А отличники сдохли первыми... 4
Шрифт:
— Чё за ритуал-то?
Марксист помедлил и с сомнением ещё раз оглядел девчонок. Алина закончила накладывать повязку и принялась паковать аптечку обратно в ранец.
— Говори, они и не такое видели.
— В общем... От тех, кто их нахер послал, отрезали мясо. Заживо. И скармливали тем, кто согласился с ними теперь ходить.
Замерев, Алина медленно перевела взгляд на меня, потом обратно на Женька. И лишь грустно покачала головой. Да. Такое её уже не особо шокирует. Только печалит.
Достав из ранца бутылку минералки, девочка протянула её раненому:
—
— Спасибо... — Пацан, кажется, всё не мог поверить своему везению и присмотрелся к моей фигуре. — А вы... Вы вообще кто? Вы взрослый?
— Про Чёрного Жору слышали тут у себя?
Подбитые брови Женька снова взлетели вверх, и он поперхнулся минералкой.
— Значит, слышали... Орда дальше на север пошла?
Откашливаясь, парень покивал:
— Я не видел... Но слышал, что до Балаково хотят дойти. Там же ещё даже электричество есть. На плотине ГЭС. Или на атомной тоже... Не знаю...
— Ещё что-нибудь?
Отпив новый глоток, паренёк перевёл дух.
— Говорят, что там на ГЭС кто-то с кучей пулемётов окопался. Они хотят заставить их сдаться. И потом с этими пулемётами обратно на Саратов идти. Хана своего освобождать.
— Это как же они их заставят? Опять мясом из рогаток забросают? Много надо будет жор, чтобы через пулемёты пройти. Да и на ГЭС ограда покрепче вашей будет, наверняка.
Женёк отпил ещё немного. И покачал головой:
— Не... Хотят... Хотят типа если не сдадутся, атомную поджечь. Чтобы им там второй Чернобыль устроить. Чтоб ни нашим, ни вашим.
Глава 18. Остаток пути
Обратный путь до лодок занял несколько больше времени — не смотря на то, что Женёк упрямо отказывался от помощи, было видно, что идти ему тяжело. И отбили ему не только морду и рёбра — хромал пацан на обе ноги. Вдобавок, остановившись у трупа своего приятеля, он потратил минуту на то, чтобы аккуратно снять с рукава ленту. Под возмущённые крики хохлатой птицы, которую уже во второй раз согнали с насеста.
— Мы пришлём сюда кого-нибудь из Вольска. Сейчас некогда, сам понимаешь. — Я видел, что он очень не хочет оставлять его в таком виде и поспешил успокоить нашего нового приятеля. — Похоронят по-человечески. Никто его тут не тронет.
— Удоды метят свои гнёзда специальным мускусом. Он отпугивает хищников и грызунов. — Дельта-Пятнадцать снова поделилась знаниями о местной природе, подтверждая мои слова. Очевидно, тоже сочувствуя пареньку.
Экстренный военный совет состоялся незамедлительно, как только мы расселись по лодкам и приступили к вечернему перекусу.
— Я думаю, они блефуют. — Угрюмо заметила Альфа-один, как только Женёк закончил короткий пересказ вчерашних событий. — Нам по ГО в академии рассказывали про станцию. Там столько степеней защиты, что устроить поджог просто нереально. Даже в автономном, аварийном режиме без охраны. Да даже если на реакторы самолёт упадёт — это тоже учтено.
— Быструю диверсию эти оборванцы устроить не смогут. Тут согласен. — Я присел на борт яхты рядом с ней. — Попасть к пультам управления и начать на них
— Можно? — Амазонка азиатской наружности, которая до этого вообще не сказала при мне ни одного слова, внезапно подняла руку.
— Не «можно», а «разрешите». — Альфа, похоже, порядком устала за сегодня. И продолжала ворчать с угрюмым видом. — Что?
— Извините... Я вот подумала... Во всяких фильмах...Или там... Играх... Реакторы вечно перегреваются из-за чего-то. Какой-нибудь злодей отключает систему охлаждения или переводит их в режим повышенной нагрузки. Или и то и другое одновременно. Могут эти дикари что-то подобное устроить?
— Для этого как раз нужно добраться до управления. И сообразить, на какие кнопки жать. Да и в этом случае тоже вскоре сработает защитная автоматика, которая вернёт всё в норму, как только они оттуда усвистают. — Заметив, что марксовский паренёк нерешительно поглядывает на приготовленные бутерброды, я пододвинул ему пару. — Налетай, коммунар. Со вчера же ничего не ел.
— Благодарю... Я вот чего подумал... — Хрустнув сухим хлебцем, он тут же схватился за челюсть. — Уф... Зуб шатается...
— Крепко били?
Все девчонки, кроме непреклонной командирши, смотрели на раненого паренька словно на бездомного котёнка. Отчего тот окончательно смутился:
— Да ладно... Другим больше досталось... Я вот чего сказать хотел. У меня тётя там рядом в Натальино жила. Это деревня прямо у охладителя. Часто у неё в гостях были...
— Охладителя? — Заинтересовалась Алина.
— Это так называют пруд возле станции, из которого берётся вода для охлаждения реакторов.
– Переместив пищу на другую сторону рта, пацан продолжил утолять голод.
— А он что, радиоактивный получается? — Недоумевала девчонка. — Как же там люди живут?
— Да не... — Помотал головой Женёк. — Ну если только немного... Радиоактивная вода — она вроде как внутри реакторов, в таком специальном закрытом кольце. Как это... Герметичном контуре, во. Там она нагревается, испаряется, пар вращает турбину, опять охлаждается и стекает куда-то там обратно. Всё по кругу. А вот вода из охладителя как раз и охлаждает этот самый герметичный контур. И с радиацией, вроде бы, не контактирует. Не знаю, как именно устроено и как это вообще выглядит. Мне самому просто примерно так рассказывали.
Подняв руку, он обозначил паузу и, спешно прожевав и проглотив кусок бутерброда, продолжил:
— Вот я и думаю... Мы там с пацанами на великах часто катались по дамбе вокруг пруда. И оттуда было видно, что вода внутрь станции заходит через один небольшой канал и выходит рядом с ним через другой. Точнее... Ну как небольшой... Вот как отсюда до тех камышей.
— Метров пятьдесят. — Заключил я, догадываясь, к чему он клонит. — А глубина?
— Не знаю. Но сам охладитель вроде максимум пару метров глубиной. А канал, наверное, помельче.