А отличники сдохли первыми... 4

R. Renton

— Сушите ноги. А то запреете. И мозоли будут. — Все три девчонки с готовностью последовали её примеру. И, когда амазонки освободились от тяжёлой обуви, на всех трёх вспотевших мордашках тут же образовалось точно такое же блаженное выражение. И три пары ножек принялись активно шевелить миниатюрными пальчиками. Меня здесь уже давно никто не стеснялся.

— Так значит, чего вам рассказать-то... — Настя приняла у Алины принесённые плошки и начала разливать уху. — Я так поняла, что как только лёд встал, начали крошиться дамбы вокруг судоходного канала и ГЭС. Там вообще как... С правого берега плотина мощная —

такую и за сто лет не размыть. А вот тот конец ГЭС, что к городу подходит, на левый берег — он пожиже...

Закончив с раздачей, Настя вернулась на своё место и придвинула упаковку пива к девчонкам:

— Угощаю, бабоньки! За вашу службу. За то что даёте мне тут пожить спокойно.

Амазонки нерешительно переглянулись и вопросительно посмотрели на командира. Та спокойно кивнула:

— По одной. — И тоже дотянулась до упаковки, выудив банку для себя. — Остров, который отделялся от города судоходным каналом, весь ушёл под воду. Мы туда плавали на разведку пару раз. Второй раз под обстрел попали со стороны плотины. И больше пока не совались. В Вольске и без того забот хватало...

— Ф-ф-ф-ф... А Вольск рядом с Балаково? — Алина с нетерпением ждала, когда рыбный суп в плошке хоть немного остынет, время от времени дуя на ароматный парящий бульон.

— Двадцать километров — и по воде и по суше одинаково. — Альфа-один ловко открыла банку одной рукой, принимая второй свою порцию супа. — Ближе всего плыть по Девушкиной воложке...

Алина чуть не прыснула пивом со смеху:

— Девушкиной воложке?! Что это? Смешно звучит! И очень мило...

Амазонка равнодушно пожала плечами:

— Это так называется протока от Вольска до Балаково. Хотя тяжёлые суда обычно ходят по Балаковскому рукаву. Основной фарватер там. Но через него дольше. И течение там сильнее.

— Хм... Всё равно мило... Девушкина воложка... — Алина повторила название протоки, смакуя словосочетание. Похоже, она начинала понемногу хмелеть. — Забавно...

— А ещё от цементного завода до ГЭС прямая железнодорожная ветка идёт. — Равнодушно продолжила своё повествование Альфа. — Там тоже разок скатались на дрезине, чисто проверить. Она вся пустая, без составов. Но близко к ГЭС уже не подъезжали. Там, скорее всего, тоже всё под обстрелом. Во всяком случае, я бы так и сделала.

— Так вы там на заводе базируетесь? — Прикончив свою банку, я швырнул её в костёр. — А чё не в академии?

— Академия слишком пострадала в ходе... В ходе наведения порядка. — Лицо амазонки снова стало насупленным. — Там нельзя было оставаться. А на заводе есть всё что нужно — там, практически, небольшой городок за забором. Запас еды в столовке и детском саду. Даже клиника своя есть. К воде близко. В карьере родники кое-где пробиваются. Профильтровать, прокипятить — и можно пить. И оборонять легко.

— А есть от кого?

— Зимой было... — Альфа насупилась, вспомнив что-то ещё более тяжёлое. — Но к весне местные всё-таки поняли, что с нами лучше не связываться. И девушки к нам потянулись ото всюду. Вон, Дельта-пять тогда и пришла.

Высокая девчонка, на груди которой была приторочена соответствующая лычка, согласно кивнула. Она не могла сейчас говорить, занятая осторожным разжёвываем щучьего бока — так, чтобы не проглотить вместе с мясом ещё и кости.

— Я тоже слышала стрельбу

со стороны ГЭС. — Настя также швырнула пустую банку в костёр и принялась за уху. — Я же там как раз и жила — на островке. Недалеко. В ту сторону мимо пару раз проплывали какие-то отморозки на плотах — уже в марте. А потом я их опять увидела — как назад возвращались. Не все. Покоцанные. И с тех пор, пока я сама сюда не отчалила, больше туда никто не совался.

— А что там в Балаково с жорами? — Я, наконец, попробовал уху. — М-м-м... Божественно, Настён!

— Хе-хе... Я ж говорила! — Девчонка довольно зарделась. — А жоры... Зимой ходили туда-сюда. А как затопило — то только иногда у меня под окнами в виде трупов мимо проплывали. Плавать-то они не умеют, я уже рассказывала.

— Ну, знаешь... Мы вот до недавнего времени были уверены, что они и ходить толком не умеют. А поди ж ты — вспомнили как стрелять... Правда, пока что от пуза, не целясь.

— Да... Кадеты рассказывали... Пипец... — Настя дотянулась до очередной банки и немного помедлила, прежде чем открыть её и продолжить речь. — Ещё и эти грибы в Светлом... А, кстати, этот, бородатый, которого вы взяли. «Хан». Чё с ним?

— Молчит, сволочь. Альфа предлагала пытать. И я тоже. — На этих моих словах командир амазонок глянула на меня с выражением, которое можно было бы назвать благодарностью. — Но наш чрезвычайный комитет проголосовал за гуманность в обращении с пленным. Хорошо хоть Вика успела с него крови набрать для Славы, пока этот урод в отключке был. Даже подлатать смогли, пока не очнулся. У него два осколочных ранения. Ходить нормально вряд ли скоро сможет. Сухожилия перебило на ногах.

— Он чё, прям вообще ничего не говорит? Ни как зовут, ни откуда и чего?

— Неа. Злобный, как хорёк. Его к батарее наручниками пристегнули — так он её чуть не оторвал, когда очнулся. Пока над ухом не пальнули — так и не успокоился. Сидит теперь там у кадетов взаперти. Ну да ничего... Посидит неделю-две, глядишь, станет посговорчивей.

— А зачем Славе его кровь? — Настя отставила банку, принявшись хлебать свой суп, увлечённо слушая мой рассказ.

— Как я понял — чем больше у него образцов тканей и жидкостей от тех, кто не стал жорой вместе со всеми — тем лучше получается этот его «состав». Который может на время помочь от болезни. Дольше действует. Поэтому я теперь могу себе позволить отплыть от Саратова дальше, чем на пару километров.

— А эта его орда? Всё теперь, я надеюсь? Больше не ждать? А то их прям чёт богато было... Ссыкотно, если ещё раз полезут...

— Те, кто после обстрела смог переправиться обратно на левый берег, ушли в поля. — Вместо меня ответила Альфа-один. — В обход наших кордонов. На север.

— Блин, так это ж они как раз к Марксу попёрли! — Воскликнула островитянка.

— Не исключено... Вот поэтому мы сначала хотим разведать там обстановку. — Согласилась амазонка. — Маркс находится как раз на полпути между Вольском и Саратовом. От него день пути по воде в обе стороны. Со стороны Саратова теперь препятствий нет — по «тёмным водам» можно спокойно проплыть хоть на барже, если знать фарватер. Затон теперь контролирует сводный отряд кадетов и «копейцев». И эти... Ленинские ребята, которые нас предупредили — они там у них на испытательном. Семён, кажется?