тут их какая-то парочка замочила?
— Может и не парочка, может больше. Но они с ними, скорее всего, хорошо друг друга знали. Чтобы задушить человека, к нему нужно или незаметно подобраться сзади, или обездвижить. Или быть намного тяжелее. А все следы примерно одного размера и глубины. И у этих двоих больше никаких синяков. Ни на руках от верёвок или стяжек... — Я пощупал черепа мёртвых шмелей под девчачье «фу-у-у-у!». — Ни на голове, от ударов.
— Думаешь, свои мочканули? — Предположил Денчик, постоянно оглядываясь. То ли тоже искал следы, то ли всё ещё опасался нападения жуткого химкинского слендермена.
— Скорее всего.
— За косяк какой-то казнили, что ли? — Кира тоже заозиралась, желая поучаствовать в поиске следов.
— Нет. Виноватых шмели казнят публично. Ведь все должны видеть, что бывает за непослушание. Эти как раз ничего запрещённого не сделали. Скорее наоборот.
— В смысле?
Я припомнил беседу, подслушанную в кустах возле Отрады, и решил поискать доказательство своей версии. И, когда начал хлопать по карманам мёртвых пацанов, снова услышал возглас отвращения:
— Да чё ты их всё щупаешь-то?! Теперь пока руки не помоешь — ко мне не прикасайся!
Но все карманы уже были вывернуты наизнанку. Их тщательно обыскали после убийства и забрали всё, что представляло хоть какую-то ценность.
— А вон там вроде чё-то белеет... — Глазастый Денчик всё-таки разглядел очередной след раньше меня. — Вон у конца корней, где отпечатки.
Шагнув в указанную сторону я увидел в траве маленький засаленный блокнот, размокший от утренней росы.
— Чё там? — Любопытное лицо Киры высунулось из-за плеча, когда я поднял и открыл книжечку.
На титульной странице было аккуратно выведено слово «Жиган». С чёрточками по бокам и короной, нарисованной над кличкой.
— Список должников этого Жигана. — Я кивнул в сторону трупов, продолжая изучать перечень имён, кличек и цифры напротив них. — Опытный рэкетир этот двуленточный, походу. Был. Всех записывал, кто ему должен.
— А почему ты думаешь, что это его?
— Те, кто обыскивал, выкинули за ненадобностью. А однолеточный ещё не дорос, чтобы такие короны над кликухой рисовать. — Я перелистал несколько страниц. Кое-где пацан оставлял другие записи о своих бандитских «подвигах». Сколько и чего
И интересней всего была самая последняя запись, после которой шли только чистые страницы.
«Пчёла берёт нас к себе в Вегас после ритуала. Не забыть вытрясти с Димана бутылку водки, пока не ушли»
— «Пчёла»? «Вегас»? — Денчик, похоже, не очень хорошо разбирался в устоях северо-западного округа. Перестав озираться, он тоже подошёл ближе и вчитался в надпись. — Чё за бред?
— Пчёла — это кореш Шершня. — Кира знала местные расклады немного лучше. — Второй, после него у этих уродов.
— Теперь первый. — Я закрыл книжку и убрал её в карман под молнию. — А Вегас — гнездо шмелей из Тушино. Чуть южнее, около метро Мякинино. Тоже бывший торговый центр. Там-то этот Пчёла и командует.
— А, да... Был там в прошлом году... И чё все это значит?
— Одновременно с Отрадой вечер ритуала был и в Меге. А эти двое запускали "дух великого шмеля". Как я понял, тех, кто на личном опыте убеждается в том, что все эти шмелиные суеверия придумал Шершень со своими ближайшими корешами, они по тихой мочат. А остальным рассказывают, что перевели их за какие-то заслуги в другое гнездо.
— Хе... — Кира присмотрелась к трупам. — И не жалко своих-то мочить? Ну в смысле... Мне-то не жалко, конечно... Но они ж вроде опытные. Вон сколько добывали.
— А вот может потому их и назначают на эту роль в ритуале. Слишком поднялся этот Жиган. Наверное, стал представлять опасность. Или начал подозревать, что вся эта потусторонняя муть, которую старшие шмели льют в уши своей молодёжи — полная чушь. Вот ему и рассказали, как на самом деле всё обстоит. Якобы в обмен на новые привилегии в новом гнезде.
— Опять он... — Денчик первым заметил нашего знакомого пса, который высунул морду из кустов неподалёку. Посмотрев на нас пару секунд, он отвёл взгляд, широко зевнул и, покружив, улёгся на мягкую траву под кустами.
— За добавкой пришёл, что ли? — Кира, потянувшись было к мечу, расслабилась одновременно с собакой. — Халява кончилась! Давай, гуляй отсюда, блохастый!
Не обращая на неё никакого внимания, пёс ещё раз зевнул и, положив косматую морду на лапы, начал рассматривать травинки, качавшиеся у него перед глазами.
— Пойдём-ка и мы. А то такими темпами и до вечера не дохромаем до этих водников.
День обещал быть жарким. Сырой после вчерашнего дождя лес быстро наполнил воздух душной влагой. Под тяжёлой ношей мы все быстро вспотели.
— Фу... Духота... — Кира вытерла лоб, собрала волосы в пучок и принялась на ходу заплетать себе толстую косу, открыв взмокший затылок.
— А этот-то всё за нами идёт... — Денчик опасливо оглянулся на пса, который двигался следом на почтительном расстоянии.